Серый туман пути вспух в свободном углу комнаты внезапно, и Лиарена встревоженно оглянулась на отца. А наткнулась на тоскливый и мрачный взгляд мужа и, пожалев его всей душой, вдруг, сама не зная зачем, совершила абсолютно несвойственным воспитанным доннам поступок. Дерзко усмехнулась и лукаво подмигнула дорину, обещая таким вызывающим жестом полную поддержку и понимание.
Тай на мгновенье опешил, а потом улыбнулся с видимым облегчением, и от этой улыбки в душе его дорины пышно расцвело солнечно-счастливое одуванчиковое поле.
— Вы на суде старейшин, — зло каркнул заметивший эти переглядывания Реттен, но магиня уже состроила на лице невозмутимую гримасу, и сидела с самым чинным видом, будто не слышала этого грубого окрика.
— Добрый день, Лиарена, — поздоровался пришедший порталом Ильтар, вызвав новую улыбку дорины, и шагнул к столу — Мы принесли сферу истины, и зеркало памяти, но сразу предупреждаю, трогать их небезопасно. Слишком это дорогие артефакты, чтобы мы не предусмотрели для них надёжной защиты.
— А как мы проверим, что это действительно артефакты, а не простые мажьи фокусы с огоньками? — въедливо осведомился один из старейшин.
— Сейчас я соединю вот эти камни, — сопровождал свои слова действием Ильтар, — и все, кто находится в этой комнате, не смогут сказать ни слова неправды. Сейчас я задам проверочный вопрос. Скажите, почему вы сегодня, когда мы явились сюда по вашему вызову, заявили, будто Тайдир подложный, а настоящий погиб на болотах декаду назад?
— Это донёс… — начал важно объяснять Реттен и вдруг побледнел и схватился ладонью за рот, словно не желая выпускать рвущиеся оттуда слова.
— Надо понимать, в поместье дорина Варгейз у вас имеются шпионы, — усмехнулся старший магистр, — а может и в замке есть такой? И он, не видя несколько дней дорина и его жену на стенах, решил, будто они погибли?! А словам магов, что дорин лечится в обители после тяжёлого ранения, ваш доносчик почему-то решил не верить. Вы можете молчать, но не сомневайтесь, его уже ищут и скоро приведут сюда.
Лиарена снова глянула на отца, рассмотрела его презрительно сузившиеся глаза, в упор изучающие побледневших старейшин, и помрачнела. Вот теперь ей стала окончательно понятна суть затеянной Реттеном интриги. Если бы дорин с женой действительно погибли, Анмана осталась бы единственной кровной родственницей предполагаемому ребёнку дорина. Но почему они считали, что фамильный амулет признает этого малыша, если в нем нет ни капли крови Варгейзов?
— Анмана, — тихо и устало произнёс Экард, — даже не мечтай отправиться отсюда домой, если не скажешь правды. Ты ввязалась в плохую историю, девочка, и я догадываюсь, кто тебя в неё втянул. Но плакать и каяться поздно, ты вместе с сообщниками покусилась на честь и искренность людей, которые стоят для магов обители и дорантов значительно больше, чем вся твоя родня. И только правда поможет тебе остаться на свободе, все остальные злодеи сегодня будут ночевать в камерах. И эти кельи расположены вовсе не под этим домом, а в моем тайном убежище.
— Не запугивай, — взвился Реттен, — девочка и так страдает, ее тошнит уже вторую…
Он вдруг выпучил глаза и снова схватился за рот.
— А вот в этом никто из доранта Варгейз не виноват, — зло усмехнулся Ниверт, — её тошнило, еще когда она приехала в замок. Как я выяснил, донна все время сосала лимонные леденцы и потихоньку глотала какое-то зелье. Потому она и опоздала, и приехала вместе с толпой слуг. Выходит, этот план был изобретён уже давно. Вы наверняка прослышали, как бесстрашно в последнее время Тайдир бросается на монстров, которых становится все больше, да и про прошлогодние потери наверняка не забыли. Вот потому и надеялись на гибель дорина, все знают, неосторожные чаще попадают в лапы монстров.
— Значит, он уговорил ее раньше…. - осторожно произнёс Реттен и победно усмехнулся, почти откровенно обрадовавшись найденному способу обманывать артефакт.
— Когда именно? — сухо спросил Ильтар, — если всем известно, что до рождения сына дорин Варгейз почти полгода, кроме как в Лодер, никуда из замка не уезжал? А Анмана в это время безвылазно сидела дома, до самой поездки в замок Тайдира. И мне теперь припоминается, как рьяно вы настаивали на этих смотринах, почти угрожали Тайдиру расторжением торговых договоров! Поэтому, как ни жаль мне беременную донну, придётся задать ей прямой вопрос, и от ответа будет зависеть величина наказания за попытку оговора. Анмана, отвечай прямо, Тайдир отец твоего ребёнка?
Юная донна на миг подняла на него полные слез глаза, попыталась что-то произнести, но ничего, кроме невнятного мычанья с ее губ не сорвалось.
— Перестаньте над ней издеваться! Неужели вы не видите, как она страдает! — Возмутился Реттен и ринулся к Анмане, — Не плачь, девочка, мы не отдадим тебя этому солдафону, он твоего мизинца не стоит! Потерпи, вот сожрут его монстры, мы всё равно докажем…
Он резко смолк, сообразив, что в горячке выболтал все свои истинные мысли и вдруг, свернув к столу, метнул в стоящие на нем артефакты свой жезл дорина.
Лиарена не успела даже испугаться за судьбу чудесных вещей, как жезл резко отлетел назад от закрывающего артефакт щита. А в следующую секунду очередь бояться наступила для подлого старейшины. Невидимая воздушная лапа создалась у магини сама собой, ловко поймала непременный атрибут власти дорина и принялась яростно размахивать им над головой и спиной Реттена. А пару раз даже вполне ощутимо задела его по плечам.
Советник взывал о помощи и ругался в голос, призывая на головы магов все невзгоды, какие смог придумать его изворотливый ум, бегал по просторной комнате и прятался за соправителями и за мебелью. Всё напрасно, вещица, столько лет покорно служившая его деду и прадеду, словно взбесилась и никак не желала успокаиваться, как будто решила зараз наказать его за все прежние проделки и плутни.
Прекратилось это сумасшествие в одно мгновение, Анмана вскочила со своего кресла и, с ненавистью глядя на старшего магистра, закричала:
— Да, да! Тайдир не отец! Но никакого ребёнка всё равно нет! Это просто амулет… у меня на поясе. И замуж я за него не собиралась… мы просто так пошутили…
— Ну вот и умница, — мягко, как ребёнка, похвалил обманщицу Экард, перехватив у дочери воздушную плеть и повесив жезл под потолком, — но ведь это у тебя не один амулет? Дзерн, поставь донну перед зеркалом, она покажет нам все свои секреты.
— Хватит, — разъярённо зашипел старейшина, смерив внучку ожесточённым взглядом, — мы уходим. В моем доме уже даже все слуги догадались о тяжести Анманы, а ваши хвалёные артефакты почему-то ничего не нашли. Завтра же все доранты будут знать правду! И как вы бедную девочку запугивали, и как надо мной издевались.
