ней и она хорошо рассмотрела гараж Букера, Селена с этим не согласилась. Она не переставала кричать, ругаться и размахивать руками. И она могла кричать громче, чем кто-либо, кого Букер когда-либо видел в своей жизни. Обычно ему не мешали крики, мольба и плачь, но сегодня он был немного на взводе. Раздражительный.
И он не хотел портить ее идеальное, великолепное лицо.
Поэтому срезал его.
Вообще-то он надеялся, что она будет сотрудничать, надеялся, что она согласится провести его личную маленькую лотерею сегодня вечером. "Но да ничего страшного, - подумал Букер. - Мне нужно только ее лицо".
И когда он посмотрел в зеркало, на лицо Селены, прижатое к его лицу, он улыбнулся. Все будет идеально. Он сам будет ведущим. И уже почти наступило время игры.
Он не рассчитывал на такую большую компанию. Если бы он знал, то, вероятно, не стал бы хватать ту бегунью, которая теперь висела в его гараже, вся запечатанная и красивая. В конце концов, она была ему не нужна. Тоня казалась подарком, посланным Богом, своего рода намеком, типа "Продолжай в том же духе". И тут он заметил машину, следовавшую за ними и нервный взгляд Тони, когда она смотрела в боковое зеркало.
Поэтому он вытащил бегунью из грузового отсека после того, как дал пропустил через Тоню столько тока, сколько было бы достаточно для питания футбольного стадиона. Букер оставил двери фургона открытыми, полагая, что это задержит того, кто был в машине, на достаточно долгое время, чтобы он смог затащить девушек внутрь дома и подготовиться.
Наконец-то он сможет испытать, как работают переделки в его доме.
Модификации, сделанные им работали великолепно, и как только все это закончится, он поднимется наверх и насладится последствиями. Хотя новые игрушки были эффективными, его возможности будут абсолютно безграничны, как только у него будет свой особняк. При мысли об этом у него сладко заныло в животе, и он выбросил мысли из головы, чтобы сосредоточиться.
Букер отошел от зеркала, посмотрел сквозь пластиковую камеру, мимо мечущихся, пирующих крыс в свою гостиную над ним. Там кралась старуха, сжимавшая в руках дробовик. Букеру показалось, что он уже видел ее, но не смог вспомнить, где именно. Ну и ладно. Это не имело значения.
Осталось собрать еще одного участника, и можно начинать.
* * *
Вайнона не могла унять дрожи, когда с опаской перемещалась по дому. Она уже проверила спальни, кухню и даже туалеты, но не обнаружила никаких признаков придурка или Тони.
Она чувствовала на себе взгляд мужчины. Судя по тому, что случилось с ее мальчиками, она была уверена, что он знал о ее присутствии, и, вероятно, следил за каждым ее шагом. Вайнона осторожно делала каждый шаг, следя за тем, чтобы не было никаких ловушек, которые могли бы сработать и навредить ей.
- Букер, мразь ты свинорылая! Иди сюда и поговори со мной! – Она снова вернулась в гостиную, глядя на распростертое тело Арни. – Там снаружи в моем багажнике лежит Хамид. Или то, что от него осталось. Больше никому не нужно умирать, Букер. Я пришла только за тем, что принадлежит мне по праву.
Да, у Букера были ее деньги. И он отдаст их ей так или иначе, в этом Вайнона была уверена. Но он убил Бенни. Ей было насрать на Арни или Тоню, она годами молилась, чтобы Господь забрал их.
Но не моего Бенни. Только не моего прекрасного Бенни.
А бедняга Руфус превратился в крысиный корм, и был обглодан почти до костей к тому времени, когда Вайнона его заметила. А ей ведь нравилась эта собака. Букер заплатит и за это.
Ты убил мою семью. Ты украл мои деньги.
Вайнона подождала там еще, наверное, минут десять, прежде чем потеряла терпение и двинулась обратно к спальням.
В коридоре были две двери, которые вели в спальни и еще одна дверь в конце была заперта. Вайнона уже решила приставить к ней ствол дробовика и проделать дыру в этой чертовой штуке, но когда она повернула за угол в коридор, дверь оказалась открыта.
В тот момент, глядя на колеблющуюся темноту за дверью, Вайноне захотелось убежать, просто вернуть свою задницу домой. Кем бы ни был этот Букер, он не валял дурака. Он был сильным, опасным, умным.
А кто я такая? Просто умирающая старуха, оставшаяся без семьи. Без денег.
Она задавалась вопросом, сможет ли она уговорить парня поехать с ней домой. Теперь, когда ее мальчики ушли, ей понадобится кто-то сильный рядом. Она не закончила выполнять Божью работу, и хотя Букер был потерянной душой, он, несомненно, мог быть чертовски полезен. "Да, именно так, - подумала она, пробираясь все дальше и дальше по коридору. - Я не хочу забирать твои деньги, милый. Я хочу тебя. Я хочу, чтобы мы стали семьей. Я хочу, чтобы мы отправляли вопящих грешников в ад... вместе".
Толкнув стволом, она приоткрыла дверь еще шире и осторожно шагнула внутрь. Было темно, но из-за угла что-то мерцало бледным, хаотичным светом, ровно настолько, чтобы Вайнона могла видеть, куда идет.
А потом она повернула за угол, и чуть не выронила дробовик, когда увидела то, что находится в этой комнате. Она уперла ствол в пол, чтобы одной рукой прикрыть свой разинутый рот.
Гараж. Пол из гладкого бетона, стены оклеены кусками пенопласта и картонными коробками из-под яиц, уложенными толстым слоем, так что казалось, закрывали каждый дюйм.
В центре комнаты были три обнаженные женщины, подвешенные на цепях, пристегнутых наручниками к их запястьям. У каждого из них ладони были сложены над головой, как будто они молились, а колени были согнуты так, чтобы подошвы их ног тоже были прижаты друг к другу.
- Тоня?
Ее внучка висела между двумя другими женщинами, при звуке своего имени Тоня медленно подняла голову, встретилась взглядом с Вайноной, а затем заплакала. Было похоже, будто она пыталась что-то сказать, но ее губы не двигались, и звуки были просто приглушенной бессмыслицей. Тоня слабо подрагивала в своих цепях, но, похоже, испытывала слишком сильную боль, чтобы сопротивляться слишком усердно. Она снова опустила
