– Я и не собираюсь уходить.
В ожидании прибытия доктора Баркера Пейдж позвонила в неотложку. Никаких изменений в состоянии Джимми Форда не произошло. Он по-прежнему находился в коме.
Через полчаса в палате появился доктор Баркер. Он явно одевался в спешке.
– Что случилось? – требовательным тоном спросил он.
– Думаю, у миссис Хирнс повторный сердечный приступ, – ответила Пейдж.
Доктор Баркер подошел к постели пациентки.
– ЭКГ сделали?
– Она не позволила.
– Пульс?
– В норме. Температуры нет.
Доктор Баркер приложил стетоскоп к спине миссис Хирнс.
– Вдохните.
Она вдохнула.
– Еще раз.
Миссис Хирнс громко рыгнула.
– О, простите. – Она улыбнулась. – Сейчас мне стало лучше.
Доктор Баркер внимательно посмотрел на нее.
– Что вы ели на ужин, миссис Хирнс?
– Гамбургер.
– Только гамбургер? И все? Один?
– Два.
– А что еще?
– Ну, знаете… лук и жареный картофель.
– А что пили?
– Шоколад с молоком.
Доктор Баркер посмотрел на пациентку.
– Сердце у вас в порядке. А вот ваш аппетит меня беспокоит. – Он повернулся к Пейдж: – Перед вами случай обычной изжоги. Я хотел бы поговорить с вами в коридоре, доктор.
Когда они вышли, доктор Баркер заорал:
– Чему вас, черт побери, учили в вашем медицинском колледже? Вы что, не можете отличить изжогу от сердечного приступа?
– Я подумала…
– В том-то и дело, что вы не подумали. Если вы еще раз поднимете меня среди ночи из-за изжоги, я вас выпорю. Вам это ясно?
Пейдж оцепенела, ее лицо сделалось мрачным.
– Дайте пациентке нейтрализующую кислоту, доктор, – с сарказмом посоветовал Лоуренс Баркер, – и вы увидите, что она поправится. Встретимся в шесть часов на обходе.
Пейдж смотрела, как он стремительно удаляется по коридору.
Добравшись до своего топчана в дежурке, она подумала: «Я убью Лоуренса Баркера. И сделаю это медленно. Он тяжело заболеет. Из его тела будет торчать десяток трубок от капельниц. Он будет умолять меня избавить его от страданий, но я этого не сделаю. Я позволю ему страдать, а потом, когда он почувствует себя лучше… вот тогда-то я и убью его!»
Глава 15
Пейдж продолжала совершать обходы под руководством Зверя – так она про себя называла доктора Баркера. Она уже трижды ассистировала ему во время операций на сердце и, несмотря на свое отрицательное отношение к нему, не могла не восхищаться его непревзойденным мастерством.
Пейдж с благоговейным трепетом наблюдала, как доктор Баркер вскрыл грудную клетку пациента и мастерски заменил больное сердце донорским. Вся операция заняла менее пяти часов.
Тогда она подумала: «Через несколько недель этот пациент сможет вернуться к нормальной жизни. Неудивительно, что хирурги считают себя богами. Они побеждают смерть и возвращают людей к жизни».
Раз за разом ей приходилось быть свидетелем того, как останавливалось сердце, превращаясь в бесполезный кусок плоти. А затем происходило чудо, и безжизненный орган снова начинал пульсировать, посылая кровь умирающему телу.
Как-то утром по графику была запланирована операция введения внутриартериального зонда. Пейдж должна была ассистировать доктору Баркеру. Когда все было готово, доктор Баркер отрывисто рявкнул:
– Приступайте!
Пейдж подняла на него взгляд.
– Что, простите?
– Это простейшая операция. Как думаете, справитесь? – В голосе его прозвучало презрение.
– Да, – решительно заявила Пейдж.
– Ладно, тогда начинайте!
Доктор Баркер выглядел разъяренньм.
Он наблюдал, как Пейдж ловко вставила трубочку в артерию и продвинула по артерии в сердце. Проделано это было безупречно. Баркер стоял, не произнося ни слова.
«Ну и черт с ним, – сказала себе Пейдж. – Что бы я ни делала, он никогда не будет доволен».
Она ввела в трубку непроницаемое для рентгеновских лучей красящее вещество. Все наблюдали на мониторе, как это вещество растекалось по венечным артериям. На светящемся экране регистрировались степень закупорки артерий и местонахождение закупорок, и все это автоматически записывалось видеомагнитофоном.
Старший ординатор посмотрел на Пейдж и улыбнулся.
– Отличная работа.
– Спасибо. – Пейдж повернулась к доктору Баркеру.
– Чертовски медленно, – буркнул он.
И вышел из операционной.
Пейдж очень любила те дни, когда доктор Баркер не бывал в больнице, а работал у себя в частной клинике. Она поделилась с Кэт:
– Отдохнуть от него один день – это все равно что провести неделю за городом.
– Ты действительно ненавидишь его?
– Он блестящий врач, но ничтожество как человек. Ты не замечала, как иногда людям подходят их фамилии? Доктор Баркер непременно когда-нибудь получит по морде, если он не прекратит лаять на всех[15].
– Видела бы ты некоторых красавчиков, от которых мне приходится отбиваться! – Кэт рассмеялась. – И все они считают себя подарком небес для женщин. Как было бы хорошо, если бы в мире вообще не существовало мужчин!
Пейдж удивленно посмотрела на Кэт, но ничего не сказала.
Пейдж и Кэт пришли проведать Джимми Форда. Он все еще находился в коме. Ничего поделать было нельзя.
Кэт вздохнула.
– Проклятие! Почему такое случается с хорошими парнями?
– Хотела бы я знать.
– Думаешь, он выкарабкается?
Пейдж замялась.
– Мы сделали все возможное. Теперь все в руках Бога.
– Странно. А я-то думала, что мы и есть Бог.
На следующий день, когда Пейдж предстояло возглавить вечерний обход, ее остановил в коридоре старший ординатор Каплан.
– У вас сегодня удачный день. – Он усмехнулся. – Получите на обход нового студента медицинского колледжа.
– Правда?
– Да. СП.
– СП?
– Слабоумный племянник. У жены доктора Уоллиса есть племянник, который хочет стать врачом. Из двух колледжей его вышвырнули, теперь мы все вынуждены с ним возиться. Сегодня ваша очередь.
Пейдж застонала.
– У меня нет на это времени. Я…
– Но и выбора у вас нет. Будьте хорошей девочкой, и доктор Уоллис зачтет вам очко, как скауту за доброе дело. – С этими словами Каплан удалился.
Пейдж вздохнула и отправилась туда, где дожидались начала обхода молодые ординаторы. «Где же этот СП?» Она посмотрела на часы, он опаздывал уже на три минуты. «Подожду еще минуту, – решила Пейдж, – а не придет – и черт с ним». И тут она увидела его: высокий стройный мужчина спешил к ней по коридору.
Он подошел, тяжело дыша, и сказал:
– Простите. Доктор Уоллис попросил меня…
– Вы опоздали, – резким тоном оборвала его Пейдж.
– Я знаю. Простите. Меня задержали…
– Ладно, оставим это. Как вас зовут?
– Джейсон. Джейсон Куртис. – На нем был надет спортивный пиджак.
– Где ваш белый халат?
– Мой белый халат?
– Разве вам не говорили, что на обходы надо надевать белый халат?
Джейсон выглядел сбитым с толку.
– Нет. Боюсь, я…
Раздраженная Пейдж заявила:
– Вернитесь в кабинет старшей сестры и попросите дать вам белый халат. Блокнота для записей у вас тоже нет?
– Нет.
«Слабоумный племянник, что от него еще можно ожидать?»
– Догоните нас в первой палате.
– Вы уверены? Я…
– Выполняйте! – Пейдж и другие ординаторы удалились, а Джейсон Куртис остался стоять, глядя им вслед.
Они осматривали уже третьего пациента, когда в палату торопливо вошел Джейсон. На нем был белый халат. Пейдж как раз говорила:
– …опухоли на сердце могут быть злокачественными, что встречается довольно редко, и доброкачественными. – Она повернулась к Куртису: – Вы можете назвать три типа опухолей?
Он уставился на нее.
– Боюсь… что нет.
«Конечно, не можешь».
– Эпикардиальный. Миокардиальный. Эндокардиальный.
Куртис посмотрел на Пейдж и улыбнулся.
– Это действительно интересно.
«Боже мой! – подумала Пейдж. – Пусть он племянник доктора Уоллиса, но я от него быстро избавлюсь».
Они перешли к следующему пациенту. Закончив осматривать его, Пейдж вывела свою группу в коридор, подальше от посторонних ушей.
– Здесь мы имеем дело с воспалением щитовидной железы, лихорадкой и сильной тахикардией. Это последствия операции. – Она повернулась к Джейсону Куртису: – Как бы вы стали лечить пациента?
Подумав немного, Куртис предположил:
– Нежно?
Пейдж с трудом сдержала себя.
– Вы не его мамаша, вы врач! Ему требуется постоянное внутривенное вливание жидкости для предотвращения обезвоживания, а также йодистые и успокаивающие препараты от судорог.
Джейсон кивнул:
– Похоже, что так.
Обход продолжался в том же духе; когда он закончился, Пейдж отозвала Джейсона Куртиса в сторонку.
– Не возражаете, если я буду с вами откровенна?
– Нет. Вовсе нет, – охотно согласился он. – Буду только рад.
– Выбирайте себе другую профессию.
Куртис нахмурился.
