– Нам стыдно,– призналась я.
– Но мы раскаялись,– вставил Отто, поглаживая сломанную правую руку.
– Мы так раскаялись, что дальше некуда,– подтвердила Рави, баюкая сломанную левую руку и бросая взгляды в сторону костыля. От магистра защищаться решила, что ли?
– Простите нас! – взвыла я, бухаясь на колени. Быстро посмотрев на Иргу, я убедилась, что он наслаждается спектаклем. Но не ему же будут подписывать отчет о практике, так что постараться стоило!
– Э-э-э, ну...– попятился от меня Ромон.
Исцарапанная и стукнутая о дерево спина отозвалась такой болью, что я залилась настоящими слезами:
– Простите нас...
– Девочка, девочка, да я и не сержусь вовсе! Я просто хотел вас пожурить за самонадеянность,– лепетал Ромон. Да, нет у него практики общения со студентами! Беф бы выпихнул меня из кабинета взашей и еще бы пинка понаддал. По больному месту.
– А наши отчеты по практике,– решил развивать успех Отто, протягивая к магистру в мольбе руки. Гипс перевесил, и полугном чуть не упал со стула.
– Я все подпишу. Просто мне не хотелось вас терять. Вы хорошие ребята...– Магистр ретировался.
Мы победно переглянулись.
Ирга зааплодировал и поднялся.
– Ола, Отто, завтра мы едем в Университет. Так что я бы поторопился с написанием отчета.
– Любишь ты портить моменты радости,– вздохнула я.
Некромант пожал плечами.
– За что я рожден левшой? – спросил у меня лучший друг, застряв на третьей странице отчета.
– Это чтобы у нас равноправие было,– охотно объяснила я.– Так бы ты отмазался от отчета, а теперь вместе пишем.
– Почему Ван кинулся к инферну? Ведь он мог обстрелять его из окна?
– Пойди спроси.– Отто поймал вдохновение, поэтому не хотел отвлекаться на разговоры.
Я поднялась в комнату к Вану и задала вопрос.
– Потому что я люблю Рави,– просто ответил он.– Ее требовалось немедленно спасать.
– Так, значит, ты был готов пожертвовать ради нее жизнью?
– Она – моя жизнь. Поэтому я не жертвовал своей жизнью, я ее спасал.
Я побежала разыскивать Иргу. Он обнаружился во дворе, где подставлял свои бледные телеса солнышку.
– Ты приехал, чтобы спасти меня?
– Нет,– зевнул некромант.– Мне приказ был дан с работы попробовать упокоить инферна. Магистр Ромон давно этого требует. Вот я и приехал. Просто так получилось, что я угодил к моменту вашего славного поражения.
– Да-а-а? – с разочарованием протянула я.
– Ничего личного. Отойди, ты мне солнце закрываешь.
Весь путь домой я дулась, но на Иргу это не действовало – он спал все два дня. Я тоже спала, но меньше, чтобы иметь возможность подуться. Отто пребывал в превосходном расположении духа. Перед отъездом он извинился перед столичными студентами за свое поведение, признав, что «вы в общем-то неплохие ребята, но ваша Академия все равно ущемляет права...». Я же попрощалась с практиками очень тепло.
...Я валялась на кровати. Через пару дней, когда поставят зачет по практике, можно будет ехать домой к родителям. А можно и не ехать, а гулять целыми днями, не отвлекаясь на учебу. Спина зажила, лето радовало превосходной погодой.
– Ты идешь со мной? – В мою комнату ввалился лучший друг.
– Мне лениво.
– Да ты даже не знаешь куда.
– Мне все равно лениво.
– Иргу городской голова награждает.
– Видеть его физиономию не могу,– оживилась я.
– Да кому голова нравится? Но Иргу поздравить надо!
– Я про Иргу говорила. Он...
Отто не слушал:
– Его награждают за рекорд скорости на расстоянии Чистяково – Форбиттеновские башни.
– Да ну?
– Это значит, дорогая, что как только он получил приказ, а точнее, не получил, а выбил его из начальства, то несся в башни, поставив рекорд скорости.
Я не отреагировала.
– Ты что, совсем ничего не понимаешь? – рассердился Отто.– Годами, нет, веками тянулось дело с инферном. Тебя не настораживает, что именно Ирга и именно тогда, когда мы там были, получил приказ на уничтожение?
– Ну...
– Не ну! Как только он узнал историю про инферна, сразу озаботился тем, как попасть в башни. А как только получил приказ, то постарался побыстрее добраться до объекта своего воздыхания.
– Инферна?
– Тебя! – рявкнул Отто.– Он так боялся, что ты попадешься инферну в лапы, что даже домой за вещами не заезжал!
– А ловко он с ним управился.
– Ирга занимался проблемой уничтожения инферна с момента твоего выезда на практику,– ласково и медленно, как младенцу, повторил полугном.– А это значит...
– Хорошо, хорошо, не надо на меня давить. Я иду с тобой.
В студгородке царила тишина. Народ разъехался на практику и по домам. А те, кто остался, днем отсыпались от ночных гулянок.
– Почему он мне не сказал, что это ради меня? Почему он сказал, что это только по приказу сверху? «Ничего личного»,– вот как он сказал.
– А ты бы оценила? – Отто, жмурясь от удовольствия, ел абрикосы, усевая наш путь косточками.
Я покосилась на его большую сумку:
– Конечно, оценила. Так приятно, когда кто-то ради тебя что-то такое делает.
– Ты не поняла,– промямлил полугном с полным ртом. Сок потек по бороде, я дала ему платок и заметила:
– Вот до чего жадность доводит.
– Не доводит. У меня всего одна рука, и та занята абрикосами. Тебе их предложить нечем.
– Неразрешимая задача!
– Ладно. Так вот, ты не поняла,– сказал Отто, протягивая мне сумку.– Ты бы оценила это как поступок Ирги по отношению к тебе. Именно Ирги именно ради тебя. Типа Ирга очередной раз доказал свои крепкие чувства по отношению ко мне, бестолковой и тупоголовой девице.
– Он мне о чувствах ничего не сказал.
– Он не говорит, а делает, а это куда лучше.
– И я не тупоголовая.
– Именно такая, когда дело доходит до отношений.
Я остановилась, уперла руки в боки и твердо сказала:
– Отто, до тех пор пока Ирга не упадет передо мной на колени с признанием в любви до гроба и дальше, я в это не поверю.
– Разговор обо мне? – раздалось сзади.
Я заскрипела зубами.
– Ой,– сказал Отто тоненьким голосом.
Мне стало интересно, и я повернулась.
– Ой!
Ирга изменил своему привычному стилю – высоким сапогам на шнуровке, кожаным штанам и черной рубашке. Он был в элегантных коричневых брюках и белой (!) рубашке. Длинная челка, обычно спадавшая на глаза, зачесана и уложена с помощью геля. Обнаружился вдруг высокий лоб. Голубые глаза не глядели теперь ехидно, а смотрели весело и задорно.
– Ты это...– сказал полугном.
– Я уже все получил – бляху на стенку повесить и пять золотых, что, по мне, куда существеннее. Попросил голову не делать официального мероприятия, чтобы меня потом как курьера не использовали. Я же все-таки некромант.
– По тебе не скажешь,– сообщила я, облизывая липкие от сока пальцы.
Ирга проследил за моими действиями взглядом и сказал:
– Так я что, перед тобой на колени пасть должен?
– А что, есть что сказать?
– Конечно, есть.
– Правда? – Я почувствовала, как ушам стало горячо.
У Отто отвисла челюсть, сок опять потек по бороде, но он этого не замечал – смотрел на некроманта выпученными глазами.
– Да! – радостно сказал Ирга.– Положить тебя себе на колени и по заднице хворостиной: не лезь инферну в лапы, не лезь инферну в лапы!
Горячо стало уже и щекам, и, размахиваясь для оплеухи, я услышала, как смеется Отто.
Четвертый курс
Глава 1
Страдания по фигуре
Иногда... ладно, буду откровенной,– часто так хочется быть красивой. Ловить на себе восхищенные взгляды. Слышать, как вслед присвистывают мужчины. Ощущать зависть женского пола. Ах, как же повезло в жизни красавицам!
Острое желание приукрасить свою ничем не примечательную внешность достигло апогея во время пребывания на концерте для высокопоставленных гостей, из которых наш ректор намеревался вытянуть пару-тройку тысяч золотых на нужды Университета. Самые популярные и талантливые студенты демонстрировали на сцене свое искусство, а студенты попроще, которым не удалось отвертеться от присутствия на концерте, тоскливо изображали из себя благовоспитанных и квалифицированных будущих магов, которым можно доверить выполнение любого дела.
Мы с Отто старательно хлопали после каждого номера, хотя изящные танцы похожих на нимф и фей местных красавиц вызывали у меня острое чувство неполноценности, а демонстрация силы и умений добрых молодцев заставляли захлебнуться от зависти к тем, кому эти молодцы улыбаются в свободное от учебы время.
Наконец душившие меня чувства потребовали выхода.
– Отто,– прошипела я.– Почему мы не выступаем на этой сцене сегодня?
– Гм...– полугном почесал косматую бороду.– Наверно, потому, что нам далеко до этих образцово-показательных любимчиков преподавателей.
– О чем ты говоришь? Посмотри на нее.– Я махнула головой в сторону сцены.– Это же Фролла. У нее одна извилина в мозгу, да и та пунктиром! Какая она любимица?
– Для медиумов мозги не нужны. Главное – повторять то, что тебе дух говорит. Зато посмотри на ее улыбку! А фигура! Твоя, конечно, мне нравится больше, ты такая аппетитная.
