рядом, словно привязанные. На ладонях водителей от постоянного соприкосновения с ручкой переключения передач образовались мозоли. Когда до финиша после более чем трехчасовой гонки оставалось пять кругов, Нуволари почувствовал, что мотор его машины начинает сдавать. Когда они проходили шпильку «Газометр», Варци обошел его и вырвался вперед. Но потом, когда начался крутой подъем, Нуволари умудрился проскочить мимо Варци на площади у казино, и, когда они пошли на сотый крут, Нуволари по-прежнему его опережал. Теперь настала очередь Варци атаковать, что он и не преминул сделать. Когда он начал обходить Нуволари, тот, вдавив педаль газа до упора, хотел увеличить отрыв, но в это мгновение из-под капота его машины вырвались яркие языки пламени. Нуволари остановил машину, как бешеный выскочил из кабины и стал толкать свою 8С к финишу. К нему на помощь, хотя это было и против правил, пришел механик, и они стали толкать машину вместе. Однако их движение к финишу было остановлено появлением маршалов, начавших с помощью огнетушителей борьбу с огнем. Варци, который не поднимался на верхнюю ступень подиума уже более года, взял реванш за проигрыш на тысячемильных гонках и был на седьмом небе от счастья. Нуволари же после гонок повез свою поврежденную машину в Модену. Когда механики «Скудерии» сняли с его 8С ка пот, выяснилось, что мотор полностью выгорел и ни на что не годен.
Нуволари пришел к выводу, что машины, на которых «Скудерия» посылает его в бой, ненадежны. Сказывались годы эксплуатации, а также постоянные модернизации, которые вызывали перенапряжение конструкции. После июньских гонок на Гран При Марна, которые Нуволари проиграл из-за того, что его опять подвела старая техника, он не выдержал и подписал контракт с братьями Мазерати. Те предложили к его услугам новую модель с объемом двигателя 3 литра, за рулем которой он должен был участвовать в гонках в Сна. Когда Феррари узнал об этом, то страшно разгневался и отправился выяснять отношения с братьями Мазерати. Состоялся нелицеприятный разговор, результатом которого стал временный компромисс: гонщики «Скудерии» могли выступать на машинах фирмы Maserati, хотя рисовать на капоте вздыбленную лошадь на желтом геральдическом щите им запрещалось. Нуволари выиграл на Maserati гонки в Сна и следующие — на Кубок Чиано, но Феррари радости по этому поводу не испытывал: перед гонками было объявлено, что Нуволари окончательно переходит в команду Maserati, причем не один, а со своим механиком Компаньони и другим гонщиком «Скудерии» — Борцаккини. Прошло совсем немного времени, и из «Скудерии» ушел Таруффи: вечные проблемы с техникой надоели ему ничуть не меньше, чем Нуволари. Он вернулся в команду Norton и снова стал участвовать в мотогонках, соревнуясь с гонщиками, спонсором которых был Феррари. Потом Таруффи тоже перешел в команду Мазерати. После того как он одержал несколько побед отношения между ним и Феррари испортились окончательно. «Феррари терпеть не мог, когда его гонщики терпели поражение», — замечал Таруффи, забывая упомянуть, что в подобной ситуации страдала не только гордость Феррари, но и его кошелек, поскольку «конюшня» лишалась призовых денег.
Случаи «дезертирства» из команды потребовали со стороны Феррари немедленных активных действий. Он знал, что уход Нуволари к братьям Мазерати, старым соперникам фирмы Alfa Romeo, вызовет среди ее руководства замешательство, и решил этим воспользоваться. Феррари позвонил своему другу Марио Ломбардини из миланской фирмы Pirelli, чтобы заручиться его содействием, и выехал в Милан. В ресторане «Пипори» в Милане произошла знаменательная встреча: Феррари, граф Карло Тросси, Ломбардии и и другие сотрудники фирмы Pirelli прямо за обеденным столом набросали проект нового спонсорского соглашения, которое позволяло Феррари — на этот раз на абсолютно законных основаниях — затребовать у руководства Alfa Romeo стоявшие без дела в экспериментальном цеху машины модели РЗ. Главному менеджеру фирмы Alfa Уго Гоббато ничего не оставалось, как уступить. Однако эта сделка стоила Феррари недешево. Начиная с 1930 года выплаты «Скудерии» фирме Alfa удваивались каждый год — с 271 000 лир (30-й г.) до 473 000 лир (31-й т.) и до 844 000 лир (32-й г.). Теперь Феррари предстояло выплатить фирме Alfa уже 1 676 000 лир. Впрочем, дело того стоило, и Феррари поторопился перевезти шесть машин РЗ и прилагавшиеся к ним запчасти из Милана в Модену. Вместе с машинами Феррари удалось заполучить и кое-кого из сотрудников фирмы — в частности, тест-пилота Аттилио Мариони и своего старого приятеля инженера Луиджи Бацци. Луиджи отлично помнил, что именно Феррари переманил его с завода Fiat на Alfa Romeo и сделал техническим директором фирмы, и был только рад возобновить старое знакомство и деловое сотрудничество.
Получив новые машины, Феррари занялся укреплением состава команды: он хотел знать наверняка, что его драгоценные РЗ попадут в надежные руки. Первым делом он пригласил в команду своего старого друга Кампари. Кроме того, он подписал договор с тридцатипяти-летним Луиджи Фаджиоли — талантливым и бескомпромиссным гонщиком, больше известным широкой публике под прозвищем Абруццкий бандит. В команду был приглашен также Луи Широн — опытный гонщик из Монако двумя годами моложе Фаджиоли. Результаты затеянных Феррари кадровых реформ не замедлили сказаться: Фаджиоли выиграл Кубок Ачербо, обставив Maserati, которыми управляли такие асы, как Нуволари, Борцаккини и Таруффи. Потом Фаджиоли победил в Гран При Комминжа и пришел вторым в Мирамасе после Широна, которого до такой степени восхитила легкость, с какой слушалась руля РЗ, что он, возвращаясь в боксы, крикнул: «Ехать на ней все равно что на велике!»
10 сентября 1933 года на автодроме в Монце состоялось сразу две гонки. Первая и самая важная — Гран При Италии — проходила на комбинированной трассе: сначала гонщики должны были ехать по кольцевой трассе, а потом — по скоростному овалу с бетонным покрытием и ограждающей насыпью. Эти соревнования выиграл Фаджиоли, сумевший сделать рывок и обойти чуть задержавшегося во время пит-стопа Нуволари буквально на последних метрах перед финишной чертой. Хотя ранние старты и неважная погода сказались на посещаемости гонок и зрителей вдоль трассы стояло немного, 10 сентября стало днем подлинного триумфа «Скудерии».
Гонки, намеченные на вторую половину дня — Гран При Монцы, — проходили исключительно по овалу и состояли из трех заездов и финала. Во время второго заезда стартовали семь машин, но только три из них добрались до своих боксов, чтобы заправиться и продолжить гонки: в Южном повороте столкнулись сразу четыре машины; в результате столкновения Кампари и Борцаккини погибли на месте. Интересно, что два других гонщика — граф Карло Кастельбарко и Нандо Барбиери, чьи машины также разбились всмятку, — не получили даже царапины.
