— Не боюсь. Просто расставляю акценты.
Боится… Дрожит, маленькая. Причем, Назар видел, как её к нему тянет. Интуитивно чувствовал.
Для них был организован ужин на палубе. Потом, естественно, и десерт. С тем самым фисташковым мороженым. Зоя ела его и щурилась от удовольствия, не замечая, каким взглядом её пожирал Назар. Она облизывала ложечку, которой черпала сладость, а у Назара пожар в штанах разгорался с всё сильнее. Эрекция забирала все эмоции на себя, в висках стучало от напряжения. Возбуждение хлестало в крови.
Назар сорвался, когда капля мороженного упала в ложбинку. Неглубокую, но какую же сексуальную.
Зоя ойкнула, засмущалась, засуетилась. Щеки покрыл румянец, необычайно ей шедший.
Назар не помнил, как встал. Отодвинул стул и оказался рядом с Зоей. Та успела схватить салфетку, и хотела уже промокнуть мороженной, Назар её опередил.
— Иди-ка сюда.
Он ничего такого не планировал. Получилось само собой. Захватил её руку, потянул на себя и вместо того, чтобы помочь очистить платье, впился голодным поцелуем в губы, что хранили вкус фисташкового мороженого….
В реальности десерт у мужчины тоже оказался на покрывале. Так же само собой. Назар закрыл глаза, задрав шею назад. Порывистыми движениями вытянул ремень из шлевок, расстегнул молнию.
Сжал в руке член.
Крепко…
Вверх. Вниз. И снова вверх.
— Зоя…
…она, полностью обнаженная, раскинулась на кровати. Заводит руки за голову, показывая себя и сразу же закрывает грудь. Поздно… Он не позволяет. Хочет ещё смотреть. Хочет всю её рассмотреть… Розовые аккуратные соски с такими же ареолами…
…крепкий животик… бедра… треугольник светлых волос… их немного, его девочка следит за собой… Или для него старалась? По глазам видит, что для него…
…не всё ещё рассмотрел. Но она не позволяет сразу увидеть себя. Раскрывается постепенно.
Он получит её всю — абсолютно всю через пару дней, когда она даст согласие жить у него. Будет ласкать её. Трогать. Везде. Сходить с ума от её запаха. И покрывать своим.
На колени он её тоже поставит. Вернее, она сама опустится. Будет смотреть на него алчно, с поволокой в глазах. Снизу вверх. Покорная. Доступная. С мокрыми трусиками.
Назар громко застонал, оргазм накрыл его быстро.
— Маленькая моя…
Его. В мечтах, в воспоминаниях она по-прежнему его.
Он перевернулся на живот и уткнулся лицом в подушку. Сгребаю простынь в кулак. Облегчение пришло. Но надолго ли?
Глава 15
ЗОЯ
— Зоя, ваш торт невероятный. Лизоньке и её подружкам очень, вот очень понравился. Мы обязательно к вам обратимся ещё. И, однозначно, я вас буду рекомендовать. Да что рекомендовать!... Я в своем личном блоге уже разместила информацию про вас, а вы знаете сколько у меня подписчиков? Нет, я ни в коем случае не хвалюсь и не набиваю цену, значимость, это не в моем духе. И блогер я начинающий, подумаешь, десять тысяч подписчиков…или одиннадцать. Ой, я даже не помню. Зоя, ну, вы меня понимаете…
Зоя услышала, как хлопнула входная дверь и повернула голову. В дом вбегал Руслан. Зоя приложила указательный палец к губам, мол, тихо, и сын понимающе кивнул. Выглядел он довольным.
Впрочем, как всегда.
— Я мыть руки, — шепнул он ей и убежал в сторону ванны.
Зоя же, ведомая инстинктами, пошла дальше.
Чтобы увидеть его.
Назар, как обычно, не зашел. Зоя выучила его действия наизусть. Едва ли не поминутно.
Он провожал Руслана всегда до входной двери, спокойно чувствуя себя на территории двора её дома. Открывал калитку, точно у себя, входил и шел дальше. Ровно до крыльца. Там он целовал Руса в лоб, трепал его по волосам и говорил напутственные слова или коротко прощался.
В дом не заходил.
Но и не уходил сразу.
Зоя, сама себя ругая и не понимая, несколько раз наблюдала за ним.
Сначала с тахикардией в груди. Каждый раз. Снова и снова. Неважно, где находилась молодая девушка — на кухне, откуда замечательно просматривался двор и сад, или в гостиной, где первое время Зоя неизменно ждала возвращения сына, когда его забирал Назар.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
Он сначала здоровался. Коротко. Интересовался, как у неё дела. Тоже коротко. Ничего личного, всё по существу.
И Зоя должна была радоваться. Он не трогает её. Не навязывается. Не использует Руслана, как метод, чтобы быть поближе к ней. Да, она, грешница, и про такое думала. Зачем врать себе, убеждая, что она равнодушна к Назару?
Что-то есть.
Осталось…
Или никуда не пропадало?
Это уже другой вопрос. Как и её убеждения, что она не желает наступать второй раз на те же грабли.
У неё новая жизнь, где Назар — не её мужчина. Он — отец Руслана и только.
Но с собой она поделать ничего не могла. Хорошо, что никто её не видел. Даже если и видел, то ничего предосудительного не было в том, что она следит за территорией — кто заходит к ней в дом. Или планирует зайти…
Назар ограничил их общение.
Вот так неожиданно для неё.
Зоя слушала монолог клиентки и продолжила наблюдать за Назаром.
Он стоял, засунув руки в задние карманы брюк. Привычка, которую он постоянно использует довольно часто. Правда, пока не могла понять, по какой причине — когда нервничает или уже не замечает, что делает. Хотя Ватаров-старший меньше всего походил на человека, не умеющего себя контролировать.
Она часто спрашивала себя — почему он не уходит сразу же? Почему стоит? Чего ждет? Что она выйдет?
Дураком Назар тоже не был. Знал же — не выйдет. Если он ограничил их общение, она тоже навязываться не будет. С чего бы? С какого перепугу?
Зачем ей это?
Они — чужие. Просто чужие. И всё тут.
Ещё Назар словно чувствовал, что она за ним наблюдает. Зоя сто процентов знала, что он её не видит — проверяла. Выходила на крыльцо и в сад и всматривалась в окно. Жалюзи и занавески отлично скрывали то, что происходит внутри. Днем — точно. Вечером — другой разговор, но вечером Зоя за ним и не наблюдала.
Он каждый раз напрягался. Она видела, как его плечи разворачиваются, как вытягивается шея. И как он немного поворачивается.
Зоя тоже неизменно замирала, стараясь не обращать внимание, как внутри разгорался огонь.
Как же это… выматывающе. Вроде взрослые люди, возвели между собой барьер, разрушать который не стремились.
Комфортно ли Зое было пребывать в таком общении?
Сначала она искренне верила, что да. Назар держал слово. Не беспокоил её. Она же этого хотела? Она училась, выздоравливала. Приходила в себя. Адаптировалась. Ей помогали. Надежда Ивановна, другие люди. Постепенно Зоя обрастала знакомствами, и это было здорово. Она всё чаще ловила себя на том, что просыпается с улыбкой и радуется новому дню. Она завела органайзер, где прописывала план на неделю, иногда по дням. Случалось, что у неё весь день оказывался занят, что вначале её немало удивляло. Как так?... Всегда свободная, мучающаяся от ничегонеделания. А тут… Она сама распоряжается днем, планирует встречи, мероприятия.
Красной нитью шел Ватаров-младший. Каждый день.
Она присматривалась к нему. Как он общается с сыном. Что позволяет себе и ему. Она знала, что выискивает в Назаре промахи. Ждет их. Ей не было стыдно за свои порывы. Материнская ревность брала своё. Зоя всё понимала, головой принимала, сердцем — нет. Иногда ей хотелось прижать Руслана к себе и крикнуть: «Мой! Только мой!». Естественно, она быстро приходила в себя.
К Назару иначе относиться быстро не получалось. Пять долгих лет она таила обиду на то, что у них не получилось. Что где-то она накосячила, где-то он. Что не сложилось. Зоя честно признавала себе, что её обида носит эгоистический характер. Что обижаться-то ей на Назара по сути не за что. Он ей что-то обещал? Кардинальное? Нет. Замуж не звал, кольцо не дарил.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
Говорил, что любит…
И смотрел. Господи, как он смотрел! Его взгляд ей ночами снился.
Поэтому Зоя и взращивала каждый день в себе обиду, перекладывая на Ватарова-младшего вину за то, что у них не сложилось. Ей было двадцать! Она была молоденькой дурочкой!
