Мало кто в мире вообще о них знает, и им запрещено раскрывать секреты их народа. Именно из-за этого Анна была в опасности.
Я рассказала ей о событиях прошлого вечера. О том, как мы пытались сделать доброе дело и спасти девушку, но в итоге погибла и она, и нападавшие на неё парни. Я рассказала, что потомки думают, будто я – какая-то спасительница, которая избавит их от зла и коррумпированного Совета.
И, наконец, я рассказала Анне об Уильяме и о постигшем меня сокрушительном разочаровании. Я всё сильнее влюблялась в него, но, как выяснилось, моя любовь даже не была настоящей…
– Если я действительно в опасности, – сказала Анна, – почему никто за мной не пришёл, а? И с чего ты взяла, что Кара действительно убила девушку? Может, она ревнует – вот и устроила спектакль? Нет, ты меня не напугала, – решительно заявила Анна. – Лучше расскажи побольше об этом парне.
– Ну, он… просто парень, – ответила я, рассмеявшись над собственными словами.
Я взяла чашку обеими руками, грея об неё ладони. Это ощущение напомнило мне о прикосновениях Уильяма.
– Просто, понимаешь, я никогда не позволяла себе испытывать чувства к кому-нибудь. И потом, когда это наконец происходит, оказывается, что всё не взаправду.
– Посмотри на дело иначе, – предложила Анна. – Так вот: в море есть и другие рыбы. Теперь ты и правда можешь позволить себе чувства. Даже если это будут чувства к кому-то другому.
– Ты права, – сказала я. Мне становилось всё лучше и лучше.
Дверь спальни Хлои открылась, и она высунула наружу голову. У неё было заспанное лицо и растрёпанные волосы. С каждым днём Хлоя всё больше и больше становилась похожа на свою мать. Это было – как открыть окно в прошлое. Хлоя превращалась в ту Анну из детства, которую я помнила и по которой тосковала, проводя долгие дни наедине с Бетси, когда нам пришлось уехать. Шоколадные глаза и прямые чёрные волосы Хлои принадлежали Анне. Губы и щёки она унаследовала не от матери, но всё остальное пробуждало воспоминания.
– Привет, Хло-помело, – сказала я с радостной улыбкой.
– Мы слишком громко разговариваем? – спросила Анна.
Хлоя, одетая в полосатую фланелевую пижаму, вышла из комнаты и села на диван, прижавшись ко мне.
– Почему ты не спишь? – спросила она у матери.
– Это я ей мешаю, – сказала я.
Хлоя осмотрела меня с головы до ног, а встретившись со мной взглядом, улыбнулась.
– Я скоро тебя перерасту.
– Не напоминай, – сказала я, толкнув её плечом. – Для меня ты всегда останешься трёхлеткой.
– Мне четырнадцать.
– Боже. – Я посмотрела на Анну. – Когда она будет выглядеть старше меня, я потеряю самообладание.
– Я тоже. – Анна кивнула.
Они с Хлоей обменялись непонятными взглядами. Между ними было нечто, что не касалось меня. Какое-то молчаливое беспокойство, о котором мне не следовало знать.
– В чём дело? – спросила я, поняв это.
– Ни в чём, – отмахнулась Анна. – Нам всем пора вернуться в постель.
Моё тело тут же напомнило мне, как сильно я устала.
– Звучит заманчиво. У меня был трудный день.
– Я постелю тебе тут, на диване, идёт?
– Да. Идеально.
– Отлично. Увидимся утром. – Анна достала из шкафа подушку и ещё одно одеяло.
– Спокойной ночи, Хло-помело, – сказала я, и Хлоя скользнула обратно в свою комнату.
Глава одиннадцатая
Я не помнила, когда заснула. Должно быть – сразу после того, как Анна понялась в свою комнату.
Я снова увидела Бетси. Она снилась мне почти каждую ночь с тех пор, как умерла. И всякий раз я заново переживала ту часть своей жизни и жаждала её утешения.
– Милая, ты можешь открыть глаза?
В моём сне Бетси говорила спокойно. В её словах не было и намёка на тревогу. Я слышала её, но не осмеливалась пошевелиться. Я была дезориентирована – так происходит, если очнулся после глубокого забытья и не сразу можешь понять, где находишься.
Я попыталась снова погрузиться в ласковую темноту, подсознательно понимая, с каким ужасом мне придётся столкнуться, когда я всё-таки открою глаза. Но тут моё внимание привлёк разговор, и я внезапно насторожилась.
– Последние несколько дней она сама не своя. Я уверена, что с ней всё будет хорошо, но, может, вам лучше зайти завтра?.. – полувопросительно сказала Бетси.
– О, не беспокойтесь. Я уверен, что она в надёжных руках. Мы просто хотели узнать, как у неё дела.
– Это очень мило с вашей стороны.
Я рискнула и немного приподняла веки – ровно настолько, чтобы разглядеть мужчину, стоявшего в коридоре. Худой и высокий, он был одет в серое шерстяное пальто. Я не рассмотрела его лица, но увидела рядом с ним мальчика лет девяти-десяти, который с любопытством заглядывал в открытую дверь моей комнаты. У него были печальные глаза, и он наблюдал за мной, не зная, что я подсматриваю.
– Не хочу показаться бестактным, но позвольте спросить: вы планируете отдать девочку в приёмную семью? – сказал мужчина.
– Вообще-то, я собираюсь оставить её у себя, – как ни в чём не бывало ответила женщина.
– Это прекрасно. Здесь ей будет лучше. – В голосе мужчины послышалось облегчение. Он оттащил мальчика назад, и тот скрылся из виду.
– Я тоже так думаю.
– Хорошего дня, мисс.
Женщина была вне поля зрения, но, когда она вышла из-за угла, я увидела в её глазах отражение своего испуганного взгляда.
– Ну вот ты и проснулась, – чуть насмешливо сказала она. – Есть хочешь?
Не получив ответа, женщина отправилась на кухню и принялась рыться в холодильнике. Она вела себя так, словно моё присутствие здесь было чем-то само собой разумеющимся.
Я видела её светло-каштановые волосы, заплетённые в косу. Она была не слишком молода и казалось усталой, но сохранила свою красоту.
– Я Бетси, – сказала женщина, возвращаясь в комнату. В руке она держала сэндвич с индейкой. – Я приготовила несколько книг, можешь почитать, если станет скучно. А вот телевизора у меня нет.
Она положила сэндвич на комод и помолчала, давая мне возможность ответить. Но я не ответила.
– Если понадоблюсь – я в гостиной.
– Меня зовут Элиз, – пробормотала я. – Элли.
Это было всё, что я сумела из себя выдавить. Я не осмеливалась задавать вопросы, которые роились в голове и рвались наружу.
– Красивое имя, – сказала женщина и, улыбнувшись, ушла.
В этот момент я осознала, что нахожусь в спальне, которая, казалось, была создана специально для меня. В открытом шкафу висела одежда, а на розовом комоде лежали книги и сидели, прислонясь к стене, несколько кукол. Они улыбались, насмехаясь над моим затаённым отчаянием. На
