И вот, по приказу Ногососова, Таракан ц Мухомор, загримированные и переодетые в милицейскую форму, начали ходить по Старокозельску и распространять слухи о якобы появившемся в городе маньяке-убийце. Теперь, если б Суперопер и приехал, он бы наверняка занялся поисками мифического маньяка, а не стал бы совать свой нос в гроб с двойным дном.
На этом месте Ногососова прервал Молодцов-младший.
— Минуточку! — воскликнул он. — Выходит, никакого маньяка в Старокозельске нет?!
— Выходит, нет, — усмехнулся аферист.
— А это разве не маньяк?! — Димка показал на Рябчикова.
Молодцову-младшему ответил Молодцов-старшин.
— Маньяк, конечно, — сказал он. — Но только начинающий. Он не успел совершить ни одного убийства. Но маньяческие наклонности зрели в нем давно. С тех пор как он стал посылать дочке предпринимателя Дардыкина всякие гадости и подписываться: Ниф-Ниф, Нуф-Нуф и Наф-Наф.
— Пап, а как тебе удалось выяснить, что это делал именно Рябчиков? — спросил у отца Димка.
— Долго рассказывать, — отмахнулся отец.
— А ты покороче, — попросил сын. — В двух словах.
Ну, Суперопер и рассказал. В двух словах.
— Меня насторожило, что Рябчиков был вне всяких подозрений. А если человек вне всяких подозрений — это уже подозрительно. Я навел справки и выяснил, что любимой сказкой Рябчикова в детстве была сказка «Три поросенка». Я стал копать дальше и докопался до прапрапрабабки Рябчикова. Она служила горничной в поместье князя Бухалкина и вышла замуж за его побочного сына. Получалось, что предки Рябчикова, хоть никогда и не носили фамилию Бухалкиных, гены имели бухалкинские. Поэтому любой мужчина из рода Рябчиковых вполне мог заболеть синдромом Гогенцоллера, что и случилось с нашим милейшим Василием Тимофеевичем. — Молодцов-старший наклонился к связанному Рябчикову. — Ничего, приятель, не горюй. Сейчас синдром Гогенцоллера лечится, я узнавал. Так что после психушки будешь как огурчик… — Суперопер ободряюще похлопал Рябчикова по щеке.
Рябчиков тоже похлопал — глазами. Сказать-то он ничего не мог из-за кляпа во рту.
После этого небольшого отступления Ногососов продолжил свой рассказ:
— В молодости я увлекался разгадыванием головоломок и ребусов, поэтому не сомневался, что и картину Бухалкина без труда разгадаю. Но не тут-то было. Я пялился на полотно буквально целыми днями, но так и не мог понять, где же зашифрованы сведения о тайнике. Тогда я приказал Таракану и Мухомору выкрасть картину из музея и теперь уже пялился на нее не только целыми днями, но и целыми ночами. И снова безрезультатно. А тут еще волкоморовская шпионка сбежала. Для меня это было полнейшей неожиданностью. Зачем она это сделала? Ведь ей надо, наоборот, лежать в гробу, пока я не найду золотую статую. «А может, она ведет двойную игру?» — подумал я. И именно в этот момент я наконец-то понял, где этот дурацкий тайник. На него указывала неправильная тень от церкви. Самое смешное, что он располагался буквально у меня под носом. Я жил на базе отдыха, и из моего окна был виден флигель. Я поспешил к Лизе Дардыкиной, перед которой все это время разыгрывал роль этакого обаяшки-профессора. Вызвать наивную девушку на откровенность не составило большого труда. Парочка улыбок, парочка комплиментов — и вот уже Лиза рассказала мне и про вас, молодой человек… — Ногососов посмотрел на Димку, — и про ваших друзей, и про белый пиджак, и про то, где прячется сбежавшая «силиконовая кукла»… А потом пришел вот этот болван, — Ногососов кинул презрительный взгляд на Рябчикова, — и вспомнил, что он показал Пипеткину проход сюда, на остров. Я сразу и смекнул, что Пипеткин где-то здесь статую спрятал. Ну а затем…
— Затем вы пошли к дому Кукурузникова! — гневно подхватил Димка. — Чтобы убить Сэди Уоррен!
— Ошибаетесь, молодой человек. Я аферист, а не мокрушник. Убивать я ее не собирался. Я хотел предложить ей сделку: она со своей стороны, а я со своей стороны сообщаем Волкоморову, что золотую статую найти не удалось. А потом делим денежки от проданной скульптуры: мне восемьдесят процентов, ей двадцать. Но Сэди Уоррен, как вы ее называете, в доме не оказалось. Тогда я отправил своих недотеп-помощников в город, а сам пошел с Рябчиковым сюда, на остров… Остальное вам известно.
— Ну что ж, все ясненько, — сказал Суперопер.
А вот Димке было не все ясненько. А как же рассказ Сэди о гликоремацитозаменофобии?.. Неужели Ногососов прав, и Сэди ведет двойную игру?..
Не успел Димка так подумать, как на полянке появилась Сэди Уоррен. А вместе с ней появились свинья Машка, майор Сикин и Иван Иваныч Дураков.
Увидев Сикина, Суперопер радостно воскликнул:
— Вовка!
— Гришка! — тоже радостно откликнулся Сикин.
Бывшие одноклассники обменялись крепкими рукопожатиями.
Тут Суперопер увидел Дуракова и снова радостно воскликнул:
— Ваня!
— Гриня, елки зелёные! — расплылся в улыбке Иван Иваныч.
Друзья детства обнялись, похлопывая друг друга по спине.
Тут Суперопер увидел свинью Машку.
— Машка! — опять радостно закричал он.
— Хрю-хрю, — ответила хрюшка, в знак приветствия повиляв хвостиком-«запятой».
Ну и наконец, Суперопер увидел Сэди Уоррен.
— Сэди! — в четвертый раз обрадовался он.
— О, мистер Суперопер, — заулыбалась американка. — А я вас сразу не узнала без пистолета.
И они… поцеловались. У Димки прямо челюсть отвисла, как совсем недавно у Ногососова с Рябчиковым.
— Далеко же ты, крошка, от дома забралась, — заметил Молодцов-старшин.
— Что поделаешь, полковник, такая работа у секретного агента.
И Сэди, к изумлению Молодцова-младшего, рассказала, что она по заданию Федерального бюро расследований США вошла в доверие к одному из крестных отцов мафии Волкоморову, чтобы через него на других крестных отцов. А Волкоморов поручил ей следить за Ногососовым. Вот так американка и оказалась в далекой России.
— Поэтому, Дима, я не могла сказать тебе правду, — закончила Сэди Уоррен свой рассказ. — Я же выполняла секретное задание ФБР.
— Класс! — восхитился Димка. — И ФБР дает школьницам такие крутые задания?!
— Я уже давно не школьница, — засмеялась Сэди. — Это я просто так молодо выгляжу. На самом деле мне двадцать семь лет.
— Сколько?
— Двадцать семь.
Не зная, что на это ответить, Димка спросил:
— А у тебя… э-э… у вас муж есть?
— Есть. И муж, и дети.
— Дети? — повторил Молодцов обалдело.
— Да, двое.
«Вот это прикол!» — подумал Димка. А потом ещё подумал: «Всё-таки хорошо, что в Питере живет такая классная, такая клёвая, такая потрясная девчонка, — как Катька Орешкина!»
Эпилог ЛЕТО ЗАКОНЧИЛОСЬ
Промелькнули девяносто два денечка летних каникул. На носу была осень. И школа.
А в школе Димку ждали пятерки, четверки, тройки и, конечно же, двойки.
А еще его там ждали друзья: Ромка, Лешка, Стае и, конечно же, Катька… Да уж, Молодцову было о чем им порассказать. А можно и не рассказывать, а дать почитать книжку о своих приключениях.
Ну это будет полный отпад!
Дело в том, что, когда из Москвы в Хлевное вернулся писатель Кукурузников, Димка с Федькой рассказали ему и о гробе с двойным дном, и о картине Бухалкина, и о тайнике в доме Рябчикова, да и о самом Рябчикове — как он пугал Лизу Дардыкину тремя поросятами… Короче, все рассказали. Этот рассказ так вдохновил писателя, что он тут же сел и написал повесть под названием «Месть трех поросят». Ее довольно быстро издали, и Кукурузников подарил мальчишкам экземпляр книги с дарственной надписью:
«Неутомимым искателям приключений Димке и Федьке от Вампирова-Кукурузникова».
Сейчас писатель уже работал над продолжением этой книги: «Месть трех поросят-2».
А в планах у него было написать еще и продолжение продолжения: «Поросята возвращаются».
На острове посредине Чертова болота побывали специалисты с металлоискателем. Они в два счета обнаружили золотую статую Луизы Дюваль. Она лежала под землей, как живая. Теперь же она будет стоять в Эрмитаже.
А лежать придется Рябчикову. Но не под землей, а в психбольнице.
Супероперу недолго пришлось гостить в Хлевном. Уже через два дня он улетел в Каир. Египетское правительство попросило его найти мумию фараона Тутанхамона, украденную из Каирского музея.
Элька Синичкина приняла участие в конкурсе «Супермодель России» и заняла второе место. Могла бы занять и первое, но нашлась девчонка покрасивее. Синичкина из-за этого расстроилась, но Федька сказал ей, что для него она самая-самая-самая красивая на всем белом свете. И Элька сразу повеселела.
Лиза Дардыкина станцевала в Мариинском театре главную партию в балете «Жизель». Зал просто рыдал от восторга. А главный балетмейстер театра заключил с Дардыкиной контракт на десять лет. Так что Лизино будущее теперь безоблачно и ясно.
