работало.
— На нас не подумают. — довольно ухмылялся Леонид, он нисколько не сомневался в работоспособности своего плана, до самого вечера усердно делая вид что ковыряется в моторе нивы. Раиль подходил пару раз, ему явно не нравилось что мы задерживаемся, но прямо ничего не говорил, только морщился, и сетовал на нехватку времени.
А план у Леонида был прост. Нам нужно было уехать, спрятать машину где-нибудь в кустах, и незаметно вернуться обратно. Вечером, в сумерках, сделать это было проще, ну и конечно мы не собирались возвращаться прямо в лагерь, нам надо было лишь видеть, или хотя бы слышать что там происходит. Ну а потом, дождавшись когда танк заглохнет, а Раиль со своими людьми уедет, просто забрать бронетехнику.
— Главное чтобы не сожгли, когда бросать будут, а то решат, вдруг, чтобы никому не доставался, да запалят. — единственное за что переживал Леонид, даже, скорее, не переживал, так, волновался слегка. Но я в этом плане был спокоен. Они хотят уйти по-тихому, а огонь издали виден будет, поэтому вряд ли, побоятся.
Пока «чинились» ещё раз поели, набили снедью целую сумку, и потихоньку заканчивая «ремонт», прикидывали где лучше спрятать машину, так чтобы засветло успеть вернуться обратно.
Глава 12
— Партейку? — шумно отдыхиваясь, к нам подошёл одутловатый тип с которым играли в карты.
Обращался он, как к старому знакомцу, к Леониду, на что тот, не раздумывая, решительно махнул рукой.
— А давай!
Одутловатый огляделся, соображая где лучше расположиться, и тяжело ступая, прошёл к нашему походному столу — разложенному на траве куску брезента с остатками недавней трапезы.
Сел, с трудом поджав под себя ноги, и достав из кармана потёртую колоду, стал медленно, с наслаждением, перетасовывать.
Мешал недолго, а закончив, кивнул, поплевал на пальцы одной руки, вторую, с колодой, протянул Леониду.
— Играть-то, на что будем? — поинтересовался тот, «снимая шляпу».
— Вот. — не задумываясь, одутловатый бросил на стол три заранее приготовленных патрона.
— Идёт... Банкуй... — кивнул Леонид, потянулся, и выдернув магазин из калаша, положил его рядом с собой.
Одутловатый раздал.
— Ещё? — спросил он.
— Себе. — махнул головой Леонид.
Тот поднял свои две карты, подумал, и глубокомысленно пожевав губами, взял ещё одну.
— Тьфу... Перебор... — скорчил он недовольную гримасу, бросая карты на «стол».
— Продолжаем? — спросил Леонид.
— А как же... — хмуро буркнул одутловатый, и перетасовав, снова выкинул две карты.
— Ещё?
Леонид помотал головой.
— Себе.
— Очко. — вскрывая карты, одутловатый бросил их перед собой.
Леонид кивнул, и заглянув в свою раздачу, расстроено вздохнул.
— Двадцать...
Дальше игра продолжалась примерно в том же духе, патроны переходили с одной стороны на другую, и возвращались обратно.
Одутловатый играл почти без эмоций, лишь иногда морщился, да скрипел зубами. Леонид же напротив, постоянно скалился, и сыпал солдатскими, солёными шутками.
— Ладно... — проиграв в итоге шесть патронов, наш гость хмуро посмотрел на меня, с трудом поднялся, и неожиданно произнёс,
— С собой возьмёте?
— Э-э... Кого? — ссыпав выигрыш в карман, удивился Леонид.
— Не могу больше по степям скакать... У меня сын... — монотонно продолжал одутловатый, — А у вас, говорят, спокойно...
Наверное, если бы мы не планировали, то что планировали, тогда ещё можно было бы подумать, но в теперешней ситуации о таком раскладе не могло быть и речи.
— Ты извини, дружище... — Леонид подошёл ближе, и положил руку ему на плечо, — но у нас ни места, ни вакансий нету. В машине тесно, танк вы отняли. Так что в другой раз, как-нибудь, давай...
— Как скажете. — пожал тот плечами. — Пойду тогда поправлю, что ваш мальчик поломал...
— Ты это о чём?
— Да вон... Мальчик знает... — посмотрел он на Витька. — Правда ведь?
Мы с Леонидом переглянулись. Судя по всему, этот неповоротливый, болезный мужичок, раскусил нашу задумку.
— Да о чём ты вообще? — повторил я, незаметно осматриваясь. Если никого поблизости нет, и на нас никто не смотрит, шантажиста надо валить. Но, как на грех, возле танка стояли двое, и беззастенчиво пялились в нашу сторону.
— Как хотите... — повернулся, чтобы уйти, одутловатый.
— Стой! — негромко, но внушительно, рявкнул Леонид.
— Чё те надо?
— Сказал же, с вами хочу. Сын у меня.
— Как узнал?
— Обыкновенно. Я ж танкист, двадцать лет родине отдал. Имею опыт...
Двое возле танка так и пялились, поэтому, чтобы не зарубить всё на корню, нам не оставалось ничего другого, кроме как согласиться. Ведь если он в курсе, но не сдал нас, значит есть шанс что всё пройдёт нормально.
— Ну хорошо. — пришёл к такому же выводу Леонид, — давай поговорим...
Григорий, так звали нашего нового друга, человеком был неразговорчивым, но, судя по тому немногому что удалось подчерпнуть из общения с ним, достаточно неглупым.
Отдавший, как он сказал, двадцать лет родине, причем в танковых войсках, он имел серьёзный опыт, и был не таким уж и ненужным «приобретением».
Плюс, — в отличии от Витька, он досконально знал машину не только в плане эксплуатации, но ещё и в плане ремонта.
«Танк не новый, но живой. Обслужить, привести в порядок, и будет вполне достойный аппарат. — Примерно так он описал состояние машины.
О себе не распространялся, а вот когда Витек заговорил о политике, точнее о тех событиях что привели мир к третьей мировой, заметно оживился.
— Тут никакого рока нет, сами виноваты. — неожиданно высказался он, — Нет чтобы в космос летать, Марс осваивать, на луне станции строить, херней какой-то занимаемся...
— Ты про власть говоришь? — уточнил Леонид.
— Да про всех. Вообще. И власть, и народ. Все одним миром мазаны... — Какие сами, такие и сани.
— Ну ты палку-то не перегибай. Народ-то причём?
— А кто причем? Кто эту власть поставил? Откуда она такая взялась? Вот ты, Василий, — почему-то выбрав меня в качестве мишени, танкист пристально посмотрел мне в глаза. — Окажись там, наверху, не поставил бы своего человека, — друга какого-нибудь, или родственника, на тёпленькое местечко?
Я пожал плечами. Раньше задумываться не приходилось, а сейчас и смысла
