¾ Благодарю вас. Продолжайте.
¾ Немедленно ко мне явился этот агент: «Собака воет подозрительно. А что, если... » Этого было довольно. Я ухватился за вздорное, быть может, на первый взгляд, предположение и в сопровождении двух загримированных агентов явился под предлогом какого-то дела во двор дома Губермана. Большая цепная собака из породы овчарок в глубине двора, у забора, с неистовым воем и лаем рвалась с цепи. Я попросил Губермана спустить собаку с цепи. Он побледнел, как полотно.
¾ Ни за что! — воскликнул он в испуге. — Она может разорвать всех нас.
— Неужели она не знает и вас? Пожалуйста, спустите! Я настаиваю на этом!
И с этими словами я подошел к животному, держа на всякий случай револьвер в руке. К моему удивлению, овчарка совершенно спокойно дала мне снять с ее шеи ошейник и, лишь только освободилась, стремглав бросилась к выгребной яме, прикрытой деревянной крышкой. Урча и воя, она принялась ожесточенно скоблить когтями по доскам крышки. Я немедленно велел открыть выгребную яму, и...
¾ Там лежал труп бедной девочки? Так?
¾ Да.
¾ И на основании этого вы немедленно арестовали Губермана?
¾ Ну, разумеется! Простите, мой знаменитый коллега, или вы находите эту страшную улику недостаточной для ареста преступника? — В голосе губернского Горона послышалась легкая насмешка.
¾ Кто вам это сказал? Наоборот, я удивляюсь вашей превосходной прозорливости. Вы поступили для торжества правосудия великолепно, арестовав страшного преступника. Скажите мне теперь: девочка была действительно обескровлена?
¾ О да! Таково заключение врачей. Вы сейчас ее можете увидеть. Ваш друг, известный доктор Z., — указал он на меня, — подтвердит вам это. Все ее тело в проколах.
¾ Скажите: мать ее ни на кого не заявляла подозрения?
¾ Ни на кого. Она — бедная вдова, у нее нет ни врагов, ни завистников.
¾ Губерман, конечно, упорно отрицает свое участие в этом деле?
¾ Ну, разумеется...
¾ Вы не узнавали, откуда вдруг разнесся слух о похищении девочки евреями, о ритуальном убийстве? — быстро задал он вопрос.
Великий сыщик встал и пронизал своего коллегу взглядом своих удивительных проникновенных глаз.
¾ Вы спрашиваете: откуда взялся слух? Конечно, со стороны русских. На вокзале разыгрался почти скандал. Многие пассажиры были страшно возмущены и возбуждены против евреев.
¾ Ну, вот и все, коллега. Спасибо. Вы будете так добры, не откажетесь сопутствовать нам с доктором по тем местам, куда мы сейчас поедем?
¾ Что за вопрос, ваше превосходительство? Я так польщен... так горжусь вашим приездом, вашей гениальной помощью... Вы ведь не нам чета, простым смертным.
Путилина передернуло.
Этот редкий человек не выносил открытой, грубой лести.
...Через час мы ехали по улицам Минска.
Теперь уже совершенно ясно в воздухе чувствовалось приближение грозы. Увы, не благодатно-весенней грозы природы, а мрачной, братоубийственной.
Что-то страшное, зловещее пологом нависло над городом.
Большие толпы народа виднелись на Соборной площади, на улицах, но в этой толпе теперь мало, поразительно мало было видно евреев. Все магазины были наглухо закрыты ставнями.
Доносился возбужденный гул голосов, слышались пьяные песни, звуки гармоник.
Путилин был мрачен, как никогда.
¾ А этого вы не видели? — сухо обратился он к губернскому Горону.
И он указал на закрытые ставни одного из домов, на которых мелом были начерчены кресты.
¾ А что это?
¾ Это грозный предвестник погрома. Держу пари, этот дом с крестами — еврейский. Вы простите меня, но... по-моему, вы поступили очень неосторожно.
¾ А именно? — обидчиво повернулся к великому сыщику толстяк.
¾ Вы чересчур уж открыто, явно обнаружили убийство... с ритуальной целью. Тут, принимая во внимание страшность обвинения... пардон! Я хотел сказать — преступления, следовало соблюдать особую осторожность. В горючий материал надо осмотрительнее всовывать легковоспламеняющиеся вещества. Стой! — Путилин резко осадил кучера.
Перед большой толпой простолюдинов стоял высокий человек в черной шинели и фетровой шляпе. Он, сильно размахивая руками, что-то возбужденно объяснял толпе.
Путилин быстро выскочил из кареты и подошел к человеку в черном.
¾ Да, ужасное преступление! — вслух произнес он.
¾ Не правда ли? — живо повернулась к нему черная шинель.
Секунда... И Путилин, слегка поклонившись, быстро сел в карету. Вся сцена прошла мимолетно.
«ГОРЯЧИЙ СВИДЕТЕЛЬ». «РИТУАЛЬНЫЕ» ПРОКОЛЫ. В ТЮРЬМЕ У ПРЕСТУПНИКАПутилин заехал к влиятельнейшему лицу в городе и пробыл у него недолго. Когда он садился в карету, я увидел, как довольная улыбка трогала концы его губ.
¾ На вокзал! — отдал он приказ кучеру. — Скажите, коллега, ведь там, на вокзале, был составлен первый протокол?
¾ Да, да, уважаемый Иван Дмитриевич, — ответил глава минского сыска.
¾ Состав жандармского наряда там одинаков?
¾ Да. Сменяются на часы, но состав тот же.
Я никогда еще не видел моего знаменитого друга в таком резко приподнятом состоянии духа. Глаза его сверкали, он весь был — один порыв.
В жандармской комнате нас встретил тучный, упитанный штабс-ротмистр.
Услышав фамилию Путилина, он рассыпался в комплиментах.
¾ Скажите, ротмистр, это дело вам памятно все до мелочей?
¾ Помилуйте, ваше превосходительство, конечно! Всего ведь трое суток прошло...
¾ На одну минутку, в сторонку... Всего два вопроса...
Мы с местным Лекоком остались в середине комнаты и видели, как Путилин о чем-то спрашивал офицера.
¾ Да?
¾ Да.
¾ Вы хорошо помните?
¾ Как нельзя лучше.
¾ Ну, вот и все. Спасибо!
И, пожав руку ротмистру, великий сыщик подошел к нам.
¾ В путь-дорогу, господа! Ну, помилуй Бог, какой горячий свидетель!
Эти последние слова он произнес сам про себя, как бы мурлыкая.
¾ О каком горячем свидетеле говорите вы, ваше превосходительство? — ревниво спросил моего друга его провинциальный коллега.
¾ Да вот... о милейшем ротмистре... — ответил Путилин, садясь в карету.
Через минут пять мы были в особом помещении участка, где находился труп несчастной жертвы гнусного, страшного злодеяния.
Путилин отдернул кисейку, которой была прикрыта бедная девочка, и обратился ко мне:
¾ Твое мнение, доктор?
Бедный ребенок! Я как сейчас его вижу. Головка херувима с длинными белокурыми локонами... Лицо ужасно: выражения такого страшного физического страдания мне еще никогда не приходилось наблюдать.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
