– Но магистр Ромон сказал, что здесь так много артефактов, что они постоянно меняют поле!
– Ага. Отто, где находится основная часть артефактов?
– В подвале,– мрачно сказал проводящий там все время полугном.
– Поэтому меня и удивило изменение поля возле флюгера.
– Ты можешь и ошибаться,– осторожно сказал Ван, на всякий случай отодвигаясь от Отто подальше.
– Это мы сейчас проверим! По моему предположению, артефакт действует при определенном положении флюгера при повороте его ветром. Где-то колебания поля будут наибольшими. Ты, Ван, лезешь наверх крутить флюгер в разные стороны. Я черчу схему внизу и измеряю. Отто записывает, а Рави точно запоминает местоположение при наибольшем колебании поля.
– А почему как на крышу, так Ван? – возмутилась Рави.
– Потому что он практик, ему положено,– ответил Отто довольно.
– А если инферн вылезет?
– Точно не вылезет. Заклинание делалось ночью, поэтому Данбот привязал его к ночи. К любому времени суток было бы тяжелее. Кстати, в голову маститым магам не могло прийти использование под артефакт обычного предмета. Они-то привыкли, что артефакт – это специально изготовленная вещь.
Прошло несколько минут верчения флюгера в разные стороны. Наконец я сказала:
– Есть!
– Зафиксировала положение,– ответила Рави.
– Теперь можешь падать с крыши! – крикнул Отто Вану.
Естественно, магистра Ромона мы оповещать не стали. Военный совет собрался в студенческом составе.
– Дезактивировать артефакт – и дело с концом! – сказал Ван.
– Дезактивировать его надо во время работы.– Я листала книги, найденные в башнях.
– А что тогда инферн?
– По идее, должен развалиться.
– А из кого он вообще сделан?
– Из одного из мертвых магов, я думаю. Из мертвого солдата Данбот бы его делать не стал, магов он не любил больше.
– Ага, и его труп никто не обнаружил...
Я подозрительно посмотрела на Отто. Кажется, тему про инфернов в Университете он тоже прогулял.
– Для создания инферна не обязательно брать труп. Артефакт просто привязывается к определенному телу, и все. А потом при необходимости это тело встает из могилы и действует,– сказал Ван.
– Типа зомби? – блеснул познаниями Отто.
– Нет, зомби не может долго существовать, там принцип создания другой,– я вспомнила занятия по некромагии.– Но общего много.
– Итак, действуем после полуночи. Ван, ты зафиксируешь флюгер в нужном положении, мы с Отто дезактивируем артефакт, Рави нас прикроет снизу, а ты сверху. В случае неожиданностей.
– Может, все-таки скажем Ромону? – проявила здравый смысл Рави.
– Нет, нет, он нам все запретит! – переполошился полугном.
– Я вообще не понимаю, зачем мы во все это ввязались,– упорствовала девушка.– Погибнуть хотите?
Я задумалась.
– Во-первых, тут скучно, во-вторых, в случае удачи, представьте, какие шикарные у нас будут отчеты о практике!
«И Беф меня зауважает, и кое-кому нос утру, чтобы не думал, что он самый умный»,– мысленно продолжила я.
Рави эти аргументы не убедили, Ван, глядя на нее, тоже начал колебаться.
– А еще практики! – с презрением сказал мой лучший друг.– Где же вы еще опыта наберетесь? Полы драить и магистрам наушничать – невелика наука!
Ван вспыхнул, а я улыбнулась. Дело было решено.
Ночью меня растолкал Отто:
– Хватит дрыхнуть! Пойдем работать.
– Отстань, я спать хочу! – Я натянула одеяло на голову.
– А эти, ты поняла о ком я, даже не ложились! А ты...
Я поняла, что выспаться мне не удастся. Вот если бы Ван и Рави тоже спали...
– Вывихнешь челюсть – вправлять не буду,– прервал Отто мой сладкий зевок.– Две минуты на переодевание.
Я захлопнула рот, прикусив язык. Мой лучший друг кинул в меня юбкой и, скрестив руки на животе, остался в комнате пресекать попытки залезть обратно под одеяло.
Мое появление на улице прекратило горячий спор Вана и Рави. Он пытался отобрать у нее меч и намеревался загнать прятаться в подвал.
– Одеяло на плечах – это новый способ дезактивировать артефакты? – спросил Ван.
– Будешь смеяться – наведу сглаз,– пробурчала я.– Холодно мне, поэтому и кутаюсь.
– Давай, давай,– подтолкнул меня сзади Отто.– Я тебя знаю. Сейчас ляжешь на землю и заснешь. Снимай одеяло.
– Ладно.– Я зевнула.– Ван, лезь на крышу. Начинаем.
– Магистр Ромон спит,– сказала Рави.– Мы подлили в его молоко маковую настойку.
Я принялась чертить схему. Благодаря песчаной почве и луне, сияющей, как фонарь на главной улице, линии были хорошо видны. Отто расставлял выбранные из подвальных залежей нужные для действа артефакты.
– Я на крыше! – раздался крик Вана.
– Готовы,– ответила я.– Ну, Силы Небесные, помогите!
Восьмиугольная схема вспыхнула зеленым. Поднялся сильный ветер. Ван болтался на флюгере, как забытый носок на бельевой веревке. Я, срывая голос, читала заклинание по дезактивации – мое любимое. Пользовалась я им часто, так как наши с Отто творческие эксперименты иногда приводили к неожиданным результатам. Только вот схему я никогда не чертила, потому сила действия наших артефактов была на порядок ниже.
– Ван, слезай! – заорал полугном во всю силу легких.– Быстро!
Практик кубарем скатился по крыше. Флюгер вспыхнул зеленым светом и рассыпался в прах. Я обессиленно опустилась на землю – еще бы, пропустить через себя такое количество магической энергии! Когда сзади раздался дикий рев, я даже не обернулась, смутно надеясь, что разъяренный инферн съест кого-то другого. Кстати, почему он не сдох? Я на четвереньках обернулась. Вид чудовища, увеличившегося в размерах в несколько раз, придал мне бодрости, и я активно поползла к ближайшему дереву, чтобы хоть за что-то спрятаться. Рави выхватила меч и кинулась на инферна.
– Мама, мамочка,– шептала я, пытаясь выдавить из себя хоть какое-то заклинание.
Инферн небрежно отмахнулся от Рави и решительно двинулся на полугнома. Отто, за неимением лучшего, запустил в чудище артефактом, стоявшим в восьмиугольнике, и пустился со всех ног за башню. Инферн – за ним. Рави кинулась под ноги творению Данбота. Инферн полетел кубарем.
– Спасите! – заорала я в надежде, что хоть кто-то из магистров услышит.
К сожалению, подмога приходит вовремя только в детских сказках. Поднявшийся инферн схватил Рави ручищей и поднял в воздух.
В ушах зазвенело от тонкого пронзительного визга. Как только я сообразила, что этот звук исходит от меня, то быстро прикрыла рот.
– Рави! – закричал выбежавший из башни Ван.– Рави!
Он метнул в инферна копьем.
– Меня бери, меня, урод! А, гадский сын!
Чудовище развернулось, бросило Рави и побежало трусцой к Вану. Копье торчало в боку создания, как украшение. Ван метнул огнем. Инферн заревел и ударил стеной воздуха.
Меня зацепило ударной волной и шмякнуло о дерево. Не знаю, на какое время я отключилась, но, открыв глаза, увидела такую картинку: Рави валяется изломанной куклой, Ван ползет к ней, оставляя за собой кровавый след, а перед инферном подняла руки вверх тоненькая фигурка в черном. Конец сознанию.
Следующий раз я открыла глаза от настойчивого требования:
– Открывай глаза, хватит придуриваться! Не бойся, девочка, все уже кончено. Ола, если ты сейчас не откроешь глаза, получишь холодную воду за шиворот.
– Отто,– прохрипела я,– ты садист.
– Живая, раз ругается,– устало сказал чей-то голос.
– Отто,– простонала я.– Мне плохо, я умираю.
– Что? – всполошился тот.
– Да слышится всякое.
– А, это так и есть. Встать сможешь?
– Нет. Поднимите меня!
– У меня рука сломана,– сказал Отто.– Сама вставай.
– А...
– Дура,– прошептал мне лучший друг, щекоча ухо бородой.– Он сейчас и цыпленка не поднимет.
– Ну, герои, Ёшкин кот! – Я нащупала рукой ствол дерева и попыталась подняться.
Рядом сидел Ирга и созерцал поле битвы. Инферн исчез, оставив после себя во дворе воронку. Возле Рави и Вана суетился магистр Ромон.
– Что. Ты. Здесь. Делаешь?
Ирга даже не удостоил меня внимания. Отто ответил за него:
– Сидит.
– Вижу, что сидит. Как он здесь вообще оказался?
– Приехал.
Я махнула рукой.
– Что они?
– Жить будут.
На следующий день магистр Ромон созвал потрепанных воителей в комнату к Вану. Парень мрачно лежал в кровати, где ему придется провести еще несколько долгих месяцев.
– Некоторые из тут находящихся, несмотря на все мои просьбы, решили самостоятельно заняться уничтожением инферна.
– Ужас какой! – закатил глаза Отто.
Мы с Рави смотрели на магистра взглядами преданных собак.
– И если бы не его вмешательство,– Ромон указал на развалившегося в кресле Иргу,– то ваши родители получили бы в подарок аккуратно перевязанные косточки.
– Да вы просто эстет! – восхитился Отто. Остальные преданно закивали.
– Молчать! – разъярился магистр.– Вы несознательные, незрелые, не думающие о других...
– Нам стыдно,– призналась я.
