Потом взял со стола лиловый платок Марека и убрал в карман. В глазах с новой силой зарябило от скатертей в красно-белую клетку.
ЛОГ 6 (ВЭРИ)
Тот, кто разбивал сад, наверняка принадлежал к шудрам. А если он к тому же был пациентом доктора Шриниваса — то пациентом успешным. Иначе сложно было бы объяснить, как ему удалось создать такое удивительное сочетание строгого французского парка и совершенно диких джунглей. Неизвестный дизайнер-мультиперсонал смешал в одном рисунке шахматную доску и клубок змей. Причем так, что с одних тропинок это выглядело как правильная прямоугольная решетка, выложенная змеями, а с других — как сплетение хищных рептилий с клетчатым рисунком на коже.
На протяжении сотни метров дорожка, выбранная девушкой в желтом сари, не менее семи раз проводила ее через такие переключения. Прямые отрезки сменялись непредсказуемыми петлями и многолучевыми развилками. Уже через две минуты ходьбы трудно было указать направление на клинику. Там, где дорожка делала очередной поворот, как бы отскакивая от высокой стены колючих лиан, девушка остановилась.
Услышанное — а вернее, неуслышанное — вполне удовлетворило ее: трион Субхоранджан, неуклюже кравшийся позади, ошибся и пошел в не в ту сторону уже на третьей развилке. Убедившись, что ее больше не преследуют, девушка склонила голову набок и снова посмотрела на живую стену, преграждавшую путь.
С такой точки зрения стена уже не казалась сплошной. Среди густых зарослей был виден участок примерно в два метра, где объемность исчезла, оставив в воздухе плоский рисунок. Дальше снова тянулись настоящие, крепкие и шипастые змеи лиан, сплетенные в трехметровый забор.
Продолжая держать голову боком, девушка подошла и потрогала странный участок живой стены. Пальцы уперлись в скользкую и упругую пустоту.
Браслеты-змейки соскользнули с запястий. Она подышала на первый, потом на второй и положила их по краям неправильного участка. Когда она опустила на землю второе кольцо, первое завертелось. Второе стало вращаться в другую сторону.
Теперь рука свободно проваливалась туда, где раньше встречала невидимое препятствие. Но оставался еще облик — хоть и не объемный, но и не прозрачный.
Девушка сняла с шеи зеркальце на цепочке, дыхнула в него и положила перед стеной. Из центра зеркальца вылетела вверх тонкая игла со сверкающим шариком на конце. Потом еще одна игла, и еще — и вот уже перед фантомной стеной колышется одуванчик из тысяч зеркальных спиц, разбрасывая во все стороны ослепительные «зайчики».
Когда одуванчик лопнул, открывшийся вид заставил девушку отступить. Вокруг по-прежнему благоухал сад, слева и справа тянулась стена шипастых лиан. Но впереди, где только что распаковался оптический фильтр, в фантомных лианах была вырезана полукруглая ниша. В нише виднелись развалины здания над водной поверхностью ядовитого цвета. Кусок стены, ребристый и выпуклый, точно осколок огромной ракушки, начинался как раз у дыры в облике.
Девушка шагнула в нишу и замерла: сразу за силовым щитом в лицо ударила аммиачная вонь. Два вдоха-выдоха — и снова вперед, по стене-мосту над водой — туда, где развалины упираются в берег, обрисованный полосой серебристого инея. У края стены два шага назад. И прыжок.
Одна нога все-таки выскользнула из сандалии в воду. Кожу сразу же стало жечь. Девушка выскочила на берег, плюнула на край сари и обтерла ногу. Легкая щекотка — бактерицидные нанозиты, активированные слюной, разбежались по коже и начали чистку. Не дожидаясь, пока пройдет боль, девушка поднялась по берегу вверх и оглянулась.
Никакого сада. Лишь небольшое озеро, в центре — остатки затопленного завода. Иней окаймляет воду широким белым кольцом с зеленоватым отливом, и с высокого берега озеро напоминает мертвый глаз, уставившийся в небо. Маскировочный облик не только меняет вид, но и искажает перспективу: воронка с развалинами кажется значительно меньше сада. Впрочем, едва ли кому-нибудь придет в голову отправиться на заброшенный континент для того, чтобы обойти вокруг какого-то озера ядовитых отходов — и удивиться, что путешествие занимает так много времени.
Оставалось проделать еще один трюк, самый неприятный. От одной только мысли об открытии Третьего Глаза ее передернуло, хотя она уже делала это… Кажется, делала… Или нет? Не вспомнить. Единственное, что вновь и вновь говорила память: как раз для того, чтобы снять искусственный меморт, нужен искин.
Девушка вынула из волос гребень, провела кончиком языка по одному из перламутровых зубьев и снова воткнула гребень в волосы на затылке.
Она не могла видеть, как морфируется Третий Глаз. Когда он шевельнулся, по спине пробежали мурашки.
С волосами проще. Даже немного приятно — нежное покалывание по всему скальпу. Самая тонкая и самая обширная акупунктура, которую только можно представить. Еще раз передернуло, но уже по инерции: просто от мысли, что на затылке сидит эдакий спрут с миллионом щупалец, роль которых играют ее собственные волосы.
Слева и справа из прически вызмеились две пряди. Их кончики проползли за ушами девушки и юркнули внутрь ракушек-каури. Девушка закрыла глаза, и серьги запели.
Под мелодичный перезвон память разворачивалась, как оригами, открывая рисунок на внутренней стороне.
Марта.
Артель.
Пора сдать экзамен, шпилька.
Ты сможешь.
Я смогла.
Сразу стало грустно. Еще миг назад все было так просто, пока ничего не вспоминалось. А теперь — вот она, память, череда невидимых, но очень прочных стен. Значит, это был экзамен.
И тут же словно бриз в ушах: вызов, срочный вызов. Ответить.
— Как ты там, шпилька?
С непривычки она опять вздрогнула. В голове — чужой голос. Нет, не чужой.
— Я в порядке, Марта.
Вэри потрогала лоб. Холодный камешек между бровей, напоминание верной формулы самонастройки. Нет, это все-таки хорошо: помнить. Вот, скажем, серебристый иней — он и не иней вовсе, а бэтчер-баньян. Индукционный паразит, названный так из-за метода асинхронной связи, которой пользуются эти кристаллы…
— Все удалось? — Опять озабоченный голос наставницы в голове.
— Да. Лови отчет.
Пересылка данных. Она присела на обломок ограды, окружавшей развалины. Закрыла глаза. И велела Третьему Глазу подключиться к Ткани.
Темнота за веками вспыхнула разноцветным ковром с темным косым треугольником посередине. Та самая дырка, «Дело МБГ». Но сейчас в одном из углов треугольника появилась тонкая желтая нить. Она быстро бежала от края к краю, стягивая прореху. Вэри улыбнулась: после стольких месяцев обучения на чужих примерах приятно смотреть, как искины-ткачи вшивают в Ткань недостающие нити из того Сырья, что добыла именно ты…
Прореха почти исчезла. Вэри отключилась от Ткани. Вот и весь экзамен. Осталось лишь подождать немного.
Она огляделась. Дальний конец заборчика, на котором она сидела, обрывался у воды ржавым столбиком со медной головой льва. Иней бэтчер-баньяна взбирался по столбику парой блестящих «елочек». А под самой львиной головой сверкала большая «звезда» из таких же кристаллов.
Третий Глаз сообщил об окончании штопки. Но ответа от Марты не было. Что ж, не все сразу, подумала Вэри.
Она продолжала разглядывать кристаллы бэтчер-баньяна и воображать, как искины-ткачи используют ее Сырье. Хотя едва ли это можно так легко представить. Разве что начало и конец цепочки. На входе — всего лишь пара килобайт данных. Короткий список имен, вытащенных из доктора-мультика после спецобработки второй степени. А на выходе — будущее континента. Еще одна залатанная дыра опасного развития событий, как говорила Марта. Тех, кто готовится навредить, вовремя остановят. И не перепутают с теми, кто делает полезное дело.
Нет-нет, не так. Что-то неправильно.
Она не могла объяснить, что происходит. Как не могла и раньше, когда у нее возникало такое же чувство. И как во всех прошлых случаях, ей сразу же захотелось, чтобы это было ошибкой, чем-то другим — соринкой в глазу, недомоганием от усталости…
Увы, не получится. Это оно. То самое. Узор серебристого инея, приковавший к себе взгляд. А затем — растущее беспокойство, и резкая боль в висках…
Вэри прижала руки к глазам. Все, отпустило. Темнота. Она открыла глаза. Озеро, развалины в центре. Серебристый иней на ржавом столбике. Ничего особенного.
Вот только у нее опять случилась «живая картинка». А они никогда не обманывали. Что-то произойдет.
Впервые это случилось около года назад. До этого Вэри, как младшая фея, работала с Тканью только на нулевом уровне. Личные выкройки клиентов — что может быть проще? Узелки родственных связей, веера профессиональных знакомств, прожилки медкарт, декоративная бахрома не особо тонких вкусов…
Все изменила Марта. Уровень модельера даже в учебном режиме позволял видеть Ткань такой, что потом глаза не сразу воспринимали реальность в обычном свете. Жизнь больших социальных сетей на языке многоцветных, вечно движущихся ковров — «это уже за пределами аналитики, шпилька, иначе они делали бы все сами, без нас, способных увидеть там мелкую дисгармонию, сбой палитры, неподходящее сочетание швов, про которое мы ничего не можем сказать, кроме того, что оно не подходит». Наставница всегда говорила ужасно запутанно. Но лучше уж так, чем навсегда остаться в добреле и работать с клиентами от звонка до звонка!
