контролем проблем никаких — тонкие струйки змейками скользили в воздухе, полностью послушны моей воле. Кровь не хочет быть твердой, и с эти придется мириться. «Что если добавить упругость и задать форму?» — пришла мне на ум новая идея. Маленькая тёмно-красная пластинка легко прогибалась под пальцами, возвращая свою форму. Но защитные свойства от этого не появились. Попробовав разрезать пластинку, понял, что и здесь проблема.
«А если, хм… вязкость?» — продолжал я перебирать варианты, вспоминая свойства всевозможных материалов. Что ж, это был не полный провал — пластинка проявила сопротивление разрезанию. Но на покрытие всего тела уйдет слишком большое количество энергии и драгоценной крови при сомнительной эффективности.
«Кажется, это ложный путь. Что если вместо того, чтобы перебирать свойства, пойти по принципу моделирования эволюции — представить нужный результат», — я изменил подход, представляя абстрактную прочность и вязкость. В уме держал образ действия «крепкой кожи» — способности, которой обладал встреченный мной в лесу под Хугелем крестьянин. Его кожа словно сгущалась в месте удара, распределяя энергию по площади, и останавливало даже тяжелые пули, хотя его ребра это не спасло. И кое-что у меня даже начало получатся. Но, преодолев определенный порог, энергия рассеялась, а пластинка крови потеряла свою форму, вернувшись в обычное состояние.
«Похоже, я нащупал определенный предел изменения. Но метод однозначно верный», — ободренный первыми успехами, я скормил кровь обратно ножу. Завалившись в кровать, приказал себе спать. Как ни странно, это сработало.
Утро началось незадолго до рассвета. Приглушенные стенами хлопки выстрелов откуда-то со двора заставили меня вскинуться, непонимающе оглядываясь.
— «Крысы», — коротко прояснил ситуацию Сантар.
— Чертовы крысы. Ладно, надо вставать, — выглянул в окно, отметив, что солнце уже подсвечивало край горизонта. Работники подворья занимались утренними делами, никто не бегал в панике и не искал укрытия. Люди вели себя спокойно, а значит, с прорывом справились, и в моей помощи нет нужды. Однако чувствовал я себя на удивление бодро, и спать больше не хотел. Поэтому решил все же сходить на разведку. Спустившись в общий зал, встретил хмурого Ганса, как раз вернувшегося с улицы.
— Так себе соседство, — понимающе кивнул я.
— Уже половину постояльцев растерял, — сокрушенно покачал он головой. — Извини за это, Марк. Вечером пиво за мой счет.
— Договорились, — не стал я отказываться. — Как там обстановка? Все живы?
— Очередная кучка крыс вылезла. Не первый раз уже, — махнул он рукой. Мы заняли один из столов, и Ганс велел подать ранний завтрак.
— А что жандармы, не справляются?
— Собрали клетку вокруг перехода, поставили дежурную группу. Они и постреливают. Господин Шецхофен обещал организовать крупный рейд, да вырезать там всех тварей, но что-то все ждет, — пока Ганс жаловался, заспанная служанка накрыла нехитрый стол из холодных закусок и кружки пива для меня.
— Ты не будешь? — кивнул я на кружку.
— Я, в отличие от тебя, не могу себе это позволить, — усмехнулся он, намекая на мою способность, широко известную в городе.
— А чего они ждут? — вернулся я к прерванному разговору, закидывая в рот куски вареного мяса.
— Думаю, что скорее «кого». Тебе еще не передавали приглашение в гости? — привел он неожиданный довод. Неужели у жандармов все так плохо? Но даже если так, я ведь не против. Я и сам хотел наведаться к крысам.
Вскоре к нам присоединился Мартин, и мы быстро решили не дожидаться завтрака. Так, взяв с собой хлеба с копченым мясом и растолкав мужиков, которых не разбудили выстрелы, с рассветом уже выехали из города. Шли целым караваном из пяти разномастных телег. Семеро жилистых мужиков с обветренными лицами, что жили и работали на ферме Мартина, были вооружены старыми револьверами из запасников жандармерии. Это не считая ножей у каждого на поясе и дубинок, сваленных по телегам. Видно, что готовились, как могли.
До фермы было два часа ходу на восток от города. Дорога вилась между редкими рощицами, мимо пастбищ и полей, которые, вполне возможно, в следующем году некому будет обрабатывать. Я сидел рядом с Мартином, правящим первой телегой, и лениво посматривал по сторонам, не рассчитывая только на чутье Сантара, что незримо присутствовал рядом. Не люблю осень — мерзкая дождливая погода, черные стволы деревьев, тоскливое серое небо. Есть, конечно, небольшой плюс. Предполагаемому врагу будет сложнее прятаться среди голых деревьев и в пожухлой траве.
— Почему ты так рвешься в бой, Марк? — неожиданно заговорил сидевший в задумчивости Мартин. — Это не мое дело, но прошу, ответь старику, что движет тобой?
Какое-то время я молчал, слепо глядя вдаль. Мартин попал в самую точку, я бы и сам хотел знать ответ на этот вопрос. Сейчас мне кажется, что Система не случайно выделила меня, инициировав раньше многих других. Что-то она увидела в подобных мне. Может быть дремлющий авантюризм? Подсознательный протест против слабости человеческой плоти? Жажду силы — вот что она нашла во мне. Жажду силы и неуемное любопытство. Стремление к удивительным открытиям и новым вызовам.
— Мы как птенцы высокогорной птицы, выброшенные из гнезда жестокой мамашей. Либо научимся летать, и тогда со временем превратимся в гордых и сильных небесных охотников. Либо разобьемся о землю, став пищей для падальщиков. Я просто машу крыльями, старик. Машу изо всех сил.
— Достаточно мудреные суждения для обычного головореза, — хитро улыбнувшись, он покосился в мою сторону, ожидая реакции. А я лишь хмыкнул, показывая, что его подначка не достигла цели.
— А ты, Мартин, не хочешь разве задержаться на этом свете? — отчего-то решил я продолжить диалог.
— Хотелось бы. Интересно ведь, чем дело кончится. Да только способность моя меня скорее в могилу сведет, чем поможет подольше протянуть. Ускоренное мышление мне досталось, но не постоянно, а по надобности. Голова от того раскалывается потом, как после пьянки. А я и так уже на ладан дышу, — раскрылся передо мной старик.
— Тебе бы крыс каких пострелять, да в выносливость эссенцию вложить. Оно и само по себе здоровья добавит. А если до десятки дотянешь и на эволюцию накопишь, то считай, своей смертью помрешь не скоро. А может и вовсе старение вспять пойдет, — не стал я скрывать информацию, догадываясь, что простые люди могут не знать даже этого. — Да и способность у тебя перспективная. Только в интеллект вложиться нужно, чтобы голова не болела.
— Эвона как. Может ты и прав, сынок. Думать буду. А за науку спасибо и за ответ честный. Может, и я на старости лет летать научусь. Может и полечу.
Мы ожидали нападения нежити, но ни во время движения туда, ни на самой ферме ничего не произошло.
