Голос дежурного был таким же бесцветным, как и он сам. Я назвала фамилию и номер кабинета.
– Пропуск заказан?
– Не знаю. Да вы позвоните.
Дежурный нехотя потянулся к телефону.
– Товарищ майор, к вам пришли. Да. Так точно. – Дежурный смерил меня скучающим взглядом.
– Охотникова, – подсказала я.
– Документы есть?
Он тщательно изучил протянутые документы, внес мою фамилию в журнал.
– Проходите. Второй этаж направо, двадцать третий кабинет.
Уже на лестнице до меня донеслись приглушенные крики, брань и звуки падения чего-то тяжелого. По мере того как я приближалась к кабинету Старикова, звуки усиливались. Я подошла к двери с двадцать третьим номером, подняла руку для того, чтобы постучать. Из-за безликой двери, ведущей в соседний кабинет, послышался чавкающий звук удара, утробный рев и отборный мат. Я непроизвольно поежилась, постучала и, не дожидаясь ответа, распахнула дверь.
Виктор стоял у окна и курил, безмятежно щурясь на солнце.
– А-а, Охотникова, – протянул он, оглянувшись, – заходи, присаживайся.
– Да пошли вы все!.. – взвизгнуло за стеной. Через мгновение стена сотряслась от глухого удара, и низкий голос рявкнул:
– Я те пойду, я те так пойду, морда… – дальше последовал замысловатый наворот из матерных слов и жаргона. Раздался вопль, новый поток ругательств, и в стену снова что-то ухнуло.
Я покосилась туда с опаской и любопытством. Виктор недовольно поморщился, пошарил глазами, схватил с обшарпанного сейфа пустой графин и постучал им по стене.
На некоторое время воцарилась тишина, затем послышалось недовольное бурчание, приглушенная возня и тяжелые шаги. Дверь приоткрылась, в кабинет заглянул тип лет тридцати с всклокоченными рыжеватыми волосами и раскрасневшейся физиономией.
– Звал, Геннадич? – Он тяжело дышал, лицо блестело от пота.
– Ну что там у вас? Потише нельзя?
– Укусил, сука! – Рыжий вытер со лба пот, глаза его вдохновенно заблестели. – Я ему…
Тут он заметил меня, осекся и пробормотал:
– Ну, я пошел? Там еще дел много.
– Иди, дорогой, иди, – ухмыльнулся Виктор, – работай.
– Слушаюсь! – Дверь захлопнулась, звуки за стеной через некоторое время возобновились.
Я вопросительно посмотрела на Виктора.
– Да братков привезли, об одном деле побеседовать надо. Не желают, – он сокрушенно покачал головой. – Я бы, честно говоря, давно уже раскололся.
– Понимаю, – я сочувственно кивнула.
– Понимаешь – это хорошо, – Виктор сурово сдвинул брови. – Вчерашний опрос свидетелей по известному тебе адресу показал, что накануне около дома крутилась некая подозрительная особа, до боли похожая на ту, с которой я разговаривал у подъезда. То есть на тебя, Охотникова.
– Баба Вера нашептала? – высказала я предположение.
– Это не принципиально, – майор просверлил меня взглядом. – Так что ты на это скажешь?
– Скажу, что в соседнем доме живут мои знакомые, – я вычертила пальцем на пыльном столе веселую рожицу.
– Знакомые, говоришь? Так, так… Фамилия? Номер квартиры?
– Слушай, кончай, а? Это раскрыть убийство не поможет, – я сделала ударение на слове «это».
– Двойное убийство, – важно поправил Виктор. – А что поможет?
– Вот с этим я к тебе и пришла. Есть деловое предложение. Ты меня в это дело не впутываешь, а я подскажу, где искать убийцу.
Виктор с энтузиазмом хлопнул ладонью по столу. В воздух взметнулось облачко пыли.
– Так и знал, что ты в этом замешана! Ох, неспроста ты вчера там «мимо пробегала».
– И вовсе не замешана, – я обиженно насупилась. – Ну так что, поговорим или будешь копать по-своему?
Шум в соседнем кабинете прекратился, в дверь деликатно стукнули. Вновь показалась взлохмаченная голова Рыжего.
– Занят, Геннадич?
– Входи, – благодушно пригласил Виктор, – чего хотел?
– Там, это, – Рыжий бочком зашел в комнату, рукава его рубашки были закатаны, огромные ручищи свисали едва ли не до колен. Он бросил на меня многозначительный взгляд и нетерпеливо засопел.
– Можно, – кивнул Виктор.
– Клиент готов, тебя требует, – Рыжий сжал и разжал кулак, разминая пальцы. Кулак был размером с мою голову, не меньше.
– Наконец-то, – Виктор шумно выдохнул, – пять минут еще подождет, как раз дозреет.
– Понял, – Рыжий исчез.
Виктор снова повернулся ко мне.
– Поговорим, – сдержанно сказал он.
– Сейчас одиннадцать. Мне надо, чтобы после… скажем, пяти часов ты постоянно был на телефоне. Лучше на рабочем. Отсюда ближе ехать.
– Ехать? Куда?
– Все узнаешь в свое время. Только оставайся на телефоне.
Я поднялась.
– Эй, эй! Охотникова! Гражданка Охотникова, я собираюсь вас задержать! Как важного свидетеля по делу об убийстве.
– Двойном убийстве. Попробуй. Но тогда ничего не узнаешь.
Я неторопливо направилась к двери, уже на пороге оглянулась. Виктор сосредоточенно жевал нижнюю губу и мрачно смотрел в сторону.
Вернувшись к машине, я снова взялась за телефон. На этот раз трубку взяла секретарша.
– Здрасте, – сказала я капризным противным голосом, – Сергея Сергеича.
– Как вас представить? – услужливо пропела секретарша.
– Я вчера звонила. Вы что, не узнали меня?
Возможно, не узнала, но вспомнила точно. Через секунду я уже разговаривала с Сергеем.
– Какие планы на вечер?
– Вас увидеть, драгоценная. Если вы, конечно, не возражаете.
– Ничуть. Ты можешь приехать домой пораньше, скажем, часа в четыре?
– Минуточку, – послышался шелест листов бумаги, тихий разговор, – да, вполне.
– Отлично. Я, возможно, немного задержусь, но приеду обязательно. Жди меня дома, никуда не выходи.
На другом конце провода повисла тишина. Кажется, я перестаралась со своими командирскими привычками. Во мне долгие годы во время учебы культивировали не просто уверенность в себе, а самоуверенность. В работе это качество очень помогало, зачастую только благодаря ему мне удавалось с блеском выйти из самых невероятных и опасных ситуаций. Но в общении оно часто становилось камнем преткновения и причиной непонимания и разногласий.
– Пожалуйста, – добавила я тихо.
Сергей рассмеялся.
– Хорошо. Целую в носик. Пока.
Итак, начало двенадцатого. До намеченного мероприятия оставалось еще более трех свободных часов. Я откинулась на сиденье, прикрыла глаза и представила, на что я потрачу это время: еда, отдых, развлечения.
Я позвонила тетушке, предупредила, что буду через полчаса.
– Голодная небось, – добродушно проворчала тетя.
– Как волк, – призналась я.
К моему приезду стол уже был накрыт. Я вознесла благодарность тетушке и окунулась на три часа в райскую жизнь с домашней кухней, любимыми фильмами и мирным послеобеденным сном.
Еще не было трех, как я уже снова сидела за рулем и гнала машину по направлению дачи Орловых. Возможно, с визитом стоило подождать до наступления темноты, но я опасалась, что за это время ситуация опять может измениться. Расчет мой был прост: подремать после обеда тянуло не только меня, но и большинство людей. Я надеялась, что ребята, охраняющие дачу, не были исключением. Хозяина ждали только к вечеру, быть постоянно начеку не требовалось. Все, что мне надо было, – это попасть между обходами. Как и в первый раз, мне хотелось, чтобы мой визит остался незамеченным. Когда утром я совершала свой великолепный прыжок, было пять часов. Если исходить из того, что осмотр охраной дачи и прилегающей к ней территории осуществляется каждые два часа, то очередной должен состояться в три, а следующий только в пять часов. А я доберусь до дачи ближе к четырем. Будем надеяться, что ребятам не придет в голову от скуки или по другим причинам сдвинуть график.
Дорога, освещенная ярким послеполуденным солнцем, выглядела совсем иначе, нежели ночью. Сначала я пыталась внимательно считать километры, повороты, высматривать приметы. Затем поняла бессмысленность этого и полностью положилась на интуицию. Пару раз мне казалось, что я не туда свернула, но интуиция не подвела. Ровно без пятнадцати четыре я загнала «Фольксваген» под естественный навес из ветвей и листьев.
При свете дня дача меньше походила на крепость, выглядела, однако, довольно солидно. Я быстро нашла дерево, с помощью которого попала во двор в первый раз, влезла на него и немного посидела, как на насесте, на толстой горизонтальной ветви. Откуда-то доносились приглушенные стенами и расстоянием звуки музыки, больше тишину ничто не нарушало. Балконная дверь в комнату Артема была приоткрытой.
– Представление начинается, – шепотом объявила я невидимому зрителю и спрыгнула на землю, старательно не думая о том, что весь мой план полетит к черту, если сейчас кому-нибудь из обитателей дачи, кроме самого Артема, разумеется, захочется полюбоваться живописным видом из окна. Но ребята, утомленные трудами праведными, вероятно, спокойно отдыхали. Музыка теперь слышалась чуть громче, и доносилась она со стороны входа.
