бы разрешила ему тебя… хм, женить. – Слово «использовать», которое употребил шаман, Евгения не стала произносить вслух.
– Дядька Гром хороший, – вздохнул Лоренц. – Но строгий. Его жена еще давно родами померла, а до этого он ей одних сыновей дарил. Их всех забрали в другие деревни, в мужья дочерям говорящих и в ученики. Вот дядька и решил, что я с ним остаться должен. Учиться на говорящего, а жену он мне сам подберет. Из тех, что согласны будут в его дом хозяйкой пойти.
– А ты сам согласен остаться?
Этот вопрос был важным. Понятно, что Евгения не горела желанием отпускать рыцаря, который может прямиком поскакать к своим в орден и наболтать им чего лишнего. Но и неволить парня как-то не хотелось. Тем более теперь при нем еще младший брат.
– Сначала убежать хотел, – вздохнул Лоренц и погладил прильнувшего к нему Вика по лохматой голове. – Непривычно. И к брату рвался. А теперь передумал. Кто нас там ждет? За потерянный доспех меня свинопасом назначат, долг отрабатывать. И брату посвящения не дадут, – парень тяжко вздохнул, – пока весь долг не вернем. А доспехи знаете, сколько стоят?
– Погоди, но твои латы консер… рыцари собрали и увезли обратно в замок, в оружейную! – припомнила Евгения. – За что отрабатывать?
– А это без разницы, – махнул рукой Лоренц. – Я их потерял? Потерял. Значит, надо отработать.
– Вот жулики! Сами тебя тут бросили, даже искать не стали, а ты им еще и должен останешься?
– Такие в Ордене правила, госпожа, – пожал плечами парень. И улыбнулся. – Но если раньше нам с Виком некуда было пойти, то теперь, если захочу, у меня будет дом, жена, хозяйство и дядька Гром. А еще дракон ваш людей есть не будет. – И Лоренц с опаской покосился на Матвея. Ему явно хотелось верить в лучшее, но сомнения все еще одолевали. – Может, тогда с соседними деревнями и долинниками договоримся. Перестанем у них женщин воровать. Заживем… – И бывший рыцарь мечтательно закатил глаза, покрепче прижимая к себе брата.
Вот только Евгения его оптимистичный настрой не разделяла. Шпроты просто так не угомоняться. А противники они, с их противодраконьими сетями, опасные. Привезут сюда метательные орудия и сядут в засаде! Или в пещеру пролезут. Или… еще чего-нибудь удумают, гады консервированные.
– Так, надеюсь, весь этот полуголый детский сад не по мою душу? – наконец-то присоединился ко всей компании Матвей.
– Нет, Величайший, эти глупые девчонки сейчас же отправятся по домам и не будут вас беспокоить! – Шаман насупил широкие брови и так глянул на молодежь, что те втянули головы в плечи. И… остались сидеть вокруг Лоренца.
– Сейчас уведу, дядька Гром, – подал голос бывший рыцарь, который тоже опасливо ежился под строгим шаманским взглядом. – Вот… брат мой. Вик. Можно…
– Нужно! – хмыкнул шаман. – Пацанов много не бывает. Идите домой, и чтоб по кустам с этими свиристелками не шариться! Один мал еще, другой не всякой достанется! Брысь!
Евгения проследила, как вся компания гуськом проследовала в кусты и отметила про себя, что топают они не в сторону деревни, а куда-то гораздо левее. И задумчиво переспросила:
– Что, вы так и сидите в горах, как орлы на насесте? Деревня пустая стоит?
– Пустая, – согласно вздохнул Гром. – Без Величайшего и даже без Великого там жить нельзя – дорога открыта любому.
– Вот-вот, – закивала Евгения и обернулась к Матвею: – К бабке не ходи, шпроты заявятся максимум через неделю. Со своими сетями и катапультами! Может, нам переехать куда подальше?
– Я тут в местной географии еще не разобрался. – Пожав плечами, мужчина вопросительно посмотрел на шамана. – Может, засаду им в пещере устроить? Ловушек в деревне наставить? И вообще, бой надо дать, чтобы запомнили и больше не приезжали.
– Может, выложим им тело дракона на тропинку, воткнем поминальную табличку и сделаем вид, что все умерли? – после некоторого раздумья предложила Евгения.
– Не поверят, – включился в обсуждение Гром. – Великий был меньше Величайшего. И чешуя у него была разноцветная – в звериный узор. А у вас, – он уважительно поклонился Матвею, – черная. Самая красивая и сильная! Сильнее только золотая. Но она лишь у Величайших самок…
– А у величайших драконов бывают самки? – Вот странно, могла бы и сама догадаться.
Но отчего-то это открытие показалось Евгении крайне неприятным. Она помнила, что дикие и неразумные – яйцекладущие. И почему-то решила, что разумные только по вызову появляются. Сразу разрисованными мужиками.
– Бывают, а как же, – степенно согласился Гром и стрельнул глазами в Матвея. Многозначительно так. – И детишки потом рождаются. Величайшие.
– В детишек я пока наигрался, – замотал головой Матвей. – Вырастил, выучил, во взрослую жизнь выпинал. Хватит. Для себя пожить хочу.
– Значит, надо строить баррикады, – вернулась к более важной теме Евгения. Ей пока о детишках думать тоже не хотелось. Тем более, вон, полная деревня молодежи, есть на кого педагогическую страсть излить, если приспичит. – И ловушки. Волчьи ямы какие-нибудь. И огнем плеваться из укрытия. Но это все ваше, мужское дело. А я пошла… у меня сковородка в пещере нечищенная.
Глава 29
Матвей удивленно посмотрел на Евгению. Потом, убедившись, что она не шутит и действительно направилась к пещере, догнал, подсадил на помост, первым занырнул в дыру и ловко поймал в объятия спрыгнувшую женщину.
Евгения довольно уркнула, а после… как помутнение нашло. Очнулась, только когда поняла, что они уже минут десять целуются, стоя прямо под дырой в небо, и останавливаться, кажется, никто не собирается. Во всяком случае она – точно не остановится!
– Говорить ничего не буду, а то лишнее скажу, – сообразительно предупредил Матвей, крепко обнимая похорошевшую и помолодевшую соседку.
Евгения ему и раньше нравилась. Но жену свою он любил и ценил. Клима уважал – и как соседа, и как друга. Так что, лишь когда оба овдовели, отгоревали и смирились, начал постепенно, исподволь подкрадываться, якобы на пироги.
– Правильно, – улыбнулась Евгения. – Хоть раз в жизни помолчи!
Насмешливо хмыкнув, Матвей еле сдержался, чтобы не уточнить, кто из них двоих любитель поговорить. Но быстро придумал, как понадежнее удержаться от соблазна. Одновременно целоваться и болтать мало у кого получается.
– Где тут это сено? – едва переводя дух, заплетающимся языком спросила Евгения еще через какое-то время. – К черту условности… и кузнец нам не нужен!
– Да они там разбежались вроде. – Матвей посмотрел вверх, прислушался, а потом подхватил женщину на руки и понес на драконий сеновал рядом с бассейном.
До сковородки и баррикад дело дошло очень нескоро. Собственно, только к следующему утру, когда на поляну возле пещеры снова пришел
