Это был немного запоздалый рефлекс, убаюканный звуками музыки и всей атмосферой. Я поднялась с кресла и взглядом окинула зал, натыкаясь лишь на счастливые возбужденные лица, затем вышла из зрительного зала в боковую дверь и остановилась посреди узкого коридора.
И куда теперь идти? Я же не знаю, откуда был произведен выстрел.
Оказавшись на лестнице и сбежав на один пролет вниз, я увидела молоденькую девушку, сидевшую на стульчике около журнального столика, на котором были разложены проспекты и театральные программки. Она уткнулась в газету и не поднимала головы, пока я не заявила о своем присутствии.
– Вы никого здесь не видели?! – воскликнула я, подойдя ближе.
– Здесь? – удивилась девушка. Она носила стрижку каре, в больших светлых глазах читалось беспокойство, вызванное моим внезапным появлением и странным вопросом. – Что-то произошло?
Я не успела ответить, потому что на меня кто-то наскочил сзади и перехватил руки.
Прикинув варианты, а их было два – разметать всех и вся на своем пути или подчиниться грубой силе, – я выбрала первый.
В результате моих действий нападавшие свалились с меня, словно груши с дерева.
Встав в боевую стойку, я увидела, что окружена со всех сторон молодыми широкоплечими парнями с решительными выражениями на лицах. Они были обозлены отпором с моей стороны.
– В чем дело? – спросила я, всем своим видом показывая, что готова к любым провокациям и связываться со мной опасно.
– Стой смирно и не вздумай сопротивляться! – произнес молодой человек с гладко выбритым подбородком.
– Я и не думаю, просто спросила, в чем дело!
И в этот момент на меня набросились сзади и стали бесцеремонно обыскивать с шеи до каблуков, несколько дольше задержавшись в местах, которые, по мнению молодцов, вызывали наибольший интерес. Хорошо, я верну должок с процентами.
Очевидно, гладколицый был старшим во всей этой компании, потому что другой парнишка – невысокого роста, но широкоплечий, – протянул ему копию лицензии, которую я носила во внутреннем кармане жакета. Однако квалификация у людей почище, чем у карманников.
– Пистолета не обнаружено, только этот документ.
Я тут же вырвала ценную бумагу из рук нахала и спрятала ее обратно.
Парни посмотрели на девушку у журнального столика и решили отвести меня подальше, чтобы таким образом обеспечить хоть какую-то конфиденциальность. Они сделали красноречивый жест – пойдем выйдем.
Я поняла, почему попала под подозрение. В зале было пятьсот зрителей, и только я одна встала с места и резвым шагом направилась вон, поэтому-то и оказалась подозреваемой номер один.
– Кто вы? – прозвучал вопрос в мой адрес.
– Евгения Максимовна Охотникова, осуществляемая деятельность – частный телохранитель. Именно так записано в документе, который вы только что пытались выкрасть у меня, а показывать его я вам не собираюсь.
Я прислушалась – из зала неслись звуки музыки.
– И что вы здесь делаете?
– Где именно?.. В театре или на лестнице?
Гладколицый замялся.
– Для начала сформулируем так – что вы делали на том месте, где вас только что задержали?
– Так меня задержали? – подивилась я. – Ничего себе, хорошее начало. И по какому поводу меня, так сказать, задержали?
– По поводу покушения на убийство. Что вы можете об этом сказать?
Я обвела взглядом всю компанию, которая красовалась передо мной. Молодой человек под номером три обладал ярким румянцем на лице, что делало его выражение добродушным, а последний из тех, кто напал на меня, своей мордочкой был и вовсе похож на собаку-бульдога.
– Сначала спрошу вот что – вы сами-то кто такие?
Гладколицый полез во внутренний карман серого в тонкую белую полоску пиджака и вытащил удостоверение, которое раскрыл и сунул мне под нос.
– Служба охраны…
– Понятно, тогда будем разговаривать. Скажу только, что, когда услышала выстрел, я вышла из зала в надежде обнаружить злоумышленника, но потерпела фиаско.
– Звучит логично, – произнес широкоплечий парень.
– Я советую вам вызвать милицию, – сказала я. – Дело нешуточное – в театре вооруженный человек, и от него можно ожидать всего, чего угодно.
Парни переглянулись. Затем гладколицый сказал:
– Милицию мы вызывать не будем, сами справимся. А вот отвести от себя подозрение тебе не удастся. И презумпция невиновности тебе не поможет.
– Значит, я – подозреваемая номер один? – спросила я.
– Так точно.
– Но где же орудие преступления? – усмехнулась я. – Без него ваша версия разлетается в пух и прах.
– Пистолет можно выбросить… – неуверенно произнес молодой человек.
Это меня рассмешило еще больше.
– Так пойдите поищите его! Если найдете пистолет с моими отпечатками – я с удовольствием пойду в тюрьму. Только сразу заявляю – вы зря потеряете время.
Парни стояли на месте, словно раздумывали – искать им орудие преступления или нет.
– Что будем делать, Влад? – спросил один из них гладколицего. – Поищем?
– Даже не знаю… – произнес старший.
– Зато я знаю способ, не сходя с этого места, решить этот вопрос, – весело заявила я. – Все будут довольны – и овцы, и волки.
– Что за способ? – буркнул широкоплечий.
– Понюхайте мои руки – они обязательно должны пахнуть порохом или перенять запах рукоятки. Короче, какой-нибудь специфический оружейный запах должен быть. Кто-нибудь из вас служил в армии?
– Все служили… – пожал плечами розовощекий, только сделал он это как-то неуверенно.
– В принципе, она права, – сказал Влад. – Запах должен быть.
Я протянула свои ладони.
– Кто рискнет?
Пока никто не выражал желания прильнуть носом к моим пальцам.
– Может, я попробую… – смешливо произнес парень с мордочкой бульдога и наклонился к моим ладоням.
Как собака, он втянул в себя воздух, а я молниеносно схватила его за нос и крепко ущипнула.
– Ай! Ты что, дура, что ли?
У парня из глаз потекли слезы, и он одной рукой принялся вытирать их, а другой схватился за нос. Трое его друзей с угрожающим выражением на лицах двинулись в мою сторону.
– Спокойно! – моя решительная поза остановила их. – Между прочим, меня сюда пригласили… Знаете, кто?
– Скажи, мы послушаем, – парни застыли на месте.
– Ваши подопечные – группа «Таймер».
Лица у всех четверых вытянулись.
– Не понял… – придурковатым тоном произнес Влад. – Ты хочешь сказать, что…
– Вот именно, – произнесла я. – Меня пригласили сюда девушки из «Таймера» для конфиденциальной беседы. Вместо этого вы треплете мне нервы. Разве так поступают истинные джентльмены?
– Да врет она, – усмехнулся широкоплечий, – хочет выгородить себя. Значит, имеет отношение к тому, что произошло.
Вместо ответа я полезла в карман джинсов и достала посадочный билет с надписью, сделанной синей шариковой ручкой:
«После концерта в гримерной номер двенадцать. Таймерши».
Информация ясна – меня ждут и надеются, а вот на что именно надеются – я пока не знаю.
Документ перешел в руки бодигардов и был подвержен тщательной экспертизе. Наконец ребята сообразили, что это не фальшивка.
– Надо же, – протянул Влад, – пригласили постороннего в гримерку, а мы об этом ничего не знаем. Каким образом вы получили этот билет?
– Обычным образом – в кассе, – пожала я плечами, – пришла и сказала, что меня зовут Евгения Охотникова и для меня должен быть оставлен билетик. Кассирша и осчастливила меня этим клочком бумаги. Надеюсь, что вы не слишком огорчены…
– Хм! – выдохнул Влад. – Мы просто вне себя от бешенства – охрана должна быть в курсе того, что к девочкам должны прийти для беседы. Мы можем и не пропустить посторонних за кулисы, это наше право.
– А мое право – обжаловать ваши действия, – простенько так намекнула я, словно речь шла о родительском собрании в школе. – Боюсь, что ваши работодатели будут недовольны.
– Каким образом вы договорились?
– Созвонились по телефону не далее как три дня назад, – сказала я. – Мне предложили встретиться, и я согласилась.
– Интересно, по какому вопросу? – ляпнул парень с мордой бульдога.
– По вопросу обеспечения личной безопасности.
Глава 3
Воцарилось молчание.
– Не понял, – снова произнес Влад. – Чьей личной безопасности?
Я пожала плечами.
– Группы «Таймер», конечно, я разве не ясно выразилась, ребята?
– Да нет, мы все поняли очень хорошо. Непонятно только, при чем здесь вы, потому как безопасность девушек обеспечиваем мы, охрана.
– Хороша охрана, – усмехнулась я, – бросили девушек на произвол судьбы и бегаете по театру в поисках неизвестно кого. Накинулись на меня ни за что ни про что, хотя ничего плохого я вам не сделала, обращаетесь со мной, как с преступницей, а злоумышленник в это время, возможно, подбирается к исполнительницам с намерением произвести выстрел в упор. Вам так не кажется?
