Ларик достал из кармана старую карту – ту, что была в книжечке, которую Николай Иванович подарил его отцу, – развернул ее. К нему сразу же подскочил Петич.
– Дурак я, дурак! – воскликнул Ларик. – Смотри, Петич, ведь тут же ясно указано: ротонда «Миловида» с гро-том! То есть с подземным помещением! А сейчас никакого грота не видно, ротонда просто на холме стоит. Можно было догадаться, что он замаскирован… Это совсем непростительно для сыщика. Такой прокол!
– Да ладно тебе, – успокаивал его Петич. – Может, и нет никакого грота.
– Есть, – улыбнулся Николай Иванович. – Здесь он. – Старик ткнул в заросший густой травой холм. – Только, говорю, совсем запамятовал я, где дверь-то была.
Никто не заметил, как к ним подошла Нана.
«Вечно она как кошка подкрадывается!» – сердито подумал Петич.
Он вспомнил, как произошло их «знакомство» с этой суровой женщиной, как она потом ходила ночью по дворцу, будто его хозяйка и хранительница какой-то важной тайны…
Поджав свои узкие губы, Нана прислушивалась к разговору.
– Что-то ищете? – спросила она Кит Китыча.
– Нашли, Нана, нашли! – весело ответил он. – Правда, еще копать и копать. Представляете, где-то в этом холме дожна быть потайная дверца. Сезам, откройся!
Нана всплеснула руками:
– Что вы говорите? Наверное, сокровища там, да?
– Сокровища, Нана, сокровища! – подтвердил Кит Китыч. – Так что придется весь этот холм перекопать.
– А зачем копать? Зачем красоту нарушать? – удивилась Нана. – Почему не спросите женщину, – может, она что-то знает?
– Что вы знаете, тетя Нана? – метнулась к ней Вилька. – Ну скажите, ну пожалуйста, хотя бы мне на ушко!
Она просила так горячо и смешно, что все заулыбались.
– А зачем копать? – Нана дотронулась до небольшого куста шиповника. – Жалко растение. Я когда здесь кусты высаживала, ткнулась лопатой – звяк! Раскопала, а там железная крышка! Открывать я не стала, побоялась… А этот кустик прямо над ней и посадила.
Николай Иванович закашлялся. Из-за этого он никак не мог получше присмотреться к кусту. Ведь для этого ему надо было поднять голову. Наконец приступ кашля прошел.
– Правильно, – прищурившись и закинув голову, тихо сказал он. – Мы с мамашей тогда тоже куст посадили. Для приметы. Только я же видел, что этот куст молодой слишком, вот и не подумал…
– А я его вместо старого и посадила, – обрадовалась Нана. – Старый куст засох – я новый посадила.
Тут Ларик с Петичем, а за ними и Вилька, наперегонки рванули к дворцу – к Васико, за лопатами! Они не обращали внимания на возгласы Кит Китыча:
– Погодите, ребята, постойте! Ведь это так легко не делается!..
Мало они, что ли, терпели? Теперь-то чего ждать?! Пока Колобок возьмет да и сам откопает сокровища?
А Колобок оказался легок на помине. Ребята наткнулись на него за поворотом аллеи.
– Что там у вас опять случилось? – вытирая лысину, сердито спросил он. – Шпиона поймали? Или коза ностру разоблачили?
– Там ваш клад нашли! – сияя, брякнул Петич.
Колобок так и застыл со своим неизменным платком в руке.
– К-какой клад? – пробормотал он.
– Который вы искали! Скажете, вы и фильм старый не видели, и не догадались, что отсюда не все сокровища вывезли? – хмыкнул Петич. – Это вы Кит Китычу лапшу на уши вешайте про какого-то банкира. Он доверчивый! Да это ж ежу понятно: отсюда за сто лет все не вывезли бы, не то что за каких-нибудь пару дней, да еще под бомбежкой! А клад, между прочим, в гроте под ротондой, а не в сарае у ваших мошенников. Они вас просто обманули!
– Вор у вора дубинку украл, – вставил Ларик.
От этих слов Колобок переменился, как по мановению волшебной палочки. Руки его безвольно повисли, он весь как-то осунулся. Медленно повернувшись, Колобок побрел прочь по аллее.
– Смотри, Ларион, как выглядит проигравший человек, – толкнул друга Петич. – Который всех обмануть хотел. Я от бабушки ушел, я от дедушки ушел… А сказку до конца читать надо!
– Все-таки его жалко, – вздохнула сердобольная Вилька. – Когда кого-нибудь обманывают, то его всегда жалко…
– Да ты что?! – воскликнул Петич. – Нашла кого жалеть! Да он бы… Да если бы…
– Вообще-то он должен радоваться, – серьезно сказал Ларик.
– Ну, радоваться ему, положим, нечему, – хмыкнул Петич.
– Почему же? Представь: нашел бы он сокровища – и что? И стал бы преступником, правильно? – Ларик торжествующе поднял указательный палец. – Потому что эти сокровища не могут принадлежать ни ему, ни его банкиру, если тот вообще существует. В крайнем случае на них могли бы претендовать наследники графа Строганова. А вообще-то, по справедливости, они принадлежат только музею, в котором хранились до войны. То есть государству. А если бы я был государством, то за такую находку выделил бы Кит Китычу деньги на его фильм. Чтобы он не зависел от всяких проходимцев! В общем, получается, мы помогли Колобку не стать преступником, – подытожил он. – Можно сказать, второй раз его спасли.
– Уж очень ты, Ларион, умно рассуждаешь, – улыбнулся Петич. – Колобок наверняка попроще думал: кто успел, тот и съел. Ладно, – махнул он рукой, – мы куда с вами шли? За лопатами. Они для нас сейчас важнее, чем какой-то обиженный Колобок!
Эпилог
Все-таки взрослые способны испортить своим и чужим детям даже самую большую радость! Ну разве стал бы хоть один нормальный подросток, узнавший, где спрятан клад, дожидаться какой-то дурацкой комиссии? Конечно, не стал бы. А вот Кит Китыч категорически запретил ребятам вскрывать грот, пока он не созвонится с каким-то там своим знакомым в Министерстве культуры, пока не договорится о том, чтобы все было по закону и по правилам. И Лариков папа во всем его поддержал.
– Это гораздо более серьезное дело, чем вам кажется, – сказал он. – Ведь мы даже не представляем, какие ценности там находятся, в каком они состоянии. Воздух, температурный режим… Мало ли что может случиться, если мы полезем туда с лопатами, как неандертальцы какие-нибудь!
– У неандертальцев не было лопат, – мрачно пробормотал Ларик.
Но спорить со взрослыми было бесполезно. И так же бесполезно было напоминать, что никакой клад мог бы и не найтись, если бы Вилька не узнала на пленке Николая Ивановича. Одно оказалось хорошо: Кит Китыч понял, что «вскрытие» нельзя откладывать на завтра. Поэтому, хоть ребятам и пришлось полдня провести в томительном ожидании, их терпение было вознаграждено.
Только для «князя Николая» не было неожиданностью появление тех предметов, которые двое рабочих выносили из грота. Оказывается, Николай Иванович помнил каждую вещь, которую прятал здесь шестьдесят лет назад! А Ларик, Петич и Вилька только восхищенно ахали, когда разворачивали ветхие тряпки и вскрывали потемневшие ящики. Хотя бы это им, к счастью, разрешили делать собственноручно.
Ларику больше всего понравились похожие на картины флорентийские мозаики, а Вильке – маленький мраморный Купидон.
– Какой хорошенький! – воскликнула она, любуясь веселым лицом скульптуры.
– Да, красивый, – снисходительно кивнул Петич. – На тебя похож.
Вилька зарделась от этого комплимента. А Петич уже забыл про Купидона. До скульптуры ли, когда из грота выносят целый ящик старинного оружия! Дуэльные пистолеты Лепажа, кинжалы с тусклыми драгоценными камнями на рукоятках, гетманская булава – точно такая, какую Петич видел в руке у каменного Богдана Хмельницкого, когда ездил к тете в Киев…
– А вот это – настоящий турецкий ятаган, – авторитетно заявил Ларик, разглядывая кривую саблю с замысловатой чеканкой.
Петич с уважением посмотрел на него. Нет, все-таки Ларион не зря читает свои энциклопедии! Вот, кое-что полезное вычитал.
Васико цокал языком, разглядывая оружие, и глаза у него горели не меньшим восхищением, чем у мальчишек.
– Красиво, ай какая красота! – восклицал он. – Целую комнату можно будет сделать во дворце, как раньше была, да? Настоящий музей будет!
– Красиво, красиво. – Даже суровая Нана улыбнулась. Правда, лицо ее тут же стало озабоченным. – Если музей будет, настоящая охрана нужна. Эти вещи больших денег стоят, ответственность большая!
– Э-э, – махнул рукой Васико, – про дела потом будешь думать. Порадуйся, как дети радуются!
– Как все-таки удивительно… – медленно проговорила Вилька, отрываясь от созерцания упакованных в стружки разноцветных фарфоровых фигурок – пастуха и пастушки, барышень в старинных платьях.
– Что – удивительно? – не понял Ларик.
– Удивительно, что все так получилось, – объяснила она. – Например, не пошла бы я вчера вечером в театр. Я же вообще-то никуда и не собиралась идти. Просто настроение стало грустное… А ведь тогда все было бы по-другому. Я не узнала бы на пленке Николая Ивановича, мы не поговорили бы с ним, он продолжал бы молчать… Выходит, случайно все так вышло?
Ларик тоже задумался. Зато Петич не раздумывал ни минуты.
