Хеллингер: Я рад вас всех сердечно приветствовать на нашем обучающем курсе. Что значит в нашем случае «обучение»? Прежде всего это обучение восприятию, точному восприятию. Это значит, что когда кто-то будет представлять случай из своей практики, мы будем учиться восприятию следующего: где главное — то, о чем собственно идет речь. Кто привносит больше энергии и кто ее отнимает? Я буду указывать на то, что мы будем вместе проверять, и таким образом учиться сосредотачивать внимание на главном.
Это обучение помощи. Помогать легко, с одной стороны. Каждый не прочь помочь, если видит нуждающегося в помощи. Если кто-то, например, спрашивает нас, как пройти, мы охотно указываем ему дорогу, верное направление. Что такое помощь, мы все узнаем от родителей. А раз уж мы сами узнали, то хотим передавать это дальше. Потому что человеческие отношения процветают за счет обмена давать-брать.
В нашем случае речь идет о профессиональной помощи, особой помощи — помощи, ставшей профессией. Что же это значит? Что в нашей профессии значит «помогать»? Прежде всего это значит помогать развиваться и расти. Подумайте, в результате вашей помощи сколько ваших клиентов стали сильными и в результате каких интервенций? И сколько клиентов остановились в своем росте, потому что они, возможно, слишком положились на вас? Когда кто-то полностью полагается на помощника, он перестает расти. Помощь, при которой клиент сам открывается своей жизни и своей судьбе, несмотря на то, что они порой бывают весьма жестоки, и есть правильная профессиональная помощь.
Когда кто-то нуждается в помощи, мы с легкостью переходим в позицию отца или матери для него. С этого момента клиент становится ребенком и больше не может сам открыться собственной судьбе. Такая помощь приятна для помощника и ужасна для того, кому эту помощь предлагают.
Здесь в процессе работы я хочу показать и продемонстрировать, что происходит, когда помощь идет не просто от сердца, но и является искусством.
Спасение
Хеллингер (обращаясь к участнице): О чем идет речь?
Участница: Речь идет об одном из семилетних близнецов — девочке, которая в возрасте 8 месяцев попала в детскую деревню. Ее мать два года назад умерла от алкоголизма. С отцом нет никакого контакта. Мы очень старались такой контакт установить, но это оказалось невозможным. Есть контакт с сестрой отца.
Хеллингер: А где второй близнец?
Участница: Он тоже живет в детской деревне.
Хеллингер: Со временем я стал полностью полагаться на то, что демонстрируют заместители. Поэтому я не буду больше ничего спрашивать, а поставлю заместительницу этого ребенка. По ее поведению мы увидим, в чем дело. Если это будет необходимо, ты дашь нам дополнительную информацию.
Хеллингер выбирает заместительницу для девочки и ставит ее. Заместительница неспокойна, смотрит сначала вдаль, а потом на пол. Она качается.
Хеллингер (обращаясь к участнице): Этот ребенок потерян. Куда он смотрит?
Участница: На умерших.
Хеллингер: На мать, это совершенно очевидно.
Хеллингер выбирает заместительницу для матери и просит ее лечь на пол, на спину. Через некоторое время ребенок отворачивается от матери и отходит на несколько шагов назад.
Хеллингер (обращаясь к участнице): Ты что-то говорила о сестре отца. Ты ее знаешь?
Участница: Да. И еще есть братья матери, которые после ее смерти установили контакт с детьми.
Ребенок, услышавший это, снова поворачивается. Хеллингер выбирает заместителя для дяди ребенка и ставит его напротив.
Ребенок смотрит на дядю и начинает смеяться.
Хеллингер (обращаясь к участнице): Вот где отношения. Это видно сразу.
Ребенок сначала несмело, а затем быстрее идет к своему дяде и становится рядом с ним. Он счастливо улыбается.
Хеллингер (обращаясь к участнице): Ну, достаточно?
Участница: Да.
Хеллингер: Хорошо, тогда это все.
Обращаясь к заместителям: Спасибо вам всем.
Хеллингер (через некоторое время, обращаясь к участнице): Ты можешь ее отпустить?
Участница: Да. При такой картине — да.
Хеллингер: Ты больше не нужна? Разве это не здорово?
Участница: Да, другим тоже нужна помощь.
Хеллингер (обращаясь к группе): Когда помогаешь, важно, найти самое главное. Когда это сделано, можно остановиться. Если продолжать, что-то теряется. Некоторые помощники думают: «Ах, нужно что-нибудь еще сделать для ребенка. Для ребенка она ничего не сделала». Нам хочется еще чем-нибудь насладиться, так сказать.
Обращаясь к участнице: Такая большая помощь является одновременно и отказом, с одной стороны, но и выигрышем — с другой.
Наибольшая сила всегда идет из собственной семьи. Если детей удается поместить в семью, это хорошо для них, даже если со стороны нам кажется, что эта семья не так уж хороша. Но это только наше представление. Ребенок чувствует себя в своей семье как дома.
Сравни семьи, на которые мы порой смотрим свысока, с совершенными семьями. Где больше силы?
Участница: Где? Это я узнала, находясь здесь, в детской деревне.
Смерть
Хеллингер (обращаясь к другой участнице): О чем идет речь?
Участница: Речь идет о восемнадцатилетней клиентке. На протяжении двух лет она была зависимой от наркотиков и медикаментов, но теперь снова воскресла. Я беспокоюсь, что она не будет жить.
Хеллингер: С кем я буду работать?
Участница: Со мной?
Хеллингер: Точно.
Хеллингер ставит участницу в расстановку.
Хеллингер (обращаясь к участнице): А кого я поставлю напротив?
Участница: Родителей?
Хеллингер выбирает одного заместителя и ставит его напротив.
Хеллингер: Это смерть.
Через некоторое время смерть подходит ближе. Потом заместитель смерти кладет ей свою правую руку на плечо и притягивает к себе. Оба внимательно смотрят друг на друга. Затем она кладет голову на плечо смерти. Смерть гладит ее по голове. В это время Хеллингер ставит в расстановку заместительницу клиентки.
Через некоторое время смерть освобождается от участницы. Они смотрят друг другу в глаза. Затем смерть отходит назад. Участница и клиентка поворачиваются друг к другу.
Хеллингер берет клиентку за руку и проводит между участницей и смертью прочь от них к ее самостоятельности. Когда клиентка приходит туда, она глубоко вздыхает и смеется освобожденная.
Хеллингер (обращаясь к группе): Мы свидетели.
Обращаясь к участнице: Ты тоже это видела.
Участница: Да.
Хеллингер (обращаясь к заместителям): Спасибо вам всем.
Через некоторое время, обращаясь к участнице: Ты знаешь, что сделала клиентка?
Участница: Она ушла от меня.
Хеллингер: Она оставила смерть позади себя.
Хеллингер долго ждет, а участница кивает и думает.
Хеллингер (обращаясь к группе): Ее заботы ведут к смерти.
Участница кивает.
Хеллингер (через некоторое время, обращаясь к участнице): Когда ты подружилась со смертью, она может уйти.
Участница: Хорошо.
Оба кивают друг другу. Затем участница возвращается на свое место.
Хеллингер (обращаясь к группе): Я бы хотел сказать об этом кое-что еще. Сколько помощников становятся на пути клиента к его судьбе. Или становятся на пути у смерти. Они думают, что должны спасти клиента от его судьбы или от смерти. Почему они так думают? Кто боится смерти, кто боится судьбы? Помощники. Своей помощью они пытаются избежать судьбы и избежать смерти и используют с этой целью клиента. Как добры их сердца, как добры!!! Но в результате мы видим, что сердца их жестоки, что сердца их трусливы.
Потерянный сын
Хеллингер (обращаясь к участнице): В чем проблема?
Участница: У меня есть клиентка, отец которой араб, а мать австрийка. Когда ей было 20 лет, отец выгнал ее из дома за то, что она влюбилась в австрийца.
Хеллингер: Отец живет в Австрии?
Участница: Да.
Хеллингер: А почему он, собственно, живет в Австрии?
Участница: Он здесь женился. У него здесь работа.
Клиентка не видела родителей, братьев и сестер 20 лет. Она не поддерживает никакого контакта с семьей, хотя и живет неподалеку.
