Митарис рассмеялся. Беатрис не сдержала улыбки. Даже по лицу недовольной королевы скользнуло нечто, похожее на одобрение. Дальше разговор свернул на более безопасные темы. Даниель рассказывал о своей жизни до того, как узнал о своем происхождении и о том, что стал наследником престола. Пару раз пожаловался на нынешних наставников, стеснявшихся нагружать его работой. Это заставило короля немного смутиться, видимо, приказ исходил от него. Неожиданно принцесса поймала себя на мысли, что хотела бы продолжать общение с внезапно появившимся родственником. Он не пытался казаться лучше, чем есть, сознавался в каких-то грехах, если они были. И это подкупало.
В какой-то момент девушка одернула себя. Не стоит увлекаться тем, кто отодвинул ее от трона. Прежде всего, потому, что отец поспешит как можно быстрее найти ему невесту. И не одну из многочисленных бесприданниц горных княжеств, а более выгодную партию. Вроде в Вастилиане была подходящая по возрасту девушка. В Астизире, кажется, уже просватана, но мало ли. Да и в Северной империи у их правителя хватает сестер, пусть и от наложниц, они признаны своим братом. Такой союз будет весьма выгоден после неудачи в войне.
После обеда Митарис увлек сына в кабинет обсудить какие-то вопросы. Марлене с Беатрис перешли в гостиную, куда слуги поспешили подать чай.
— Я думала, будет куда хуже, — заметила королева. — Но молодой человек воспитан, в этом ему не откажешь. Им занимались с рождения, что радует. Многие найденыши, хоть сколько наставников им ни найми, все равно не могут держать себя в обществе.
— То есть, он тебе понравился, — уточнила девушка.
— Не спорю, он достаточно приятный, — согласилась женщина, — но в остальном я еще не до конца решила. Уж слишком он хорош. Пока я не могу до конца оценить, насколько это игра на публику, а насколько он сам. И я прошу тебя, не спеши тащить этого человека в свою постель. Это может потом сказаться на тебе не лучшим образом.
— И в мыслях не было, — чуть покривила душой Беатрис, потому что мысль, каков этот юноша без одежды пару раз посетила ее. — Мне пока хватает Райнера. И я не знаю, кто сможет его заменить.
Марлене покачала головой, но оставила реплику без ответа. Она слишком не хотела знать об интимной жизни своей дочери. Ей вообще хотелось забыть о том, что между мужчиной и женщиной может быть нечто большее, чем поцелуи.
Беатрис проследила за задумчивым взглядом матери, после чего спряталась за исходящую ароматным паром чашку. Да, ей хотелось бы оценить Даниеля со всех сторон, но не сейчас. Сейчас она вела свою игру, и ей нужно было удерживать рядом Райнера. Возомнивший о себе слишком много средний сын барона Хайдриха требовал особого присмотра. Если верить сообщениям, именно он стал лидером заговорщиков, потеснив с этого места и отца, и маркиза Дункле. Наглая попытка сватовства доказывала, донесения информаторов верны. Будущий баронишка уже видит на своей голове корону, а Беатрис нужна ему для легитимности. Мол, вот я какой хороший. Не бросил пусть и приемную, но единственную оставшуюся в живых дочь Митариса. Пусть у нас новая династия, мы — преемники ушедшего правителя. Этим можно подкупить не только знать, но и военных. Последнее ни в коем случае не стоило допускать.
* * *
Дознаватель внимательно перечитал протокол последнего допроса и передал бумаги лорду Гайеру.
— Не могу сказать, что они рассказали нечто особенное, — прокомментировал он содержание записей. — Такое ощущение, что они не всерьез решили менять власть, а просто поиграть в недовольных. Ни четких планов, ни сбора средств, ни, что самое главное, попыток привлечения войск. Как будто они решили просто прийти во дворец и попросить его величество подписать отречение, после чего сопроводить его в один из провинциальных дворцов доживать оставшиеся годы.
— Да уж, — начальник королевской службы безопасности пролистал протоколы, — какая-то политическая безграмотность с их стороны. Как я понимаю, капитан, должности они не распределяли? Или распределяли уже без них?
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
— Нет, — покачал головой дознаватель. — Всем, кто работает с этими людьми, кажется, что они только играют в заговоры. Вроде как решили пощекотать нервы. А вдруг король узнает. А вдруг я окажусь в темнице. Вдруг меня казнят. Согласитесь, при таком раскладе, какой мы имеем сейчас, казнить этих людей не за что. Выслать из столицы по отдаленным поместьям, запретить занимать определенные должности, конфисковать отдельное имущество — большее, что можно сделать.
— Согласен, до казни тут не дотягивает весьма и весьма. Но и выпускать этих людей не стоит, — предупредил лорд Гайер. — Пусть пока остаются в вашем ведении. Переведите в комфортные камеры, если они еще не там, обеспечьте встречи с женами, старшими детьми, но при свидетелях. Можете допускать защитников. В общем, помотайте им от души нервы, мол, положение их очень тяжелое. Хотели же они острых ощущений, вот пусть и получают.
— Я так понимаю, его величество имеет на счет этих людей свои соображения, — поспешил уточнить капитан Ларгис. — И наказывать их как-либо еще не планируется?
— Во всяком случае, никакого серьезного ущерба они не понесут. Скорее всего, отделаются непродолжительной высылкой из столицы и штрафом. Мы же не звери какие. Это все равно, что пороть розгами ребенка, утащившего прежде обеда конфету. Его величество хочет, чтобы как ребенок, осознав вину, просит прощение, так и эти люди раскаялись в своих действиях.
— Что ж, мы сделаем все, что в наших силах. Единственное, я бы рекомендовал не делать поблажек родственнику маркиза Дункле. Он, хоть и не зашел дальше обычных разговоров, позволяет себе угрожать страже, обещая казнить всех, кто сейчас их сторожит, едва король Митарис лишится трона.
— Даже так, — лорд задумался. — Могу я пообщаться этим на редкость словоохотливым господином?
— Я распоряжусь, — капитан вышел из комнаты, где проходила встреча, оставив начальника службы безопасности наедине с протоколами допросов и своими мыслями. Лорд Гайер вновь пролистал бумаги, нашел показания двоих кузенов маркиза и внимательно прочитал.
Если верить бумагам, он единственный из арестантов, кто не просто играл в заговорщиков, он верил, что Митариса удастся свергнуть. И не просто заставить его подписать отречение, а каким-то образом добиться, чтобы он исчез из страны. Подробно заключенный об этом не распространялся, поэтому хотелось выяснить, как он видит переворот.
Долго ждать не пришлось. Вскоре открылась дверь, и стража ввела в помещение графа Краузе, младшего двоюродного брата маркиза Дункле. Тот огляделся, потом стремительно пересек комнату и опустился в кресло, не обращая внимания на кандалы и всю обстановку в целом.
— Итак, кто хотел меня видеть? — обратился он повелительным тоном к капитану Ларгису.
— Граф, не кажется ли вам, что ваше поведение в этом месте в вашем положении несколько неуместно? — лорду с трудом удалось сдержать смех.
— А, Гайер, цепной пес нашего короля, — хмыкнул заключенный. — Пока еще сила за вами, вы заперли меня в подземелье, нацепили это железо, но скоро все завершится. Едва мой дорогой кузен сядет на трон, он отомстит за меня. Ваша голова будет одной из многих, кои водрузят на ворота королевского сада.
— Ваш кузен? — на этот раз безопасник не смог сдержать смеха. — Согласно моим данным, королем, с подачи вашего кузена, между прочим, должен был стать граф Флайшер. Но он не выдержал столь высокой чести и покинул столицу. После чего столь опасную миссию согласился возложить на себя Райнер Хайдрих, средний сын барона Хайдриха. Что вы можете сказать об этом?
— Ерунда! Назначить можно кого угодно, кузен неоднократно говорил мне, что королем будет именно он. И, если со мной что-то случится, он найдет вас и казнит!
— Уведите, — поморщился лорд, жестом показывая капитану, чтобы тот остался. Когда звук шагов в коридоре стих, начальник службы безопасности повернулся к дознавателю. — Что вы скажете на это, друг мой?
