махнув рукой и тряхнув великолепной гривой – блонд у нее того же оттенка, что у Флоры.
14. Тогда
Встретив Эллу Уолден, я не подозревала, что разрушу ее жизнь. Я только понимала: не с такой девицей я мечтала подружиться в колледже. Ее дешевые, мешковатые одежки и вышедшие из моды лилово-голубые тени слишком живо напоминали мне о Пеннингтоне. Она без тени стеснения носила стигмы, от которых я страстно желала избавиться.
Но временами, когда никого рядом не было, мы с Эллой предавались воспоминаниям о родных городишках и нашем провинциальном детстве. Эти погружения в прошлое приносили умиротворение. Слушая ее рассказы о школе, я понимала, что она привыкла быть изгоем, и видела в ней свое подобие. Но я терпеть не могла, когда она подчеркивала наше сходство на людях, напоминая окружающим, что между нами есть некая связь.
Салли это заметила и не замедлила высказаться.
– Элла, похоже, считает, что у вас с ней много общего, – сказала она, и ее губы изогнулись в усмешке.
– Ничего у нас с ней общего нет.
– Так может, скажешь ей об этом прямо? – Она чиркнула пальцем по горлу. И я принялась отбиваться – поначалу робко – от опостылевших излияний Эллы.
Однажды вечером, когда мы рядом с ней умывались в ванной, Элла завела речь об Уэслиане.
– Здесь все не так, как дома. – Она терла кожу скрабом от «Ньютроджены», и прыщи пунктиром торчали из пены, словно горные вершины из облаков. – Ты по дому скучаешь?
– Ни капли, – отрезала я. – Вырвалась оттуда, и слава богу.
Элла склонилась над раковиной, чтобы смыть пену, но я успела увидеть обиду на ее лице.
– О боже, – сказала Салли несколько дней спустя, когда Элла подкатила к нам в комнате отдыха, где мы готовили себе коктейли и отчаянно набивались на приглашение в Никс на вечеринку. – Поверить не могу, что ты с ней до сих пор дружишь!
– Я не дружу, – быстро возразила я. – Уж я как только ее ни отшивала, а она все равно лезет.
Салли затянулась сигаретой.
– Ты слишком милая. В этом все дело.
«Милая» из уст Салли звучало как жестокая насмешка, и я поторопилась опровергнуть это обвинение.
– Никакая я не милая! – отрезала я. – Просто ей все фиолетово.
– Нужно найти ее слабое место, – отозвалась Салли, пуская колечко дыма в сторону окна. – Разберемся.
Она так уверенно это сказала, что мороз по коже пошел. Я кивнула, уже подыскивая оправдания для того, что мне придется сделать, чтобы заслужить место рядом с ней. Я ничего не должна Элле лишь на том основании, что знаю кое-какие подробности ее жизни, – в конце концов, она сама решила мне довериться. Я дружу с Салли. Разберемся.
И мы разобрались. Как-то Элла призналась мне, что она девственница, и я поклялась хранить это в секрете, тем более что ее секреты все равно никому не сдались. Но Салли я об этом рассказала. Я и подумать не могла, что она замыслит, воспользовавшись этой крупицей информации.
Мы наводили марафет перед очередной вечеринкой, когда к Салли постучалась Элла. Салли впустила ее и предложила выпить. Улыбаясь, Элла уселась рядом со мной на кровать. Я глушила водку, пытаясь залить неприятное ощущение, в котором не желала опознавать чувство вины.
Подводя глаза перед зеркалом, Салли невзначай бросила:
– У меня прошлой ночью был просто бомбический оргазм! Тряхануло будь здоров!
Я прикусила язык, чтобы не засмеяться. Лорен, которая лежала с учебниками под одеялом, покачала головой и ничего не сказала. Элла потупилась.
– Это с кем? – поинтересовалась я, подыгрывая Салли.
Салли вдавила карандаш в уголок глаза. Она всегда рисовала по самому краешку века – для меня это был какой-то ужас. Но я все равно подражала ей, вечно стремясь сделать глаза еще больше и выразительнее.
– С кем с кем… С собой, конечно! Я еще не встречала парня, который был бы на такое способен. Если встречу, все – считай, приплыли.
Лицо у Эллы порозовело. Она прихлебывала водку, пока Салли разглагольствовала о своем вибраторе – просто как в какой-нибудь серии «Секса в большом городе», на который Тони подсела незадолго до отъезда в колледж. Я понятия не имела, правду ли Салли говорит, но хотелось верить, что да, – по крайней мере о том, что с парнями у нее оргазма не бывает. У меня его тоже никогда не было. Когда мы с Мэттом начали тискаться, он говорил, что хочет доставить мне удовольствие, и просил сказать, что мне нравится, но мне было неловко это обсуждать, поэтому я делала вид, что мне нравится все, и постанывала в темноте, пока он меня лапал.
Той ночью, когда обжимания превратились в настоящий секс – его родители уехали из города, и нельзя было упустить такую классную возможность расстаться с девственностью, – ощущение у меня было, словно меня проткнули, не более того. Потом мы занимались сексом при каждом удобном случае, но мне нравился не столько сам процесс, сколько валяться в обнимку после. Оргазм я познала позже, когда одна лежала в ванной и, полностью отдаваясь собственным пальцам, ласкала себя до тех пор, пока не остыла вода. Возбуждение, освобождение – а потом трясущиеся ноги, покрасневшая кожа на животе. Я наконец поняла, почему вокруг этого столько разговоров, но так и не смогла заставить себя сказать Мэтту, что именно мне нужно. Я была не в состоянии озвучить свои задавленные, словно в кулак стиснутые желания.
– Давай найдем для тебя сегодня парня, Элла, – сказала Салли. – Волшебного! И для Амб тоже. Если пойдешь с нами, секс мы тебе обеспечим. Могу одолжить что-нибудь из своих шмоток.
Элла ну никак не смогла бы влезть ни в одну вещь из ее гардероба – во все эти мини-юбки, которые едва прикрывали у Салли то место, где у людей растет попа.
– А куда вы идете? – поинтересовалась Элла. В ее голосе звенело безудержное любопытство. Меня передернуло – не столько от второсортного стыда, а потому, что на ее месте легко могла оказаться я.
– В Никс, – ответила Салли. – Ты здесь уже с кем-нибудь переспала, Элла?
Щеки Эллы, уже раскрасневшиеся, пошли лиловыми пятнами. Ее взгляд метнулся ко мне, и в нем, кроме унижения, я увидела кое-что еще. Обиду. Она поняла, что я открыла Салли ее тайну. Но я не отвела глаза, хотя мне очень хотелось, – я заставила ее отвернуться первой.
– Да так, – пробормотала она. – С парочкой парней.
Салли, сидевшая со скрещенными ногами, подалась вперед. Она еще не наигралась.
– Да ладно тебе, Элла! Имена-то хоть назови! Или
