Проверив дом на наличие чужой магии, Стефан обнаружил следы жены в гостиной. Сидит, наверное, читает. Если бы не книги, то совсем сгубила бы тоска его девочку. Какая-то неприятная сказка опять складывается у них.
Тихо вошёл в комнату, где горел камин, а Вельда и правда сидела с книгой на диванчике, поглаживая ладонью живот. За несколько последних недель он заметно увеличился. Стефан закусил губу, прилив нежности был сожран внутренним зверем в самом начале.
Увидела мужа, быстро отложила книгу и сделала движение, говорившее, что хочет обнять, но остановила сама себя. Привыкла, что ускользает глупый маг. Уголки губ опустились. Стефан помнил, как любил целовать эти губы — нежно касаться уголков, дразнить быстрыми поцелуями или присваивать себе, утоляя жажду страсти.
Он должен поступить правильно, дать ей любовь и заботу, но сам не понимал, как это сделать, если внутри пусто и кроме холодной логики ничего нет. Как ответить на чувства жены. Но, может быть, удастся договориться с тем, кто любит сделки, как и все боги Фолганда.
— Как прошёл день? — губы Стефана еле шевелились, тело напряглось, заставлял себя говорить.
— Всё хорошо, — она смотрела настороженно, пытаясь понять, как вести себя сегодня с мужем, который так внезапно заговорил первым. — Лейни хотела уйти, но я уговорила её, и она остаётся.
Кивнул в ответ, понимая. Конечно, никто не сможет жить под одной крышей с чудовищем.
— Она боится тебя, — пальцами Вельда вцепилась в край диванчика, не смотрела на мужа.
— А ты? Боишься? Злишься на меня? Ненавидишь? Может быть, тоже хочешь уйти?
Резко выпрямившись, Вельда вскинула голову. Их глаза встретились.
— Я люблю тебя, глупый маг.
Мозг Стефана усиленно конструировал схемы и искал возможности обойти эмоциональные защиты сделки. Когда рядом находилась Вельда, делать это было проще, но он все равно натыкался на тупики. Слова жены не вызвали никакого отклика, а должны были. Пришло знание ужаса от содеянного. Но до конца расследования он не может ничего изменить.
Она увидела достаточно в его глазах, чтобы молча встать и попытаться выйти из гостиной. Точнее не увидела там того, что хотела увидеть, что должно быть, но исчезло, растворилось в рациональном. Нелюбовь и пустота скрутили и вызвали слёзы. Только и их она спрячет.
Не успела сделать и шага от диванчика, как Стефан усадил обратно, скользнул в ноги, тёмная голова опустилась на колени жены. А Вельда опять вцепилась ладошками в обивку, сидела неподвижно.
— Прости меня, я стал невыносим, — обхватил ноги, чтобы удержать навсегда. — Поторопился со сделкой. Испортил самое важное, а хотел защитить вас. Тарвит вернулся с той стороны, некромант использует мою кровь, может навредить детям, а я слабею и бьюсь в сетях эмоций. Непозволительная слабость. Казалось, что нашёл выход. Я так боялся за вас, но всё равно теряю.
— Не теряешь, — маленькая тёплая ладонь погладила волосы мага. — Мы с тобой. Только сложно быть рядом, когда ты сам построил стену.
— Я ничего не чувствую, — произнёс медленно, чётко проговаривая слова, поднял голову, чтобы видеть глаза Вельды.
Лучше бы молчал и не смотрел — такая боль оттенила вешнюю зелень. Знание её боли причинило ментальное беспокойство. Как же сложно бесчувственному рядом с огнём и любовью.
Поднявшись, сел рядом, притянул Вельду, которая нашла в себе силы, справилась с отчаяньем, усадил на колени. Оказались близко, как, бывало, прежде. Взяла его лицо в ладони, согревая лаской, коснулась губами в поцелуе. Вначале нежном, переходящим в требовательную страсть, глубоком. Она знала все его чувствительные места.
— И так не чувствуешь? — слова вылетели вместе с отрывистым дыханием.
Обдало жаром, кровь побежала быстрее. Тело готово было ответить. Под таким напором в сознании мага происходили трансформации, которых даже он не мог понять. Ментальные конструкции перестраивались, рождая нечто новое, эволюционируя. Словно мозг собирался изобрести новый способ восприятия и чувствования, столкнувшись с невозможностью действовать в старых схемах. Сузив яркие глаза с вытянутыми зрачками, Стефан приблизился к лицу жены. Глаза в глаза.
— Не боишься? — чуть заметное шипение послышалось в словах.
Замерев, Белка прислушалась к себе, глаз не отвела, полностью погружаясь в новый незнакомый мир, частью которого сейчас был муж. Спокойно и безопасно в его руках. И такой не сможет обидеть. Дети во чреве вели себя тихо.
— Никогда не боялась и теперь не стану, — прильнула с поцелуем, более требовательным, чем первый.
— Мёртвого бога целуешь, — прошептал прямо в губы, не отрываясь. — И ему может понравиться. Опять не боишься?
— Главное, чтобы глупому магу нравилось, — обняла насколько смогла с животом, как полностью присвоила Стефана до конца времён.
— Магу нравится, — пальцы ласкали огонь волос.
Приятно скользнула мысль, как же удачно они схожи в характере страсти. Когда-то маг и не подозревал об этой стороне своей натуры, пока не встретил Бельчонка. Поэтому теперь у них всегда всё взаимно и к обоюдному удовольствию.
— Пойдём наверх, — она попыталась снять с него камзол.
— Нельзя, — погладил живот. — Детёныши.
— Просто полежим вместе. Я так соскучилась по тебе. И… я решу, можно или нет. Лекарка не запрещала.
Выбралась из сильных рук, потянула за собой из комнаты на лестницу, в спальню. Там уже удалось снять всё, что так мешало обоим. Они пылали почти видимым огнём, который разгорался ярче с каждой минутой. Стефан контролировал этот жар, осторожным змеем нежно сплетая своё тело с телом Вельды. Он чувствовал, а зверь насыщался незнакомыми ему эмоциями. В этот момент они были едины — Стефан, Вельда и мёртвый бог Фолганда в сознании мага. Вероятно, только спутницам магов выпадает отдавать свою любовь не только человеческой части своих избранников.
После, полностью расслабленные, они лежали в объятьях друг друга, ощущая, как тьма отступила от дома, а все проблемы остались за порогом. Они вместе и продолжают любить. Остальное не важно.
— Какая же ты удивительная.
Руки Стефана продолжали рассеянно бродить по телу жены. Он так, до конца, не мог поверить, что Вельда рядом, полностью его. Она его жизнь, его счастье. Как так случилось, что судьба одарила глупого мага, позволив узнать любовь храброй, сильной девочки. Неужели выстрадал её за тринадцать лет постоянной жертвы и
