*
Волк смотрел на свою истинную. Она отвечала таким же открытым и улыбающимся взглядом. Никто из них не торопился нарушать царившую в спальне идиллию и покой.
Через открытую, ведущую в гостиную дверь, было слышно, как потрескивают поленья в камине. За окнами вновь разбушевалась непогода. А здесь, в уютной комнате было тепло и хорошо.
Хрупкая и стеснительная Фина с удовольствием нырнула под одеяло. Ранд не стал комментировать ее порыва. Он и сам не доверял себе. Ведь увидит ее такой, идеальной и растрепанной, с едва заметными следами от поцелуев по всему телу, и не сдержится.
А так волк рассчитывал, что сейчас они наконец поговорят. Пусть не обо всем, но хотя бы о самом важном.
— Как ты? Болит? — негромко шепнул Эрлинг.
Он чувствовал, что девушка, только что отдавшая ему себя, испытывает дискомфорт. Однако на красивом лице не было следов страха или боли.
— Почти нет, — скоромно улыбнулась Фина.
Ранд перебирал шелковистые волосы пальцами. Лег на спину так, чтобы Руфине было удобнее. И возликовал, когда малышка устроила голову на его груди поверх одеяла.
— Голодная? — продолжал допытываться Эрлинг.
— Пока нет. И потом, если ты собрался прямо сейчас сорваться в академию за едой, то я лучше потерплю, — вздохнула Фина.
Ранд крепче сжал руки на ее плечах. Улыбнулся, понимая, что никто его не видит сейчас, даже Фина. А потому можно показать слабость. Можно улыбаться, совершенно по-идиотски и глупо, наслаждаться счастьем.
— Прямо сейчас мы, солнышко, никуда не пойдем. Здесь будем. А еды валом. В крайнем случае, приготовлю, — сообщил Ранд.
— Кстати, ты удивительно готовишь, — похвалила Фина и негромко рассмеялась, когда в животе предательски заурчало.
— Голодная, — резюмировал Эрлинг и попытался сесть на постели.
— Давай еще капельку полежим? Хорошо здесь. Тепло, — попросила Фина, а Ранд не стал спорить.
Чтобы идти на кухню, нужно было разжать руки и выпустить Рыжика. А на такой подвиг Рандолф Эрлинг в эту секунду не был готов.
— Ответишь, если спрошу кое-что? — вдруг произнесла Руфина.
— Конечно, малыш, — хмыкнул волк. — Между нами не должно быть секретов.
— Вот зря ты это сказал, между прочим! — хохотнула девушка и, приподняв голову, взглянула на истинного. — Начнем с главного: ты знаешь моего отца. Откуда? И не говори, что вы учились в одно время здесь. Это не отговорка. Я ведь чувствую, что не в этом дело.
— И все-таки ты не волчица, Руфина Эрлинг, — притворно огорчился Ранд, — ты самая настоящая хитрая лиса.
— Ты не ответил, — напомнила Фина и села в постели.
Ранд, протянув руку, перебирал длинные локоны, наматывая их на пальцы кольцами и следил за тем, как бронзовые локоны переливаются в тусклом свете, льющимся из дверного проема.
— Долгая история, настолько долгая, что придется нам все же одеться и пойти на кухню, — вздохнул Ранд.
Фина кивнула. А мужчина, рывком сев на постель, жадным поцелуем пленил девичьи губы.
— Начнем с того, что твой отец заканчивал академию, когда мы с твоей мамой только поступили, — вкрадчиво начал говорить Рандолф. — И кстати, именно благодаря мне твои родители познакомились.
— Чего??? — возмутилась Руфина. — Ты еще и маму мою знаешь?!
— И очень даже хорошо, — подмигнул Эрлинг и рассмеялся. — Не пыхти, лисичка. Твоя ревность мне нравится. Но нет повода. Мы с твоей мамой просто дружим.
— Я и не ревную! Пф! Еще чего! — возмутилась Фина, но поняла, что краснеет. Ведь действительно в душе просыпалась ревность, когда Ранд тепло отзывался о другой женщине. Пусть эта женщина — ее родная мама. Но ведь мама такая красавица, и выглядит шикарно.
— Вот и молодец, — Ранд коротко поцеловал Фину в кончик носа, ловко поднялся с постели.
Девушка скромно отвела взгляд от красивой, идеальной, спортивной фигуры истинного. Зарделась, покраснела, радуясь, что в комнате не горит свет и ее реакция не столь заметна.
Тем временем Рандолф подошел к комоду, отодвинул ящик и вынул из него перевязанную лентой пачку.
— Вот, надеюсь, ты не будешь ругаться слишком громко, — хохотнул Ранд.
Пачкой оказались конверты. В графе отправителя значился адрес Марии Кьелл, написанный ровным и аккуратным почерком мамы Руфины.
— Пойдем на кухню. Полистаешь, пока буду кормить твой растущий организм ужином, — предложил Ранд.
И пока мужчина ловко оделся в домашние брюки, Фина, обернувшись покрывалом, улизнула в ванную. Ну а после, облаченная в длинную футболку Ранда, вышла на кухню.
Стопка писем лежала на столе. Там же, в тарелках стоял и ужин, дразнивший тонкий нюх аппетитными запахами. Рандолф, хохотнув, подмигнул Фине.
— Чувствую, что сначала едим, а потом и разговоры разговариваем? — высказал предположение Ранд.
Фина не смогла удержаться. Ведь действительно проголодалась, а советник Эрлинг в совершенстве справлялся с приготовлением мяса и овощей.
* * *
Руфина несмело взяла в руки конверт, самый первый из пачки. Увидев знакомый с детства почерк мамы, Фина загрустила. Во всей этой суматохе и водовороте событий, девушка поняла, что давно, целых два дня, не созванивалась с родителями. И жутко соскучилась. И по братьям тоже! По двум любимым и родным шалопаям она очень скучала. Наверное, многое отдала бы сейчас за то, чтобы обнять Ника и Пита. Даже не стала бы жаловаться на их безбашенное поведение. Определенно не стала бы. Ни за что!
Фина поняла, что буквы плывут перед глазами. И текст не сразу был понятен. Пришлось перечитать первые строки несколько раз.
Девушка чувствовала напряженный взгляд Ранда. Мужчина сидел напротив и, кажется, ждал ее реакции.
А Фина читала. Теперь уже внимательно, строчку за строчкой, страницу за страницей.
Письма были… странными. Каждое из них начиналось примерно одинаково.
«Дорогой Ранд, сегодня твоя девчонка…»
И подобных фраз была уйма. Текст походил на краткое описание всего, что происходило с Финой в детстве, в школе, дома. Иногда — в мельчайших подробностях мама описывала празднование дней рождений.
И вдруг…
— Дорогой Ранд, твой подарок очень понравился Фине, — вслух прочла Руфина и перевела взгляд на Эрлинга, прищурилась. — Знаешь, советник Эрлинг, это уже перегиб!
— У меня не было выбора, — горько усмехнулся Ранд, — так распорядилась судьба.
— Выходит, ты с самого рождения знал обо мне? А я вот о тебе ничего не знала! Никто и ничего мне не рассказывал! Все же знали, что у
