– Конечно. Только иногда вместо календариков нужно рассылать страшилки или фантики, – кивнул Максим. – Но я даже ребенком считал, что это все – самая настоящая туфта, галиматья полная. Никто никаких календариков не получит, надувательство сплошное.
– Правильно! А все лишь потому, что тысячи писем с вложенными календарями получат только те, кто лично начал эту хитрую аферу! Да может быть, две-три сотни тех, кто ее первым подхватил. А остальные – или крохи, или вообще ничего.
– Все понятно, но суть в чем? – фыркнул Денисов, но Кац увидел, что глаза его уже загорелись.
– Если представить себе, что вместо календариков – денежные депозиты, а вместо писем – респектабельный офис, то в результате – миллионное дело! Появляется, скажем, реклама некоей фирмы о приеме денежных вкладов с выплатой дивидендов ежемесячно. По десять процентов, например. А за такие проценты, да еще в баксах, народ просто удавится. Представляешь: заключил договор, вложил на год или полгода «штуку», снимай по стольнику каждый месяц, а в конце срока, получив огромное спасибо от руководства компании, забирай свой вклад в целости и сохранности назад. Вот и вся хитрость. – Миша снова закурил и внимательно посмотрел на Денисова.
– Математическая пирамида… – пробормотал тот. Кац с удовлетворением отметил, что лицо Максима оживилось. – В течение первых месяцев или года, пока основание пирамиды растет и доходы превышают выплаты, сшибаешь куш, а когда сборы начинают сравниваться с выплатами, берешь ноги в руки и – в бега?!
– Я же говорил, что по части сотворения из воздуха презренных денежных знаков ты у нас вне конкуренции, – подмигнул Миша. – На лету схватываешь!
– Подожди, подожди! – вслух рассуждал Денисов. – Дельце-то действительно может оказаться золотым… Если стать обладателем кругленькой суммы, то можно укатить со всеми «бабками» куда-нибудь в Европу или Америку, вложить их в надежный банк, скажем – швейцарский, под пять-десять процентов годовых, и до конца своих дней можно больше ничего не делать, плевать в потолок, тискать загорелых мулаток на Ямайке или Канарах, кататься на яхте, разъезжать на «Порше», и даже оставить деньги в наследство своим детям, которым тоже можно всю жизнь быть богатыми бездельниками!
– Все верно, но здесь остаются две проблемы. – Миша говорил ровным голосом. Было видно, что он заранее все хорошо продумал. – «Кидок» в чистом виде может вызвать подозрения у компетентных органов. Так что нужна видимость кипучей деятельности и кое-какие реальные инвестиции… Это первое. И второе – ты, как дипломированный юрист, должен создать видимость непреднамеренного банкротства, так оно будет надежней. Уголовное дело в любом случае заведут, линять из города и страны все равно придется, но все же лучше заранее заплатить толковым адвокатам, а они, уж поверь, при помощи своих связей даже самого черта сделают беленьким и пушистеньким! Главное – все спокойно просчитать…
Денисов почесал взлохмаченную шевелюру. Первоначальный восторг от козырной идеи постепенно сменился на задумчивость. Наконец, перебив друга, Макс тихо сказал:
– А ведь ты пытаешься меня подставить, старик… Разве нет?!
– Не совсем верная формулировка. – У Каца на лице не дрогнул ни один мускул. – Я просто нарисовал тебе план, а дальше уже твое дело. Насильно тебя никто никуда не тащит, да и что, если разобраться, плохого в том, если один умный «разведет» сто тысяч идиотов, а потом спокойно помашет им ручкой и – прощай немытая Россия?! – Он спрыгнул с перил крыльца и подошел к Денисову почти вплотную. – Да ни один мент тебя даже искать не станет, поверь мне! Здесь бардак не на год, и не на два, и даже не на десятилетия – это навсегда! Россия – не страна, это диагноз. Причем – неизлечимый… Ты посмотри вокруг – сколько вполне нормальных образованных и трудолюбивых людей готовы отдать все за один билет до Нью-Йорка и крохотную квартирку на том берегу Атлантического океана! Тебе же предлагают свалить, имея за спиной половину золотого запаса какого-нибудь карманного государства… – Миша вздохнул и потянулся: – Но в самом крайнем случае, если тебе действительно невтерпеж, можно изначально оформить компанию на совершенно «левого» подставного человека, и вся проблема, мать ее! Хочешь, я даже найду для тебя такого парня? На начальном этапе он будет «зиц-председателем», а тебе придется только вложить деньги в организацию фирмы. Формально ты будешь считаться менеджером – то есть наемной рабочей силой, с тебя и взятки гладки! Тем временем ты по-быстрому сколотишь себе солидный капитал и отойдешь от дел, через пару месяцев исчезнет он, тоже в свою очередь скинув фирму на какого-нибудь Васю из Урюпинска… У руля должен стоять профессионал… А вот когда до краха останется один шаг – тогда можно смело подарить свое президентское кресло товарищу Лопухову!.. Ты же юрист, Макс, не мне тебя учить.
– Вот теперь ты говоришь дело, старик. Без подставного директора никак не обойтись. – Денисов исподлобья посмотрел на Мишу. – Только не надо мне впаривать, будто ты только сейчас подумал про подставного председателя. Все равно не поверю. За годы знакомства я слишком хорошо изучил твою хитрожопую натуру!
– А я и не собираюсь ничего отрицать! – расплылся в улыбке Кац. – Так же как и то, что изначально знал – ты непременно подпишешься на аферу века. Такой уж у тебя, дружок, авантюрный характер.
Они помолчали. Кац с интересом наблюдал за Денисовым. Тот потянулся и посмотрел на чистое ночное небо. Хмыкнул. Потом, заметив изучающий взгляд друга, засмеялся. Кац с удовольствием расхохотался вместе с ним. Минут пять они смеялись, посматривая друг на друга, предвкушая, как золотые реки потекут в их карманы. Первым успокоился Макс.
– Надо возвращаться, – поежившись, сказал он. – Холодно тут голыми стоять…
Они вернулись в баню. В камине догорали угли, наполнявшие комнату запахом дыма, в бассейне голубым зеркалом застыла вода. Ни в сауне, ни в каминном зале никого не было. Максим с Мишей поднялись на второй этаж, где располагались спальни. Из-за дверей одной из них послышалась какая-то тихая возня, и Денисов, недолго думая, повернул ручку.
На большом шелковом покрывале лежали совершенно голые девушки. Широко раскинув руки и подняв вверх согнутые в коленях ноги, Диана в экстазе закатила глаза и тихо стонала. У ее лобка, извиваясь, словно ящерка, ритмично двигался розовый язычок Карины.
– Пойдем, – фыркнул, скривив губы, Денисов. – Мы им больше не нужны, – и, прикрыв дверь, добавил: – Так же, как и они нам…
Одевшись, Максим и Миша покинули баню, зашли в дом, рассчитались с хозяйкой, сели в машину и уехали. В этот утренний час Красносельское шоссе было почти пустынным, и Денисов не отказывал себе в удовольствии насладиться быстрой ездой.
Глава 23
Последний день осени выдался на редкость дождливым. Зима явно не спешила вступать в свои права. Холодный ливень с самого утра обрушился на город, загоняя прохожих под крышу, по домам. Казалось, что Санкт-Петербург ожидает очередное наводнение, но на сей раз не по вине штормовых волн с Финского залива, а из-за нескончаемых потоков воды, разом вылившихся из свинцового поднебесья. Тяжелые капли стучали по подоконникам, словно в одночасье целая рота барабанщиков решила поразвлечься где-то неподалеку. Машины ездили «по самую щиколотку» в лужах, которые все становились шире и глубже, и забитые палой листвой и давно не чищенные водостоки уже не справлялись с бурлящими, как горные ручьи, стремительными потоками, заливающими асфальт. Город буквально захлебывался от воды.
К высокому зданию проектного института на Московском проспекте вальяжно подкатил «Мерседес-300». Из него вышли двое типичных братков с мобильными телефонами в руках и направились к центральному входу. Они тихо продолжали начатый еще в машине разговор:
– Понимаешь, Бармаш, этот пидор в черной маске абсолютно неуловим. Три недели тому он с «казанскими» отморозками так расправился, что те, кто остался живым, три года будут Питер стороной обходить. Полная жопа! На месте убийства этот тип оставил записку – «Ворон». А сегодня он замочил Студня с Быком. Кряж едва ноги унес. Я его видел, у него матка опустилась после всего, что он перетерпел. Говорит, хана, сматываюсь из этого вашего гребаного города на Неве. Лучше, говорит, поживу годик-другой где-нибудь в Штатах.
Бармаш молча слушал кореша, мрачно кивая. Он уже понял, что ссыт Седой не просто так.
Поднявшись на лифте на третий этаж, братки нашли нужную дверь с надписью «Эверест», толкнули ее и вошли. Остановившись на пороге, они изумленно огляделись по сторонам.
Интерьер офиса был подобран со вкусом: подвесные потолки прекрасно сочетались с выполненной «под орех» дорогой офисной мебелью, декоративные растения и кожаные диваны и кресла расставлены вдоль стен. С виду обстановка напоминала операционный зал солидного банка, только в миниатюре. На столах клерков стояли компьютеры, строгие настольные лампы дневного света, дорогие офисные приборы. На стене, прямо напротив входа висели большие электронные часы, с голографической эмблемой в виде какой-то сложной символичной фигуры и надписью «Трастовая компания «Эверест». Справа комнату перегораживала застекленная пуленепробиваемым стеклом перегородка с пятью окошками для кассиров. Создавалось впечатление, что офис вот-вот заполнится многочисленными служащими, любопытными клиентами, широкоплечими охранниками в униформе и строгими менеджерами. Но сейчас здесь было пустынно.
