Я хорошо тебя кормлю и слежу, как ты развиваешься. Ты даже ни разу не простужалась. Я же медсестра, в конце-то концов! И прекрасно вижу, что моя дочь абсолютно здорова. Но эти люди подняли шум.
Кажется, Бетси винила себя, думая, что где-то ошиблась, что-то сделала не так. Она была расстроена и едва сдерживала слёзы. Отложив вилку, Бетси обхватила голову руками.
– Вчера, когда ты была у Анны, приходили люди из соцслужбы. Хотели тебя проведать. Я не знаю, что делать.
Она ждала. Не знаю чего. Совета? Ободрения? Утешения? Неважно. Я была обязана сказать ей.
Я не могла поверить, что момент настал. Прошло всего три года. Я не ожидала, что это случится так скоро. Неужели я действительно такая маленькая?
Я боялась последствий своих слов. Они могут стать приговором и всё разрушить. Уничтожить мою нынешнюю жизнь, которая казалась прекрасным сном.
– Мама… – сказала я.
Впервые в жизни я назвала Бетси мамой.
Она подняла взгляд. Пока что всё было в порядке. Но как только я продолжу – это изменится.
Я поковыряла горошек на тарелке, не осмеливаясь посмотреть на Бетси.
– Ты ни в чём не виновата. Я кое-что скрывала от тебя. Мне надо было сказать ещё давным-давно.
Она нахмурилась, сведя брови, от чего на переносице возникла глубокая складка.
– В общем, есть одна вещь, которую мне рассказали родители…
Её озабоченность превратилась в тревогу.
– И что же это?
Бетси поверит мне? Или нет? Неужели я потеряю и её? Так или иначе, у меня не было выбора. Я никак не могла повлиять на реакцию Бетси, но была обязана ей рассказать. Время пришло.
– Я знаю, почему не расту. Это генетическое, но не в том смысле, в каком ты думаешь. Просто я другая. Я старею медленнее, чем большинство людей. Намного медленнее. Мои родители тоже были такими.
– Почему ты не сказала мне, что у тебя генетическое заболевание, Элли? Нам нужно обратиться к врачу.
– Нет, – с напором сказала я. – Это не заболевание. Такие люди, как мы, не смогут жить нормальной жизнью, если нас разоблачат.
– Такие люди, как мы?
– Это обычно говорил мне папа.
– О чём ты, милая? Не уверена, что понимаю.
– Ты подумаешь, что я сумасшедшая, но клянусь: это правда. Когда мои родители умерли, им было почти по двести лет.
Бетси неловко рассмеялась, полагая, что я пытаюсь обратить разговор в шутку, но моё лицо оставалось спокойным, и я ждала её реакции.
– Элиз, ты в порядке? Ты же прекрасно знаешь, милая, что люди столько не живут. Я понимаю, что потеря родителей стала для тебя тяжким испытанием, но это звучит немного…
– Безумно? – закончила я за неё.
Бетси мне не поверила. Я потеряю её.
Я принялась нервно теребить заусенцы на пальцах. Ну а чего я, собственно, ожидала? Мне придётся бежать. Бетси попытается отвести меня к врачу, и всё будет кончено. Я любила Бетси, но не собиралась проводить остаток жизни в лапах сумасшедших учёных, которые будут ставить на мне опыты в поисках новой формулы продления жизни.
Сегодня вечером я сбегу.
– Ладно, Элиз, я знаю, что у тебя богатое воображение, но, пожалуйста, хватит. Если у тебя серьёзное заболевание, то мы пойдём к врачу и это не обсуждается, – твёрдо сказала она.
Её слова задели меня за живое. Я чувствовала себя преданной – и очень-очень одинокой. Как же мне надоело быть запертой в этом детском теле, без малейшей возможности доказать хоть кому-то, что я намного старше, чем кажусь! Никто никогда не верил ребёнку.
Я покопалась в памяти, пытаясь вспомнить что-нибудь увиденное или услышанное за прошедшие годы – подтверждающее, что я уже давно живу на свете. Но все воспоминания были личными: я ничего не могла доказать.
И вдруг на меня снизошло озарение – как удар молнии во время грозы.
– Поедем в наш дом! – попросила я с умоляющим видом. – Отвези меня туда, если после этого ты мне не поверишь, то мы пойдём к врачу.
Получасовая поездка до полузаброшенного городка Чилкут прошла в молчании. Бетси неотрывно смотрела на дорогу, и складка у неё на лбу так и не разгладилась.
Я рассеянно смотрела на простирающиеся вокруг поля, заросшие полынью. Мысли разбегались. Я немного нервничала, понимая, что вот-вот снова увижу дом.
– Поверни здесь, – сказала я.
Мы въехали на почти незаметную подъездную дорогу. Ею давно никто не пользовался, и она вся заросла. Дорога была длиной в милю. Она извивалась между скалами и изрезавшими землю расщелинами, пока впереди не появилась чашеобразная долина. Бетси уже бывала здесь раньше, но я сомневалась, что от этого зрелища у неё всё сжималось внутри – как у меня.
Дом находился в центре долины, в самом низком её месте. Он словно бы пытался опуститься как можно глубже. Едва ли кто-то, кроме меня, сумел бы его найти. Вокруг росли высокие деревья, создавая идеальный камуфляж.
Когда мы подъехали, Бетси тяжело вздохнула. Я не умела читать мысли, но они явственно отражались на её лице.
– Я должна войти внутрь? – спросила она.
– Нет.
– Тогда у тебя есть пятнадцать минут. Иначе будешь наказана.
Наказание в данный момент было наименьшей из моих проблем.
– Хорошо, – бросила я в ответ и захлопнула дверцу машины.
Я быстро поднялась по ступенькам крыльца и, не раздумывая, вошла в парадную дверь. Я приехала сюда не для того, чтобы предаваться воспоминаниям. Мне нужно было сосредоточиться.
Я протиснулась мимо кухонного стола, борясь с желанием просто посидеть здесь и побыть дома. Вместо этого я отправилась в комнату родителей.
Дверь была закрыта. Я позаботилась о том, чтобы здесь всё осталось как прежде. Находиться в этой комнате было всё равно, что сыпать соль на открытую рану, и я никогда не заходила туда без крайней необходимости.
Кровать так и осталась неубранной, а по маминому туалетному столику была разбросана косметика. Всё осталось осталось нетронутым, словно это было место преступления – доказательство, что мама и папа всё ещё здесь.
Толстый слой пыли, однако, доказывал обратное: родители не вернутся.
Я остановилась и позволила себе немного поразмыслить. Вдохнула запах маминых цветочных духов и осмотрела вещи в комнате. Даже старые запылённые полотенца родителей теперь казались огромной ценностью…
Вспомнив, что у меня в запасе всего пятнадцать минут, я опустилась на колени и провела рукой по половице под кроватью. Пальцы нащупали чуть приподнятую доску, и я отодвинула её, достав золотую шкатулку, которая могла всё объяснить.
Не заглядывая внутрь, я схватила шкатулку и закрыла за собой дверь спальни.
Увидев, что я вернулась с какой-то вещицей, Бетси против воли заинтересовалась.
– Ну? – спросила она,
