Только теперь я осознал это с ужасающей отчетливостью: парнишка не спит, не приболел, он мертв, безнадежно мертв, он никогда уже не встанет с этой постели из черники, никогда не наденет свои кроссовки, не вернется домой, вообще теперь по отношению к нему одно лишь слово имеет смысл: НИКОГДА. Он мертв, умер. Конец…
Мы перевернули его лицом вверх, подставив его под проливной дождь, сверкающие молнии, оглушительные громовые раскаты.
Его лицо и шею покрывал сплошной ковер из муравьев и жуков, копошащихся вокруг выреза футболки. Широко раскрытые глаза представляли собой не менее кошмарное зрелище: один закатился так, что виден был только белок, а второй смотрел прямо на нас, не мигая. Кровь, очевидно из коса, запеклась на верхней губе и на подбородке, а правая сторона лица была сплошным кровоподтеком. И все равно, выглядел он не столь ужасно, как я предполагал. Однажды Деннис с силой распахнул дверь именно в тот момент, когда я собирался ее открыть с противоположной стороны, так у меня кровоподтеки на физиономии были еще страшнее, плюс к тому, конечно, кровь из коса, и тем не менее я даже не отказался ужинать в тот вечер.
Изо рта Рея Брауэра выполз громадный жук и, перебежав по щеке, свалился в чернику.
— Видали? — сказал Тедди срывающимся голосом. — Держу пари, у него там, внутри, полным-полно жуков, даже, наверное, в мозгу…
— Заткнись, Тедди! — прикрикнул на него Крис, и Тедди с видимым облегчением его послушался.
Небо прочертила ярко-голубая молния, отразившись в глазах парнишки, которые словно ожили на миг, как будто он обрадовался, что его, наконец, нашли, и нашли именно мы, ребята одного с ним возраста.
Только теперь я заметил, какой тяжелый от него исходит дух. Уверенный, что меня вот-вот стошнит, я поспешно отвернулся, однако позывов, как ни странно, не было. Тогда, чувствуя, что это мне необходимо, я сунул в рот два пальца, но и это не помогло: спазм сжал желудок, но не более того.
Шум ливня и громыханье грома совершенно заглушили рокот моторов двух автомобилей, подъехавших со стороны Харлоу, и уж тем более никто из нас не слышал приближающихся шагов. Потому-то мы и застыли в оцепенении, когда «Туз» Меррил, перекрывая грозу, заревел:
— А эти тут откуда взялись?!
26
От неожиданности мы так и подпрыгнули, а Верн вскрикнул — как выяснилось позже, ему показалось, что это труп так заорал.
Мы, еле дыша от страха, подняли глаза. У дальнего от нас края заболоченного участка, там, где лесополоса скрывала от нас проселочную дорогу, стояли «Туз» Меррил и Чамберс «Глазное Яблоко». От нас их отделяла лишь плотная дождевая пелена, за которой четко просматривались их красные нейлоновые куртки — из тех, что можно купить в любой студенческой лавке по предъявлении билета учащегося, а выступающим за университетские команды их выдают бесплатно.
— Так это младший мой братишка! — присвистнул «Глазное Яблоко». — Ах, ты, гаденыш, сукин сын!
Крис, разинув рот, уставился на брата. Его насквозь мокрая, грязная рубаха все еще была обвязана вокруг пояса, а на голых плечах резко выделялись темно-зеленые от дождя лямки рюкзака.
— Ты, Рич, лучше сюда не лезь, — сказал он чуть дрожащим голосом. — Он наш. Это мы его нашли.
— Вы?! — заорал «Глазное Яблоко». — Черта с два! Нашли его мы, мы же и сообщим о нем в полицию.
— Ничего не выйдет, «Глазное Яблоко», — сказал я, чувствуя, как закипаю от ярости. Если бы мы только могли предположить, что так все обернется… что они явятся сюда на автомобилях… Именно это почему-то и разозлило меня больше всего: они приехали в комфорте, на машинах, тогда как мы… Ну, нет, им не удастся воспользоваться, как всегда, так называемым правом старшего. После всего, что с нами было — нет, не выйдет!
— Нас здесь четверо. «Глазное Яблоко», — продолжил я с угрозой. — Только попробуйте!
— И попробуем, малыш, попробуем, — с усмешкой ответил тот.
Ветви у него за спиной зашевелились, и на поляне появились, ругаясь и отплевываясь от заливающей лицо воды, Чарли Хоген и брат Верна, Билли. Внутри у меня все похолодело, когда вслед за этими двумя из-за кустов вылезли Джек Маджетт, «Волосан» Бракович и Вэнс Дежарден.
— А вот и мы, — ухмыльнулся «Туз», — так что вы, ребятишки, давайте-ка…
— ВЕРН!!! — заорал вдруг Билли Тессио, багровея и сжимая пудовые кулачищи. — Ах, ты, сучонок! Так ты подслушивал, да? Ты сидел под крыльцом, да?!
Верн затрясся, а Чарли Хоген ласково проговорил:
— Ну, что, змееныш, доигрался? Сейчас узнаешь, как шпионить и подглядывать. Сейчас твой братец тебе покажет, как совать нос в чужие дела, а я еще добавлю.
— Да ну-у? — внезапно выступил Тедди. Глаза его за толстыми стеклами очков сверкнули в безумной ярости. — Вот только троньте его или кого-нибудь из нас! Ну же, рискните! Вы же такие взрослые, сильные, попробуйте! Давайте!
Билли и Чарли уговаривать не пришлось: с угрожающим видом они вместе двинулись вперед. Верн задрожал еще сильнее, однако с места не пошевелился: бок о бок с ним стояли его друзья, с которыми он столько вынес, которые добирались сюда с ним вместе отнюдь не на автомобилях.
Внезапно «Туз» положил ладони на плечи Чарли и Билли, осаживая их.
— А теперь послушайте меня, — спокойно сказал он, обращаясь к нам, словно учитель к непонятливым ученикам. — Нас больше, чем вас, к тому же, мы гораздо сильнее. Мы даем вам шанс: исчезните отсюда, куда — не наше дело. Чтоб через минуту вас тут не было! Усвоили?
Братец Криса хохотнул, а «Волосан» похлопал «Туза» по плечу, одобряя его великодушие. Тем временем «Туз» продолжал с улыбкой удава, вздумавшего побеседовать с кроликом, прежде чем сожрать его на ужин:
— Давайте, сваливайте отсюда, а его мы заберем с собой. Вздумаете упираться — надерем вам задницу, а его так или иначе заберем. К чему вам лишние неприятности, мальцы? Кроме того, — добавил он с видом человека, пытающегося лишь восстановить справедливость, — это ведь Билли и Чарли его нашли, поэтому, ха-ха, все почести по праву должны достаться им.
— Да они перетрусили как зайцы! — оборвал его Тедди. — Верн все нам рассказал: они себя не помнили от страха. — Он состроил гримасу ужаса, пародируя Чарли Хогена — было очень похоже. — «Господи, Билли, что же теперь делать? О Боже, Билли, лучше бы мы вообще не угоняли эту тачку! Какой кошмар, Билли, какой ужас. Взгляни-ка, Билли, я, кажется, описался…»
Этого Чарли стерпеть уже не мог. Физиономия его перекосилась, однако что-то все же удержало его от того, чтобы немедленно растерзать Тедди.
— Не знаю, как тебя зовут, сучонок, — сдавленно проговорил он, — но попадешься ты мне еще…
Я скосил глаза на Рея Брауэра: тот лежал, все так же уставясь таинственным «нормальным» глазом в затянутое тучами небо, как будто происходящее вокруг его совершенно не касалось. Гром продолжал погромыхивать, но ливень стал уже стихать.
— А ты, Горди, что скажешь? — обратился ко мне «Туз», придерживая Чарли за локоть и при этом напоминая опытного дрессировщика, сдерживающего разъяренного тигра. — Есть же в тебе что-то от брата, а он был вполне разумным парнем. Скажи своим дружкам, чтобы отвалили. Четырехглазый оскорбил Чарли, поэтому тот должен ему ответить, но только так, слегка, ну, а потом разойдемся по-хорошему. Договорились?
Напрасно он упомянул о Денни. До этого я был готов поторговаться с ним, сказать «Тузу», что, как тому и без меня известно, Билли и Чарли струсили и сами отказались от своего права «первооткрывателей», Верн это слышал собственными ушами, а значит, ни они, ни тем более их дружки не обладают в отношении тела никакими преимуществами. Вывод: тело Рея Брауэра по праву наше, мы выстрадали это право на мосту через Касл-ривер, когда нас с Верном едва не сшибло поездом, на свалке, где мы схлестнулись с Майло Прессманом и его идиотом-суперпсом Чоппером, в пруду, где нас чуть не сожрали пиявки. Да и вообще… Короче говоря, я собирался урезонить его, чтобы все было по-честному. Шансов, конечно, было мало, но может, в чем-то он со мной и согласился бы. Однако он ни к селу ни к городу приплел сюда Денниса, и вместо увещеваний у меня, помимо моей воли, вырвался мой собственный смертный приговор:
— А пошел-ка ты к такой-то матушке, дешевка, раздолбай говенный!
Нижняя челюсть у «Туза» отвисла, образуя идеальной формы овал: услыхать такое — и от кого?! — ему, наверное, в жизни не доводилось. Все прочие представители обоих враждебных сторон также уставились на меня, ушам своим не веря.
Из оцепенения нас вывел Тедди радостным воплем:
— Вот это да! Молодец, Горди, круто ты его!
Я и сам не мог поверить, что такое ляпнул. Словно в кульминационный момент пьесы пьяный актер сморозил со сцены такое, что не лезло ни в какие ворота. Мы не знали оскорбления страшнее, чем «дешевка», даже если оставить в стороне упоминание о «матушке». Краем глаза а заметил, как Крис, сбросив с плеч рюкзак, лихорадочно принялся рыться в его недрах, но для чего — я в тот момент еще не понял.
