Иветта с удивлением отметила:
– Надо же, на стерву ты не похожа!
– Вам, конечно, виднее… Скажите, а откуда вы обо мне узнали?
– Я давно поняла, что у Гришина любовница. Женщина всегда такие вещи чувствует. Сначала считала, пусть мужик перебесится, нагуляется – семья будет крепче, но время идет, а ничего не меняется. Я подумала, может, это не просто блядство, а что-то серьезное? – Она вопросительно взглянула на Татьяну.
Та пожала плечами.
– Не знаю.
– Короче, я решила во всем разобраться, навела о тебе справки, узнала, кто такая, где работаешь.
– Так просто?
– А чего сложного?! Кстати, я ожидала увидеть профуру, которая начнет качать права!
Татьяна улыбнулась.
– Да какие у меня права! Вы хотите, чтобы мы с ним расстались?
– Не знаю… Мои проблемы, скорее всего, это все равно не решит!
Иветта встала из-за стола и вскоре вернулась с очередной порцией коньяка. Она залпом осушила рюмку и, кажется, немного захмелела.
Раздался мелодичный звон. Иветта достала из сумочки телефон. Татьяна не поверила глазам – сто к одному, что это тот самый мобильный, который Гришин пытался подарить ей.
Иветта мельком взглянула на экран и рассмеялась.
– Представляешь, звонит Олег! А забавно было бы сейчас ему сказать, что мы с тобой сидим в кафе и общаемся!
Она нажала отбой и швырнула телефон в сумку. Потом вдруг грустно спросила:
– Я вот думаю: может, мне его бросить на хер?
– Вы что, у меня совета спрашиваете? – удивилась Татьяна.
– А больше вроде и не у кого… Веришь – ни одной подруги! Всех Гришин разогнал! Супермена из себя строит! Писатель хренов! Знаешь, мы давно уже как брат с сестрой живем, хоть тоже на стороне кого-то заводи! Никакой радости от него нет. А деньги… Что мне его деньги! Квартира, дача, машина и так на меня записаны – мне хватит.
– Я, право, не знаю, что вам сказать…
– Странная ты какая-то, – вздохнула Иветта, – думала, скандал тебе устроить, а вот не хочется.
– Вы простите меня….
– Хорошая ты баба! Могли бы дружить!
Иветта поднялась и пошла к машине. Татьяна бросилась за ней.
– Подождите, как же вы за руль сядете! Ведь коньяк…
Но Иветта уже захлопнула дверцу машины и умчалась прочь.
Татьяна вернулась за столик. На душе было паршиво. Настолько, что она пошла и заказала свои сто грамм коньяка. «Мне за руль не садиться!» По примеру жены Гришина она опрокинула рюмку одним махом. Правда, у нее это получилось не так лихо – закашлялась, расплакалась. Да и легче не стало – не отпускало ощущение, что все неправильно, не так, как должно быть.
Печальная и понурая, как усталая лошадь, Татьяна шла по городу. Летний Петербург был шумным, веселым, и среди чужой радости она чувствовала себя неприкаянной и нелепой.
…Дверь открыла Маша. Она оглядела сестру и подозрительно повела носом:
– Почему от тебя пахнет спиртным? Ты же вообще не пьешь!
Татьяна виновато забормотала:
– Маруся, понимаешь, иногда, если очень припрет, можно… Но в этом нельзя искать решение проблем! Короче, ты так никогда не делай!
После этого бессвязного объяснения она прошла в свою комнату и захлопнула дверь прямо перед носом изумленной Маши.
На следующий день Татьяна попросила Гришина приехать на съемную квартиру.
– Что случилось? – спросил он с порога. – Неужели ты соскучилась?
– Нам надо серьезно поговорить!
Она сразу перешла к сути:
– Олег, мы должны расстаться!
– Ты шутишь?!
– Нисколько. Нам в самом деле не стоит больше встречаться!
– У тебя кто-нибудь появился?
– Нет, дело не в этом.
– Тогда в чем?
– Я устала, Олег. И ни в чем нет смысла.
– Вот спасибо! – с надрывом сказал Гришин. – Такой удар в спину! И это теперь, когда я начал работу над новой серией!
– О чем ты сейчас думаешь? – удивилась Татьяна. – О своей серии? Знаешь, мне часто кажется, что тебе вообще никто не нужен. Нарциссизм, возведенный в абсолют!
Он нервно мерил комнату шагами. Наконец обернулся к Татьяне.
– Ну хорошо, я все могу понять… Ты женщина, возраст поджимает, хочется какой-то уверенности…
– Прекрати!
– Почему? Это жизнь! Ты по-своему права в своем женском эгоизме!
Татьяна почувствовала, как где-то в глубине души закипает раздражение – что он несет?
– А если я уйду от жены? – неожиданно спросил Гришин.
В его взгляде читались решимость и гордость. Еще бы, он замахнулся на смелый поступок! Именно с таким взглядом его герой Глухов мочил врагов в сортирах.
– Ты что, Олег? Съел что-нибудь не то?
– Перестань! Я серьезно. В конце концов, может, все к лучшему – ты наконец подтолкнешь меня к принятию решения!
– Я что, толкач? Я тебя ни к чему не подталкиваю! И вообще… У тебя хорошая жена! Держись ее – не пропадешь!
Он изумился:
– Откуда ты знаешь?
Татьяна отмахнулась:
– Неважно. Ключи от квартиры я оставила на столе. Мне пора. Я от души желаю тебе счастья и успехов в работе над новой серией!
– Это ирония?
Ей отчего-то стало жаль его. «Глупость какая… Себя бы пожалела. В конце концов, это ты женщина не первой молодости с несложившейся личной жизнью, а он блестящий молодой мужчина, известный, состоятельный, но… Его и в самом деле жаль…»
Сердечно и искренне Татьяна сказала:
– Ну что ты, Олег, какая ирония? Зачем? Я совершенно искренне желаю тебе удачи!
На мгновение она коснулась ладонью его лица, улыбнулась и ушла прочь. В свою жизнь.
Глава 5
– Добрый вечер, старик! – рассмеялся Климов, удобно устраиваясь на диване.
Андрей через силу улыбнулся:
– А он добрый?
– Чудесный! Кстати, где твои домочадцы? Получаю приглашение на ужин, являюсь, и что же? Где фейерверки, шампанское, финики? Кроме унылого субъекта с выражением вселенской скорби на челе, никого нет!
– Ах да, ужин… Это девочки придумали. Я не знаю… У меня переводы. – Как бы оправдываясь, Андрей кивнул на лежащую перед ним на столе гору бумаг.
– Какой повод для торжественного ужина? Закрываем дачный сезон?! Ну да, тридцать первое августа, последний день лета! Старик, чего ты такой унылый?
Андрей снял очки, потер переносицу.
– Не знаю, Никита… Какая-то усталость, сам не знаю отчего.
Климов достал сигару, с наслаждением затянулся.
– Между прочим, уныние – смертный грех! Вспомни, где находятся нытики? Правильно, в аду они, родимые, обретаются! Их спрашивают: «А почему вы здесь, товарищи нытики? И те ответствуют: «Потому что в ясный, погожий день, когда на небе светило солнце и всюду пели птицы, мы не радовались и не славили этот мир!» Мораль: «Унылые будут погружены в ил болотного дна!» Старик, разве ты хочешь быть погруженным в ил болотного дна?
