Из подземелья Джеймс отправился в кабак, где его ждал Элай. Собственное намерение пойти наперекор Валуму тревожило. Расплата в случае провала будет нешуточной. Но, может, все еще образуется. Например, солнечный будет сговорчивее после того, как чудом избежит казни, и Джеймс решит сразу две проблемы, но главное никто не умрет. Он убережет первого магистра от греха. Джеймс расправил плечи и принялся насвистывать веселый мотивчик. До чего здорово он все придумал!
Наемник выглядел чужим среди завсегдатаев кабака. Работа у солнечного пошла ему на пользу. В их первую встречу он смахивал на захудалого бродягу, но стоило сменить обноски на новую одежду, вдоволь отоспаться и поесть, как он стал походить на человека. Красивым его по-прежнему нельзя было назвать из-за шрама, портящего лицо. Но теперь граждане не разбегались с криками при его виде.
Джеймс поведал Элаю как дела у заключенных. На клочке бумаги куском угля он нарисовал план подземелья и расположение постов охраны. Элая особенно волновало самочувствие девушки. Джеймс не без удовольствия воскресил в памяти разговор с солнечной и пересказал его.
— Она поразила твое воображение, — усмехнулся Элай, когда Джеймс умолк, устав перечислять достоинства солнечной.
— Она необыкновенная, — Джеймс опустил взгляд в стол. Ему стало неловко, как будто его поймали на чем-то запретном.
— Это верно, — согласился наемник.
Больше они не упоминали солнечную, но она незримо присутствовала меж ними. Мысли обоих неоднократно возвращались к ней в течение ночи.
У них не было времени на детальный план. На исходе ночи они выдвинулись к казармам. Там Джеймс разжился солдатским обмундированием: штанами из грубой ткани и кожаным камзолом. И то, и другое было черного цвета — его всем другим предпочитал первый магистр.
Элай облачился в форму, не забыв ремень с кинжалом. С последним он не расставался лет с двенадцати. С тех пор, как украл его в лавке кузнеца. Кинжал не раз выручал его в трудную минуту. Лучше оружия на свете нет: острое лезвие мгновенно вспарывает кожу, кинжал легкий и незаметный, его можно спрятать в рукаве и напасть неожиданно. Солдаты предпочитали мечи. Боялись идти на близкий контакт. Элай был не из таких.
Выдавая себя за стражников, они проникли в подземелье. Никто не оставил их, пока они шли к камерам, хотя в подземелье для столь раннего часа было оживленно.
— Что происходит? — прошептал Элай.
— Хотел бы я знать, — пробормотал Джеймс.
Они ускорили шаг и вскоре оказались перед камерой, где содержали Лоредана. Ее дверь была открыта настежь. Сам заключенный стоял около стены в окружении пяти стражей.
Джеймс и Элай в растерянности остановились. Никто не взглянул в их сторону, приняв за дополнительную охрану опасного преступника.
Солнечный выглядел осунувшимся. Его руки и ноги сковывали кандалы, под тяжестью которых он горбился. Но в его глазах не было обреченности, их переполняла тревога. Только переживал он не за себя. Лоредан равнодушно воспринимал тычки и оскорбления солдат, и все оглядывался, словно искал кого-то. Его взгляд наткнулся на Элая. Лоредан улыбнулся краешком губ и прошептал всего одно слово: «Аурика». Звука не было, лишь губы медленно двигались от букве к букве. Элай легким кивком показал, что понял солнечного.
Лоредана грубо схватили за руки и потащили по коридору, но не в сторону двери, через которую пришли Джеймс и Элай.
— Куда ведет этот коридор? — поинтересовался Элай. — В пыточные?
Джеймс неохотно ответил:
— Нет, это прямой выход на площадь.
Элай повернулся к Джеймсу:
— Они перенесли казнь?
— Наверное, решили не дожидаться рассвета.
— Их надо остановить.
— Придется драться со стражами.
— И что с того?
— Я не против драки, но если нас обнаружат, мы лишимся шанса освободить девушку. Надо выбрать кого-то одного.
— Вел их всех забери! — Элай в сердцах ударил кулаком о стену.
— Тише, — шикнул Джеймс. — Решай быстрее. Либо отправляемся за солнечным, пока не поздно, либо идем за девушкой и незаметно выводим ее.
Лоредан был первым, кто назвал Элая другом. Солнечный доверял ему, ничего подобного прежде с вором не случилось. И все же он колебался всего секунду. В конце концов, разве сам Лоредан не просил спасти Аурику. Элай не сомневался, если бы выбор предоставили солнечному, он бы с легкостью пожертвовал собой ради супруги.
— Идем за девушкой.
Они свернули из коридора, ведущего к площади, в его ответвление. Через пару десятков шагов добрались до камеры Аурики. Ключ висел на гвозде рядом с решеткой. Никому в голову не приходило, что кто-то рискнет освободить преступника. В столице чтили закон.
Джеймс отпер дверь. Увидев форму стражника, девушка отступила в дальний угол. Но следом вошел Элай, и она узнала его.
— Где Лоредан? — спросила она.
Джеймс открыл рот, сообщить ужасную новость, но замешкался, подбирая слова. Элай был проворнее:
— Он ждет вас в безопасном месте, госпожа.
Ложь наемника потрясла Джеймса. Но поразмыслив, он пришел к выводу, что лучше и придумать нельзя. Убитая горем девушка может отказаться от спасения без мужа.
Аурика надела предложенный плащ и накинула капюшон, скрывая лицо. Выбирались ходом, которым пришли. Они были уже на полпути к выходу, когда их окликнули.
— Эй! Вы чего здесь гуляете? — к ним приближался страж.
Элай схватился за кинжал. Ладонь вспотела от напряжения, но держала рукоять крепко.
— Кто это с вами? — страж, не церемонясь, сдернул капюшон с головы Аурики.
Все застыли. Страж переводил удивленный взгляд с солнечной на Джеймса. Без сомнений он узнал его. Вряд ли в гарнизоне первого магистра было несколько полукровок снежных.
Элай принял решение мгновенно. Еще до того, как страж успел поднять тревогу, он проткнул его горло кинжалом. Брызнула алая кровь, оставив на стене узор. Аурика зажала рот рукой, Джеймс вздрогнул, но никто не проронил ни звука.
— Быстро, — Элай спрятал кинжал, — уходим. И спрячь лицо.
Их не задержали. Все были слишком заняты предстоящей казнью. Давненько, шептались между собой стражи, никого не колесовали.
— Жуткая смерть, — покачал головой стражник на входе. — Сначала ломают все крупные кости, а потом оставляют умирать на солнцепеке.
— Так ведь солнце его подпитывает.
— Потому и не стали ждать рассвета.
— Так ему и надо. Предатель он и есть предатель. Чего его жалеть.
Аурика замедлила шаг, прислушиваясь к разговору. Джеймс и Элай, не сговариваясь, подтолкнули ее вперед. Незачем ей вникать в солдатские сплетни.
Втроем они покинули подземелье, пересекли внутренний двор с фонтаном и вышли из дворца. Джеймс нарочно провел их через дверь, выходящую на противоположную от главной площади сторону. Пусть обман откроется, когда девушка будет вдали от дворца, в безопасности.
Глава 16. Урок послушания
На главной площади собралась толпа. Мужчины, женщины и дети, богатые и бедные, купцы и ремесленники, господа и слуги — все они явились в это раннее утро. Отцы сажали сыновей на плечи, чтобы они видели эшафот. Женщины забирались на низенькие табуретки, сдаваемые в аренду торговцами. Стояли плечом к плечу, в тесноте и духоте. Желающих увидеть казнь было так много, что площадь всех не вмешала. Люди ютились на соседних улицах, выглядывали из окон, забирались на крыши.
Минуту назад Аурика и Элай распрощались с Джеймсом. Он спешил вернуться на пост, пока его отсутствие не заметили. И теперь Элай уводил девушку подальше от дворца. Он тянул ее за собой вниз по улице. Туда, куда не долетят отголоски криков. Но она, почуяв неладное, заупрямилась. Пренебрегая Элаем, Аурика пошла на голоса зевак.
— Что происходит? Зачем низшие собрались? — спросила она.
— Праздник, наверное. В столице вечно что-то празднуют, — Элай говорил беззаботно. — Идемте, госпожа. Лоредан заждался вас.
С места, где они стояли, эшафот было не разглядеть. Аурика не полезет в толпу, побоится соприкоснуться с низшими. Для нее это мучительно, как для человека ходить по колено в жидкой грязи. А потому Элай не волновался. Он и подумать не мог, что Аурика вопреки убеждениям заговорит с горожанами.
— Сегодня казнят заговорщика, — ответил близстоящий ремесленник на вопрос Аурики о причинах столпотворения. — Поговаривают, он совершил покушение на первого магистра.
Элай не сдержал стон. Только истерики ему не хватало. Есть ли в мире что-то хуже женских слез? По разрушительной силе они сравнимы с взводом солдат.
Но Аурика не разрыдалась, в который раз его удивив. У хрупкой внешне девушки была непоколебимая воля. Она застыла, обдумывая ответ ремесленника, а затем взглянула на Элая с ненавистью.
— Ты солгал. Лоредан не в безопасном месте. Он на площади, ожидает казни.
