Только такой человек, как Дзержинский, с его решительностью, твердостью и неослабеваемой энергией мог преодолеть все эти препятствия, завоевать доверие к себе и к ВЧК, создать аппарат, спаять его в стальной дисциплине и успешно бороться с контрреволюцией, саботажем и спекуляцией.
Петроградский период ВЧК знаменуется этими трудностями борьбы и организации аппарата. Тем не менее до переезда в Москву в марте 1918 года ВЧК уже стала твердо на ноги, имела около 120 сотрудников, выработанные методы борьбы и завоеванное имя, перед которым дрожали враги Советской власти.
В Москве многое пришлось начинать сначала, с той только разницей, что ВЧК имела кадры подобранных работников, имела имя. Но это имя не всем нравилось. В Москве существовала «черная гвардия» и штаб «анархистов», которые занимали самовольно буржуазные особняки, захватывали ценности, золото, серебро, а разный хлам раздавали обывателям. По вечерам черногвардейцы устраивали облавы на улицах, отбирали оружие.
Как только ВЧК переехала в Москву, она сейчас же столкнулась с этими хулиганствующими элементами. В первый же день приезда ВЧК в Москву несколько товарищей из отряда ВЧК зашли в чайную. Но не успели они сесть за столик, как на них напали бандиты. В схватке один сотрудник ВЧК был убит. Немедленно Дзержинский отдал распоряжение разыскать убийц… Дзержинский решительно поставил вопрос о ликвидации ненормального положения в Москве. Он потребовал разоружения так называемых «анархистов» с их «черной гвардией».
Дзержинский доказывал, что дальше терпеть такое положение невозможно, и, добившись согласия, блестяще провел всю операцию по разоружению анархиствующих бандитов.
В конце апреля — начале мая 1918 года ВЧК стало известно, что в Москве существует крупная контрреволюционная организация, так называемый «Союз спасения родины и свободы».46 Он был обнаружен и разгромлен.
Но этот заговор, так же как раскрытый несколько месяцев позднее заговор иностранных послов, поставил перед аппаратом ВЧК новую сложную и чрезвычайно трудную задачу. Одно дело — бороться с хулиганством и бандитизмом и с небольшими группами белогвардейцев, другое — разбираться в материалах, допросах хорошо подобранной белогвардейской организации, имеющей специальный шифр, пароли и дисциплину. А между тем комиссары и следователи ВЧК в то время почти исключительно состояли из рабочих. И вот им, этим малоподготовленным бойцам, предстояло выдержать экзамен, тяжелый экзамен по раскрытию всех контрреволюционных заговоров.
Так, по найденным паролям выявилась возможность послать из Москвы в Казань под видом белогвардейского офицера одного из наших комиссаров, для того чтобы раскрыть белогвардейский заговорщический штаб. Мы снарядили сотрудника ВЧК — рабочего, здорового парня с толстой фигурой и непослушными волосами. Он и еще один чекист приехали в Казань, явились к лицу, адрес которого был указан в явке, сообщили пароль. После долгих мытарств их направили в штаб казанской белогвардейской организации.
Они вошли вдвоем в комнату, где заседало около 20 человек, предъявили явки. Их приняли очень любезно, предложили чай и булки; они попили чаю, подсели поближе к дверям. Сначала их вид не вызвал подозрения, но скоро начали шептаться.
Видя, что другого выхода нет, наши товарищи выхватили маузеры, скомандовали «руки вверх». Кое-как позвали милицию и арестовали заговорщиков.
На допросе было не меньше затруднений. Белогвардейцы, несмотря на обильный материал, найденный при обыске, стали все отрицать или изображать в ином виде. Нужна была кропотливая работа, чтобы шаг за шагом все расшифровать и найти нити контрреволюционного заговора…
Иногда говорили, что Дзержинский слишком много загружал себя мелкой работой, но именно благодаря тому, что Феликс Эдмундович днем и ночью сидел и кропотливо работал над расшифровкой нитей белогвардейских заговоров, их удалось полностью раскрыть. Он делал многое сам, а главное, учил своим примером следователей и комиссаров, как надо работать. И нетерпеливые комиссары и следователи учились у него, как можно найти ценнейшие нити для дальнейшего раскрытия контрреволюционных заговоров, работая над расшифровкой мелких бумажек.
После того как ВЧК успешно выдержала экзамен по раскрытию савинковской организации и особенно после подавления восстания левых эсеров,47 аппарат ВЧК окреп. Было ликвидировано ненормальное положение, которое создалось в ВЧК до восстания, когда приходилось считаться с мнением части членов коллегии — левых эсеров, стремившихся не к укреплению Советской власти, а к ее дезорганизации.
Из коллегии и аппарата ВЧК изгнали левых эсеров. Это совпало с началом интенсивной работы контрреволюционных сил в стране. Десанты союзников окрылили мечты антисоветских сил. В ближайшие месяцы после левоэсеровского мятежа ВЧК открыла целый ряд крупнейших контрреволюционных заговоров, которые могли нанести Советской власти чрезвычайно тяжелые удары.
Вслед за делом Локкарта или, вернее, за несколько дней до ликвидации дела Локкарта правыми эсерами были совершены убийство Урицкого и покушение на Владимира Ильича. Эти события взволновали всю страну. В день убийства Урицкого48 Владимир Ильич позвонил в ВЧК и предложил Феликсу Эдмундовичу немедленно отправиться в Петроград для выяснения на месте обстоятельств убийства.
А вечером было совершено покушение на Владимира Ильича. Этот наглый предательский удар в спину пролетарской революции, совершенный социалистами-революционерами, встряхнул всю страну. Без всяких директив из центра с мест стали поступать сведения о решительной расправе с контрреволюционерами, начиная с эсеров и кончая белогвардейскими генералами. В ВЧК поступали телеграммы очень часто такого содержания, что в таком-то городе общее собрание, обсудив вопрос о покушении на Владимира Ильича, постановило расстрелять столько-то контрреволюционеров. Дзержинскому, коллегии ВЧК приходилось сдерживать это возмущение трудящихся масс, направлять борьбу против зарвавшихся агентов иностранных капиталистов в правильное русло.
Можно было бы перечислить еще десятки крупных заговоров но всей стране во время гражданской войны, раскрытых в такое время, когда белогвардейцы уже были накануне выступления и могли нанести тяжелый удар красным фронтам.
Вся эта работа могла быть проделана лишь аппаратом, полностью преданным интересам пролетарской революции, аппаратом дисциплинированным и решительным, готовым идти в бой за торжество коммунизма в какой угодно обстановке, аппаратом, созданным и руководимым Дзержинским…
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
