— Решайте быстрее, — потребовал Стевнир. — Хрольв уже на берегу, а он ждать не любит.
— Свободный, раз ты так хочешь, — Красавчик глянул еще раз на Дёрруда и пошел на попятную. — Завтра. В первый отлив после восхода.
— Человек, — напомнил Сергей. — Пришли его. Не хочу опаздывать на твою смерть.
— Я пришлю человека. Он покажет, где я тебя убью.
И драккар-конкурент отошел от борта «Хродгейра».
— Пойдем, — сказал Сергей Стевниру. — Покажешь нам, где тут что.
— Он покажет, — Стевнир кивнул на Дёрруда. — Он прожил здесь семь лет, верно?
— Верно, — кивнул Убийца. — С пяти до двенадцати. У дяди.
— У тебя здесь дядя? — оживился Сергей.
— Уже нет.
Судя по выражению лица, обсуждать эту тему Дёрруд не собирался.
Что ж, его право.
— Пойдемте живее! — поторопил Стевнир. — Хрольв вот там. И Стемидсон с ним. Скажут, где вам разместиться.
— И пожрать! — заявил Грейп Гримисон.
— И девки! — имитируя хузарский выговор Машега, влез Траин.
— Эй! Воровать девок здесь нельзя! — строго произнес Стевнир. — Ярл Эйндриди не одобрит. Хотя… Главное, чтобы одобрил Хрольв. А для этого надо что?
— Поделиться! — угадал Сергей.
Над пирсом прокатился раскат хохота, а местные вольные датчане поспешили убраться с дороги.
Викинги пришли.
Ver thik, her ek kom!
А кто не спрятался, я не виноват.
— Красавчик? Заявил, что у него есть собственное место у пирса? — Эйндриди, ярл, поставленный конунгом данов Гнупой, расхохотался.
— Он из Трённелага[11], — сказал Стевнир. — Там живут отъявленные вруны. Их послушать, так они десятку белых медведей в сезон убивают.
— Белый медведь хорош! — пробасил Пешеход. — Быстрый и сильный. Я убил двоих. Потом как-нибудь расскажу.
Пир. Как и пророчил Стевнир, Эйндриди, местный ярл-градоначальник, пригласил к столу Хрольва, а Хрольв взял с собой некоторое количество спутников, в число которых вошли и Сергей с Дёррудом.
Вот только оказалось, что на этом пиру Хрольв — не самая главная шишка. Самая главная восседала сейчас во главе стола на месте, которое, надо полагать, принадлежало Эйндриди-ярлу, занявшему место пониже. Вровень с Хрольвом Пешеходом. Конунг Бьёрн Рефилсон. Личность, настолько переполненная спесью, что стоило удивляться тому, что чувство собственной важности не сочилось у конунга из ушей.
— Белых медведей частенько убивают, — процедил через губу гость номер один. — Я слышал о том немало историй.
Хрольв покосился на него недовольно. Не любил, как его достижения объявляют обычным делом. Но смолчал.
Ведь именно за этим господином они и пришли в Орхус. Тот самый союзник, с которым и на Париж можно замахнуться.
По мнению Сергея, с такими союзниками и врагов не надо. Высокомерие и самомнение зашкаливают. Вдобавок мнит себя величайшим воителем.
— Жаль, что медведи не разговаривают! — сказал Сергей достаточно громко, чтобы на него обратили внимание. — Уверен, у них славных историй было бы побольше.
— Это кто? — Бьёрн-конунг глянул на сидевшего на дальнем конце стола Сергея как на выглянувшего из яблока червяка.
— Вартислейв-хёвдинг из русов, — сообщил Хрольв. — Мой родич. Это он будет завтра драться с Красавчиком. Готов поставить на него марку серебром.
Бьёрн еще раз взглянул на Сергея, подумал и сказал:
— Принимаю. Ты что-то сказал, Вартислейв?
— Я сказал: жаль, что медведи не разговаривают. Когда охотник убивает, он приносит домой красивую медвежью шкуру и историю о том, как он убил медведя. А что может принести медведь, убивший охотника? Ни истории, ни шкуры.
— Я скажу, что он принесет тебе, Бьёрн, — Пешеход хлопнул высокомерного соседа по плечу. — Здоровенную кучу дерьма!
Пирующим шутка понравилась. Не всем. И среди этих «не всех» был Бьёрн-конунг, глянувший на Сергея недружественно. Червяк рискнул укусить хозяина яблока.
Плевать. Доброе отношение Пешехода важнее.
— Красавчик нехороший человек и удачей небогат, но воин умелый, — сказал Сергею один из местных хольдов, которого звали Гейр Опояска.
Сергей запомнил его имя, потому что он оказался полутезкой его драккара[12].
— Уверен, что справишься? — Гейр явно проникся к нему симпатией. Или он, или алкоголь у него внутри. — А то я мог бы встать за тебя. С удовольствием выпущу из него дерьмо.
— Благодарю, но хочу сделать это сам. Мой хольд, — кивок на другую сторону стола, где угощался Дёрруд, — тоже просил меня уступить, но я думаю: уступить другому поединок — все равно что уступить жену.
— Хорошо сказано, — одобрил хольд. Потом пригляделся к Дёрруду и спросил осторожно: — Мои глаза меня обманывают или Дёрруд Сиггтрюггсон?
— Не обманывают, — подтвердил Сергей. — Ты его знаешь?
— Конечно. Все знают Убийцу Берсерков Олафа-конунга!
— Убийцу берсерков? — уточнил Сергей.
Вот, значит, какое у него полное прозвище. Вспомнилось тотчас, как лихо Дёрруд прикончил берсерка Скельдума Щедрого.
— Ты не знал? — в свою очередь удивился Гейр. — У него же прозвище на руках вытатуировано.
Не знал. И даже не догадался спросить, что у Дёрруда за татушки.
А ведь видел, как на них нурманы реагируют.
— Когда он ушел от Груды Развалин, все думали: ему не жить. А вышло так, что сам Олаф-конунг умер, а Убийца живехонек! Надо бы с ним поздороваться, раз он не помер! — Хольд фыркнул пивом. К счастью, в другую сторону.
Убийца берсерков, значит…
— А что нынешний конунг? У него на Дёрруда нет обиды? — решил прояснить Сергей.
— Да с чего бы? К тому же его жена Асфрид приходится Дёрруду родней по прабабке.
— Асфрид, жена Дёрруда?
Сегодня что, день сюрпризов имени Убийцы?
Хольд глянул на Сергея мутными глазками:
— Дёрруд убил конунга и женился на его жене? Откуда знаешь?
— Асфрид — жена конунга Гнупы? — четко проговаривая слова, спросил Сергей.
— Была. А теперь нет. Потому что Убийца убил… Пойду к нему, спрошу…
Но ничего не спросил. И никуда не пошел. Потому что рухнул мордой в салат. Вернее, в поросячьи кости.
Сергей огляделся. Вроде никто их разговора не слышал. Это хорошо. И вообще пора спать. У него завтра непростое утро намечается.
Сергей потихоньку выбрался из-за стола, показал жестом Рёреху «я ушел». И ушел.
Недалеко. Через пару минут его догнал Дёрруд с бочонком пива на плече. Молча зашагал рядом.
Так они и пришли на подворье, где Хрольв разместил дружину Сергея.
И сразу разделились. Сергей отправился спать, а Дёрруд — раскупоривать бочонок.
Сергей уснул практически мгновенно, несмотря на шумное веселье во дворе. Даже ввалившиеся к нему с четырьмя девками Машег с Траином не сумели своего хёвдинга растормошить и отправились восвояси.
И это было хорошо, потому что Сергею снился удивительный сон, в котором было все, что он любил в той жизни. Балюстрада его ромейской виллы, с которой открывался вид на Мраморное море, и густое мускатное вино из собственного винограда, а главное, родня. Сыновья, дочь, Слада. И они так чудесно пели…
Как жаль, что, проснувшись, Сергей не мог вспомнить ни единого слова. Только мелодию. И это было так нестерпимо, что Сергей заплакал.
А потом ему полегчало и он вспомнил, что впереди у него непростое утро. Прекрасное утро, к концу которого кто-то непременно умрет.
А значит, надо собраться, сосредоточиться и сделать все, чтобы не стать этим кем-то.
Глава шестнадцатая
Вартислейв-хевдинг разочаровал многих
Тангбранд Красивый (так он называл себя сам) или Красавчик (так звали его все остальные) нынче выглядел значительно лучше, чем вчера. Умылся, переоделся, почистил кольчугу, надел шлем и обзавелся тяжелым корабельным щитом с пестренькой отвлекающей раскраской.
Еще у него было два легких копья, меч (само собой) и средних размеров топорик.
