Кони не побежал за ней, а растянувшись на снегу, замер. Все-таки сработала таблетка…
Достигнув цели, Си Унь прижалась спиной к прохладным бревнам, тяжело дыша. Теперь ей были слышны голоса.
– … сука уехала в Сочи.
– Алина, почему эта китаеза тебя так бесит?
– Почему? Ты что, не знаешь, какой «массаж» предоставляют азиатские шлюхи?
– Догадываюсь, – Сергей засмеялся. – Но тебе-то что с того, если старый пердун сунет своего краснокожего в пизду этой Си Унь? Сегодня он трахнет ее, завтра тебя.
– Много ты понимаешь в браке и женщинах.
Голос Алины стал теплым, как урчание самки рыси в период случки.
– Что ты там говорил про краснокожего?
Си Унь повернулась к стене, нашла круглое отверстие. Когда она проделывала его прошлой ночью, то чуть не оттяпала долотом палец…
Если бы Сергей и Алина были внимательнее, они увидели бы, как в отверстии в дощатой стене появился узкий блестящий глаз.
Но они были заняты другим.
Алина, присев на корточки, расстегнула ширинку и достала того самого краснокожего.
На губах Си Унь появилась усмешка. Китаянка сунула руку за пазуху и достала Canon PowerShot SX20 c 20 – мегапиксельной матрицей. Теперь вместо глаза в отверстии появился глазок объектива. Си Унь наблюдала по экрану, как Алина взяла краснокожего в рот. Руки Сергея легли на затылок, голова Алины задвигалась туда-сюда. Щелк! Кадр: рот Алины едва касается головки члена. Щелк! Член полностью исчез во рту, подбородок женщины касается яиц.
Сергей застонал. Алина поднялась на ноги. Они стали целоваться. Щелк!
Куртка Алины упала на пол сарая, следом кофта. Под кофтой – тело. Пальцы мужчины охватывают холмики грудей. Щелк!
Джинсы спущены. На Алине нет трусиков. Щелк!
Палец окунается в вагину, нащупывает клитор. Щелк!
Рука женщины дрочит хуй. Щелк!
Алина ложиться на пол, раздвигает ноги. Ее пизда открывается, как книжка. Щелк!
Сергей опускается на колени, впивается губами в клитор. Щелк!
Алина кончает с долгим стоном. Щелк!
Сергей медленно вставляет хуй в истекающее соками лоно. Щелк!
Хуй входит в пизду. Щелк!
Хуй выходит из пизды. Щелк!
Алина выгибается, как кошка. Щелк!
Руки Сергея сжимают груди. Щелк!
Алина кричит. Щелк!
Сергей вынимает хуй и дрочит, нависая на телом женщины. Щелк!
Сперма брызжет на аккуратный животик, на пизду Алины, застревает в курчавых зарослях лобка. Щелк!
Си Унь спрятала фотоаппарат за пазуху и побежала к лесу.
Разбросав лапник и снег, откопала электросани. Завела и, лихо развернувшись, направилась к городу. По дороге есть отличный бар, где можно выпить немного пива и съесть пару-тройку русских (уже полюбившихся) беляшей. Она заслужила небольшой отдых.
Пункт 22
Си Унь показала Вождю коробочку с иглами. Путин натянуто улыбнулся:
– Надеюсь, это не больно.
– Не больнее пощипываний младенца, Владимир Владимирович. И после игл Вонг Пей на теле не остается никаких следов.
– Ну, это я, пожалуй, вынесу.
«Это вынесешь», – подумала Си Унь, глядя, как Вождь снимает рубашку. Торс Путина был дряблым, морщинистым. Седые волоски топорщились на вислой, как у многажды рожавшей бабы, груди, выстроились в почетный караул вокруг коричневых неровных сосков, выглядывали подмышками.
Вождю и вправду было необходимо омоложение.
– Прилягте, Владимир Владимирович.
Путин улегся на массажную кровать.
Си Унь вынула из коробочки иглу и вонзила ее под правую лопатку Вождя. Путин хмыкнул.
– Не больно, Владимир Владимирович? – для порядка осведомилась девушка (ответ- она знала).
– Нисколько.
Вторая игла вонзилась под левую лопатку, третья – в район поясницы, четвертая -рядом с позвоночником. Скоро веснушчатая спина Вождя напоминала ежика.
– Переворачивайтесь на спину.
– Вы уверены?
– Так надо, Владимир Владимирович.
Путин перевалился на спину. Утыканная иголками спина на два-три сантиметра зависла над поверхностью массажной кровати.
По лицу Вождя разлилось блаженство.
– Чувствуете? – склонилась над ним Си Унь.
– Потрясающе. До чего приятно… Как… Как. Не могу подобрать слова.
– Как если бы крошечные человечки целовали каждую клеточку вашего тела.
Путин удивленно посмотрел на девушку.
– Абсолютно верно! Просто тютелька в тютельку.
Он зажмурился, как кот, наевшийся сметаны.
– Переворачивайтесь, Владимир Владимирович.
– Си Унь, – взмолился Вождь. – Еще минуту.
– Нельзя, иначе иглы начнут внедряться в зоны расслабленности.
Путин вздохнул, перевернулся на живот.
Китаянка вытащила иглы одну за другой.
Вождь сел на кровати.
– Через три дня морщинки на вашей спине разгладятся, она станет не такой… не такой…
– Дряблой?
– Кожа станет моложе на двадцать лет, – твердо сказала Си Унь, глядя в выцветшие глаза Путина. – А межкостные хрящи станут гораздо эластичней.
– Надеюсь на это.
Он встал, надел рубашку.
– Ну что же, до следующих процедур, Си Унь. Пойду, работа ждет.
– Владимир Владимирович, – выпалила девушка.
– Да.
– У меня есть еще кое-что для вас.
Он удивленно уставился на нее.
– Вот как? И что же?
Через USB шнур Си Унь подсоединила фотокамеру к плазменному экрану.
– Хотите порадовать меня сочинскими пейзажами? – спросил Путин, в голосе которого сквозила тревога.
– Не совсем, Владимир Владимирович.
Когда на экране появилась первая фотография: целующиеся Алина и Сергей, Путин издал звук, напомнивший Си Унь ворчание панды из Пекинского зоопарка.
Затем последовали:
Алина на полу. Ноги раздвинуты. Пизда раскрыта, как книжка.
Сергей на коленях, впиваясь губами в клитор.
Алина стонет.
Си Унь взглянула на Путина: тот метался в себе, как тигр в клетке. В расширившихся глазах сверкал смертный приговор для любовников с фото.
Сергей вставляет хуй в истекающее соками лоно.
Хуй входит в пизду.
Хуй выходит из пизды.
Алина выгибается, как кошка.
Руки Сергея сжимают груди.
Алина кричит.
– Сука ебаная!
Си Унь не успела и охнуть, как в руках Путина появилась китайская ваза. Через секунду эта ваза врезалась в плазменную панель, разлетевшись на черепки. Экран потух, на нем появилась радужная трещина.
– Выблядная проститутка! Хуебенапиздоебанотраховыблядочная уебанка!
Путин метался по помещению. Си Унь спокойно наблюдала за ним. Она улыбалась, но ни на губах, ни в глазах не было ни смешинки.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
