— Кэтрин уже на месте, — шепотом пояснила она. — Пришла со страшной головной болью.
— А по-моему, — заявила Бесс, — она пришла с острым приступом ревности по случаю успеха Николь.
Гвен открыла дверь, и они на цыпочках вошли в комнату.
— Я намерена спать по меньшей мере до полудня, — устало сказала Бесс. — Когда ты встречаешься с ним снова, Ник?
— Мы собираемся на охоту. Утром.
Кэтрин оторвала голову от подушки:
— Вы не могли бы замолчать?
— Извини, — шепотом сказала Гвен и вдруг захихикала: — Что ты думаешь о вечере, Кэтрин?
— Ужасно скучный, — заявила блондинка, переворачиваясь на другой бок. — Как и вы трое.
Глава 13
— Я выбрал его специально для вас.
Николь посмотрела на громадного гнедого жеребца.
— Он просто великолепен!
— В таком случае садитесь.
Николь схватилась за луку и взлетела в седло.
Лорд Уоллингфорд стоял внизу в красном жилете и щегольской черной кепке и улыбался ей.
— Я бы хотел видеть вас в бриджах.
— Т-с! — предостерегла его Николь, понимая, что их могут услышать окружающие.
— А что? Это в самом деле так.
Уоллингфорда подсадил один из конюхов, и он оказался верхом на сером в яблоках, который нетерпеливо помахивал хвостом.
— Очень красивая лошадь, — сказала Николь.
Он похлопал жеребца по ляжке.
— Это Ахиллес. Любимец из отцовских конюшен. Мой отец — большой знаток лошадей.
Конюх подал лорду ружье.
— И еще одно ружье — для леди, — приказал он.
— Ой, вы знаете… — начала Николь.
— Моя Диана должна иметь оружие, — настоял Уоллингфорд. Гнедой бил копытом, демонстрируя явное нетерпение. Николь сумела усмирить его, вызвав восхищение Уоллингфорда. — У вас очень твердая рука.
— Да ведь лошади похожи на собак, разве не так? Они хотят лишь одного: чтобы им сказали, что нужно делать.
— Вы любите собак? — Серый был даже крупнее гнедого, и поэтому глаза Николь и Уоллингфорда оказались на одном уровне.
— Я обожаю их.
— У меня есть дома выводок псов, которые воют в ожидании хозяйки.
— В таком случае вы должны купить им суку.
Он рассмеялся:
— Или обзавестись женой. — Он наклонился и поцеловал ее руку. Николь покраснела. В это время затрубили в рог. — Сигнал к началу охоты! — выкрикнул Уоллингфорд, ударив пятками серого. Собак спустили с поводков, и пестрая кавалькада всадников бросилась вслед за ними. Николь также пришпорила своего жеребца. У лорда Уоллингфорда весьма впечатляющая посадка, тотчас отметила она.
Некоторое время они скакали молча.
— Отличный парк, не правда ли? — воскликнул Уоллингфорд, подъезжая поближе к Николь.
— Очень живописный.
Собаки взяли след. Они с минуту покружили, нюхая траву и фыркая, затем рванулись к лесу, увлекая за собой всадников. Николь подняла подбородок, чувствуя, как ветер обжигает ей щеки и развевает волосы. Она была в этот момент по-настоящему счастлива. Лорд Уоллингфорд настолько засмотрелся на нее, что едва не врезался в дерево.
— Господи, как бы я хотел быть художником, — горячо воскликнул он, — чтобы запечатлеть вас в этот момент!
Где-то впереди раздался звук рога.
— Вперед! — крикнула Николь, пришпорив гнедого. — Иначе мы прозеваем все удовольствие.
Она пустила жеребца галопом, Уоллингфорд бросился за ней следом. Он сидел ровно и прямо, демонстрируя такую же элегантность, как и во время танцев. Однако его серый отличался повышенной возбудимостью, и Николь подумала, что руке всадника не помешала бы большая твердость. Но как бы там ни было, в своем тесно облегающем красном костюме Уоллингфорд смотрелся великолепно. Сапоги его были начищены до блеска, рукава рубашки отделаны кружевными манжетами. И в то же время нельзя было упрекнуть его в излишней любви к нарядам — просто человек следил за своей одеждой.
Не без усилий ему удалось поравняться с Николь.
— Вы рождены для того, чтобы находиться в седле, — сказал он, пытаясь успокоить дыхание. — Должно быть, верхом вы несетесь сломя голову.
— Это такая лошадь, — скромно ответила Николь.
— Вздор! Это такая всадница. — Ахиллес захрапел, вскинул серебристую голову, подбросив ружье, которое Уоллингфорд прислонил к луке седла.
— Осторожно! — крикнула Николь. Уоллингфорд попытался схватить ружье, однако оно выскользнуло, стукнулось прикладом о землю, и послышался оглушительный звук выстрела.
— Проклятие! — услышала Николь голос лорда, а тем временем ее перепуганный гнедой бросился в сторону деревьев. — Николь! — донесся до нее крик. Однако все, что она могла сейчас сделать, — это ждать, пока жеребец одолеет свой ужас, да еще удержаться в седле.
Гнедой все дальше углублялся в лес, при этом лай собак и звук рога делались все слабее. Николь подумала, что если так и будет продолжаться, то можно доскакать и до Шотландии; но именно в это время жеребец замедлил свой бег.
— Слава Богу! — пробормотала Николь, натянув поводья. — А теперь довольно! Мы поедем спокойно рысью назад. — Взмыленный жеребец тяжело дышал. — Хотя, пожалуй, будет лучше, если ты сначала попьешь, — решила она и направила его к реке. — Ты своенравный конь, — проговорила она, когда гнедой наклонился к воде. — Тебе повезло, что я не использовала кнут. Однако это была славная гонка! Наверное, мы не поспеем к убийству. Но, честно говоря, я не очень люблю эту часть спектакля. Если бы я правила миром, то лиса всегда бы… — Николь замолчала, поскольку ее внимание привлек непонятный, рыжеватого цвета предмет, плывший по реке. — Господи, что это может быть? Это похоже на… человеческое тело.
— Боже милосердный, — прошептала она. Что бы это ни было, оно находится в сотнях ярдов и постепенно становится все более похожим на человека. Вскоре над поверхностью проглянула рука, а затем мускулистое плечо.
— Так это пловец! — с облегчением сказала Николь.
Тем временем человек миновал быстрину. Достигнув тихой заводи, он встал на ноги; вода доходила ему до талии. Она должна быть обжигающе холодной, с восхищением подумала Николь. Мужчина поднял руки и пригладил волосы. Весеннее солнце поблескивало на ручейках, стекающих по его шее и мощному торсу. Что-то шевельнулось в груди Николь. У мужчины была фигура атлета; он являл собой великолепный образец мужской красоты. Ничего подобного Николь никогда раньше не видела и сейчас не могла отвести от этого совершенства глаз. А затем она узнала его. Лорд Бору. Она не сумела подавить свой вскрик, он услышал ее и поднял голову.
Их глаза встретились. Вначале показалось, что он сейчас снова нырнет в воду. Николь определила это по инстинктивному сокращению мышц. Но постепенно напряжение в его мускулистой фигуре спало, он стоял, окруженный водой, и то, что у него была повреждена нога, не имело сейчас никакого значения. Затем он оглянулся назад, и Николь сразу догадалась, что он высматривает Хейдена, который пробирался вдоль берега с одеждой и костылями к своему хозяину. Николь и лорд Бору были одни.
