Ларик-ясновидец
Ларику казалось, что он в эту минуту читает чьи-то мысли. Мысли человека, сидящего здесь же, за столом. Целые фразы возникали в его голове, будто их кто-то диктовал!
Он даже немного ошалел от этого неожиданного открытия. Почему же раньше он никогда не обнаруживал в себе такие невероятные способности? Вот было бы здорово! Всегда знал бы правду об окружающих людях.
«Да никогда в жизни этот Колобок не расколется. Так он вам и скажет правду! – услышал внутри себя Ларик и подумал: – Ничего себе! Кто это так откровенно рассуждает? Ясно, что не Колобок».
Ларик покосился по сторонам. Кто же это мог быть? Кит Китычу тоже вроде бы не подходят такие размышления. А может, люди думают иначе, чем говорят? Более откровенно?
«А ты как думал? Люди всегда откровенно размышляют. На то они и размышления, чтобы откровенными быть. А кто я – ты сейчас узнаешь, если такой умный», – расслышал Ларик те же самые мысли, высказанные с той же интонацией.
Он с подозрением посмотрел на Петича. Может, это тот к нему подключился? Может, Петич использует какую-нибудь очередную африканскую штучку? Вон сколько всяких сюрпризов ему отец привез из Африки! Даже и представить было невозможно, что существуют на свете всякие липкие невидимые ленты, вонючие шарики да лягушки. Может, и какой-нибудь приемничек специальный придумали. Включаешь незаметно кнопочку, поворачиваешь ручку настройки – и все сидящие перед тобой люди по очереди выкладывают свои мысли, как на тарелочку.
Подумав о тарелочке, Ларик представил на ней чужую голову, как в каком-нибудь ужастике. И сразу стало грустно у него на душе.
«А так ли это здорово, – подумал Ларик, – читать чужие мысли? Это же запросто с ума сойдешь! Зайдешь, например, в троллейбус – и пожалуйста, слушаешь, как впереди сидящая бабка в сотый раз пересчитывает сдачу, которую ей неправильно в магазине дали. И звук уменьшить нельзя».
Ларик настолько увлекся своими мыслями, что полностью отключился от внешнего мира. На него уже все с интересом посматривали. Конечно, привлекает внимание человек, сидящий в компании и не обращающий на окружающих никакого внимания! Особенно если он вдобавок еще блаженно улыбается и глаза наполовину закрыл, как будто вот-вот уснет.
– Ты чего? – Петич толкнул Ларика острым локтем.
Толчок пришелся под самое ребро и потому оказался очень чувствительным. Ларик сразу пришел в себя.
– Так это ты? – поморщившись, спросил он. – Ты ко мне подключился?
Он постучал себя по голове. Мол, вот сюда подключился. У Петича глаза полезли из орбит. Он со страхом посмотрел на своего друга. Неужели люди так быстро с ума сходят?
«Прикалывается Ларион», – подумал Петич и разозлился.
Во-первых, он считал, что это Ларик упустил Колобка на мостике. А во-вторых, сейчас бы слушать, затаив дыхание, а вместо этого Ларик какие-то дурацкие реплики бросает. Кого хочешь можно такими шуточками с толку сбить. А Колобок только рад будет перенести все внимание публики с себя на Ларика. Запричитает сейчас, завопит: «Мальчику плохо стало!» И все, никаких рассказов от него не дождешься.
Петич для верности еще раз саданул Ларика локтем. Чтобы тот полностью пришел в себя.
«Ой!» – услышал Ларик и наконец все понял.
Это ойкнул он сам. Значит, и до этого он слышал не чужие мысли, а свои собственные. Словно сам с собою разговаривал.
«Ничего не скажешь, откровенный шел разговор, – усмехнулся Ларик и посмотрел на Колобка. – А что, прав я был или нет? Расколется этот лысый пирожок или станет вилять хвостом?»
«Лысый пирожок» внешне выглядел абсолютно честным человеком. Как все на свете люди.
– Вы, как всегда, правы, Никита Никитыч, – отпив глоточек минералки, благодушно проговорил он. Даже с улыбочкой проговорил, и хриплость в его голосе исчезла. – Я просто устал, вот и погорячился, неверно подобрал слова. Не хотел я ребят прогонять, а сказал так, потому что… Ну какой им интерес здесь с нами, стариками, сидеть? Вон ведь какая погода, сейчас только гулять и гулять. Они и без того столько времени на меня ухлопали.
«Издалека подкатывается», – понял Ларик.
Он во все глаза следил за мимикой этого хитрого человека, во все уши прислушивался ко всем оттенкам его интонаций. Вот у кого надо Вильке учиться актерскому мастерству! На гладком лице Колобка, даже на блестящей лысине – ни тени беспокойства, ни тени волнения. А ведь этот человек совсем недавно находился, можно сказать, в плену! Случайно? Вот сейчас и послушаем…
Ларик все не мог успокоиться. В голове у него просто вихрились слова. А как себя заставить замолчать – в смысле перестать думать?
«Наверное, человек совсем не в силах управлять собственными мыслями», – вздохнул он.
Кит Китыч, похоже, никак не реагировал на слова продюсера. Он просто ждал.
– Помните, Никита Никитыч, – неторопливо продолжал Колобок, – мы с вами сегодня говорили о том, что весь фильм можно снять в этой усадьбе? И барский дом имеется, и парк, и всякие бревенчатые домишки. Пожар нужен? Я договорился с лучшими специалистами. Бой с разбойниками в лесу? На днях приедут пиротехники.
Кит Китыч вежливым кашлем перебил продюсера, кивнув при этом на ребят:
– Олег Петрович, вашим спасателям не очень-то интересны все эти профессиональные дела. Расскажите им лучше, какие опасности могут подстерегать в этом парке. Ведь мы отснимем фильм и уедем, а им здесь еще жить и жить, гулять и гулять. Научите их на вашем печальном опыте, куда не следует ползать! Извините, «ползать» – это не о вас…
Колобок недовольно поморщился, будто у него зуб заболел.
«Конечно, – подумал Ларик, – собрался нам лапшу на уши вешать, а тут так перебивают!»
– «Ползать», как вы справедливо заметили, этим ребятам я вообще бы не советовал. Нигде, ни при каких обстоятельствах! Особенно в незнакомых местах. Ну вот, судите сами на моем примере. Решил пройтись вокруг парка, посмотреть, где бы можно устроить разбойничий лагерь для съемок. Забрел в какие-то трущобы. Вижу, дверь сарая открыта. Заглянул, чтобы у кого-нибудь спросить, как из этой местности выбраться, а дверь вдруг захлопывается! Вот так…
Колобок печально вздохнул и развел руками.
«Не доиграл, не доиграл! – заметил Ларик. – Как плохой актер! Совсем неубедительная выдумка. Очень уж все просто».
– Захлопнулась? – переспросила Вилька. – Вот не думала никогда, что висячий замок сам может захлопнуться. Разве он английский?
Колобок кольнул Вильку злыми глазками.
– Видишь ли, девочка, – холодно произнес он, – мне изнутри никак невозможно было увидеть, каким замком оснащена эта злополучная дверь. И, признаться, мне это было все равно. Понятно?
– Понятно, – улыбнулась Вилька. – Только меня очень удивляет, зачем вы защищаете их?
– Кого? – притворился непонимающим Колобок.
– Ну, тех людей, которые вас там заперли. Если вы так настойчиво внушаете нам, что дверь сама захлопнулась, значит, хотите, чтобы мы ничего не знали о ваших обидчиках. Странно, очень даже странно! Вы так боитесь этих людей?
– Отстань от человека, Вильк! – бросил Петич. Непонятно было, серьезно он говорит или шутит. – Может, его похитили и приказали молчать под страхом смерти.
Кит Китыч засопел, хрюкнул в усы, как настоящий кит, и так сильно заерзал на месте, что бедное кресло вот-вот должно было развалиться под ним. Значит, очень даже он заинтересовался странными обстоятельствами исчезновения продюсера!
– Признаться, – на секунду замялся Колобок, – я не обратил внимания, какой там был замок. Дверь захлопнулась, я долго не мог ее открыть. Потом она открылась, я вышел…
– Да вы же стучали! Дверь дергалась на этом замке как бешеная. Я чуть не умерла от страха, когда впервые это все увидела! – воскликнула Вилька. – И кричали, наверное. Совсем же голос сорвали.
– Любой бы кричал на моем месте, – парировал Колобок. – А вот замок – это действительно занятно, занятно… Получается, меня кто-то запер?
«Прикидывается он дурачком, что ли?» – подумал Ларик.
– Старик вас запер, – почти не разжимая губ, тихо, но отчетливо проговорил Петич.
Если бы он даже выкрикнул эти слова, они не произвели бы на Колобка такого воздействия, как сказанные тихо, но совершенно убедительно!
– С-старик? Зачем? С какой стати? – забормотал он. – Какой старик? О чем ты говоришь, мальчик?
Кит Китыч с интересом повернулся в сторону Петича.
– С каждой минутой веселее, – усмехнулся он. – Так вы, Петр, все уже знаете? Ну и расскажите нам. И правда, Олег Петрович все-таки за дверью находился. Откуда же ему знать, кто ее запер?
– Знает он все прекрасно. – Петич говорил коротко и сухо, но почему-то слегка покраснел. Наверное, оттого, что Кит Китыч обратился к нему на «вы». – Знает он все, – повторил он. – И мы знаем. Только мне интересно, кто первый об этом расскажет? Если мы, значит, Олегу Петровичу есть что скрывать.
