– Я знаю, вы расстроились, потому что ваш отец так скоро уезжает!
Она всхлипнула.
– Что… что делает папа?
– Он сказал, что хочет отдохнуть. Когда я уходил, он уже заснул на софе в салоне.
Она вздохнула с облегчением, и он продолжил:
– Ваш отец почти не спал, пока поджидал в храме воров. Он твердо решил ехать, и я думаю, что разумно отправиться из Бангкока с первым пароходом, который заходит в Калькутту. А оттуда он начнет свое путешествие в Тибет.
Он увидел, как Анкана сжала ладони, как будто стараясь удержаться от новой вспышки рыданий.
– А вы едете с ним? – спросила она робко.
Маркиз покачал головой.
– У меня другие планы, которые я хочу обсудить с вами.
Анкана была уверена, что он скажет ей о своем намерении организовать ее возвращение в Англию. Не в силах выдержать разговор об этом, она отвернулась и выговорила невнятно:
– Мы должны обсудить это прямо сейчас?
– Я планирую свой медовый месяц. Думаю, вас это может заинтересовать.
Анкана застыла и затем совершенно неузнаваемым голосом спросила:
– Вы сказали… ваш медовый месяц?
– Я думаю, что это стало бы решением ваших проблем, так же, как и моих.
Теперь она пристально смотрела на него своими огромными глазами, в которых стояли слезы.
– Я… я не понимаю, о чем вы говорите!
Маркиз улыбнулся, а затем медленно, как будто принуждая себя не спешить, обнял ее и привлек к себе.
– Что произошло с вашей проницательностью и способностью читать мысли, если вам до сих пор неизвестно, что я люблю вас?
– Этого… этого не может быть! – прошептала Анкана. – Это неправда!
– Это правда, – сказал маркиз. – Я люблю вас уже давно.
Он помолчал, глядя на нее.
– Когда я увидел, как этот человек занес над вами нож, я понял, что если потеряю вас, то потеряю самое драгоценное и моя жизнь уже никогда не будет прежней.
Он не дождался ответа и лишь теснее привлек ее к себе, его губы завладели ее губами.
У Анканы было такое ощущение, что весь мир куда-то исчез, и она вознеслась в небеса. Чувство, впервые испытанное, когда маркиз вчера поцеловал ее, возродилось с новой силой. Оно настолько поразило ее, что она затрепетала в экстазе.
Это была настоящая любовь, о которой она мечтала. Она всегда знала, что не обретет ее в том мире, куда хотел отослать ее отец и где тетка была твердо намерена найти ей партию.
Когда маркиз обнял ее крепче и его поцелуй стал более требовательным, она поняла, что в нем воплотилось все лучшее, чем может обладать мужчина.
Ее любовь к нему была глубока, как море, и высока, как небо. Божественный промысел, в который они с отцом верили, привел ее к этой любви. Это было такое совершенство, что слезы снова хлынули из ее глаз.
Оторвавшись от нее, маркиз сказал глубоким взволнованным голосом:
– Ты плачешь, любимая?
– Только… только потому, что я счастлива! Я люблю тебя… но я никогда не думала… что ты меня полюбишь!
– Мне потребуется много времени, чтобы сказать, насколько сильно я люблю тебя, – сказал маркиз. – Поэтому наш медовый месяц будет очень долгим.
Не дожидаясь ее ответа, он снова поцеловал Анкану.
Когда тело ее, казалось, слилось с его телом, он понял, что ни с одной другой женщиной он не испытывал ничего подобного.
– Что ты сделала со мной, дорогая? – спросил он ее несколько мгновений спустя. – Как ты могла вызвать у меня такое чувство?
– Какое чувство? – спросила Анкана. Глаза ее сияли, как звезды.
– Мне кажется, будто я покорил весь мир, нашел то, что всегда искал – золотое руно, священный грааль. Мои странствия пилигрима закончились.
– Ты в этом уверен? Абсолютно уверен?
– Мне придется это доказать. Но когда мы будем праздновать нашу золотую свадьбу, ты скажешь мне, что я был прав!
Анкана тихонько засмеялась.
– Если мы поженимся, можно мне… купить новое платье? Я взяла с собой только два муслиновых, когда тайно пробиралась на борт, и они теперь порвались почти в клочья!
Маркиз засмеялся.
– Я думаю, дорогая, я в первый раз слышу от тебя что-то сугубо женское! Раньше мне это не приходило в голову, но ведь мы много времени провели в море. Я уверен, что гардероб, с которым ты пустилась в дорогу, был невелик.
– Я думала, что это не имеет значения, раз ты вовсе мной не интересовался, – объяснила Анкана. – Но теперь я хочу выглядеть привлекательной… для тебя.
– Ты выглядишь прекрасно! – сказал маркиз. – Я обожаю твои распущенные волосы, как сейчас. – Он помолчал несколько мгновений и потом продолжил: – Я думаю, все будут немного удивлены, что моя жена выглядит как маленькая девочка, поэтому в Бангкоке мы непременно купим несколько платьев. – Он поцеловал ее закрытые глаза. – Мы проведем часть нашего медового месяца в Гонконге, там ты купишь себе все необходимое. С их способностью шить все за одни только сутки, ты скоро заполнишь все шкафы на яхте.
Анкана засмеялась.
– Я не жадная, – сказала она, – но я боюсь, что, если я не буду выглядеть… респектабельно, ты меня разлюбишь.
– Это невозможно!
Маркиз знал, что любит Анкану не так, как он любил других женщин, – не только потому, что она была очень красива. Они были связаны друг с другом совсем иначе – интеллектуально и духовно, раньше с ним такого не случалось.
– Я люблю твою умненькую головку, – сказал он. – Одно я могу сказать тебе с полной уверенностью – с тобой я никогда не заскучаю и не превращусь в циника.
– Ты пугаешь меня! – вскрикнула Анкана.
– Напротив, я стараюсь тебя успокоить, – сказал маркиз. – Только сегодня утром я думал, что не знаю ни одной другой женщины, с которой я мог бы провести наедине так много времени, ни разу не ощутив приступа скуки.
– Это правда? – спросила Анкана.
– Клянусь! – отвечал маркиз. – Каждый вечер я уходил к себе с мыслью о тебе, обо всем том, о чем мы говорили и спорили. Ты так заставляла меня думать, что я с трудом мог удержаться, чтобы не зайти к тебе в каюту и не продолжить разговор.
Обняв ее, он сказал:
– В будущем поговорить с тобой не будет для меня проблемой, но темой наших разговоров, моя драгоценная, будет любовь.
Он чувствовал, как Анкана трепещет в его объятьях, и это было самое замечательное из всех известных ему ощущений.
Позже, когда Кэлвин Брук проснулся, они зашли в салон рука об руку, чтобы сообщить ему хорошие новости.
– Я не могу представить себе, что могло сделать меня более счастливым! – сказал он. – Я всегда опасался, моя любимая дочь, что человек, за которого ты выйдешь замуж, будет недостоин тебя. Я знаю Осмонда так хорошо, и мы так много времени провели вместе в разных странных местах, где могли погибнуть, что я вообразить не могу лучшего зятя.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
