а почувствовал угрозу. Три темные тени пока еще не рычали, обозначая свое присутствие сдержанным рокотом, от которого Кирилл немедленно взмок и вспомнил все просмотренные фильмы ужасов.
Собаки замолчали, припали к земле, напружинились — и тут в Кирилла влетело что-то теплое и костлявое, сбоку, откуда он не ждал нападения. От неожиданности он сжал это что-то руками, услышал сдавленное: «Стоять!» — и застыл. Собаки тоже замерли и снова зарычали. Кирилл разжал руки и прошептал:
— Ты откуда здесь?
— С неба упал, — так же тихо ответил Костик. — Не шевелись.
Он быстро дышал, выставленные руки, ладонями развернутые к собакам, вздрагивали. Как разглядел это в темноте, Кирилл объяснить не мог, да и не до того было.
— Замри.
Кирилл послушно замер и почувствовал, как Костик вжимается в него всем телом, стукается макушкой о подбородок.
— Ты чего?
— Они бьют лапами в грудь, а когда падаешь, выгрызают горло.
Мокрая спина мерзла, зато спереди, где прижимался Костик, было жарко, и непонятно, кто из них дрожал больше, обоих трясло.
— Может быть, отползем к двери?
— Сколько собак ты видишь?
Костик слегка задыхался, но говорил усталым учительским тоном. Нахватался у отца своего…
— Три.
— Значит, одна сейчас где? — и тут же прикрикнул: — Не дергайся!
Спина Кирилла немедленно взмокла снова. Он почти ощущал дыхание адской собаки на загривке.
— Сколько мы будем стоять? До утра?
— Может быть и до утра, — громко заявил Костик в темноту. — Или пока они не уйдут. — И тише добавил: — Если, конечно, я тоже не надоел.
— Что? — не расслышал последних слов Кирилл, но Костик не стал повторять.
Собаки крутнулись, из-за спины выскользнула еще одна, и они бесшумно исчезли в темноте. Как будто по приказу.
Или не как будто?
Костик попытался сползти вниз, Кирилл удержал его на ногах.
— Ты в порядке?
— В дом!
Затолкав Кирилла в дверь, он привалился к ней спиной и начал орать:
— Какого ты ночью наружу поперся?! Антон, блядь!
Подбежавший охранник объяснил про камеру, Костика перекосило. Он рявкнул:
— Всем спать!
И выскочил в темноту.
Догонять его Кирилл не пошел, хотя очень хотелось. Но вспоминался тихий рык и бесшумные тени в темноте. Костика собаки не тронули, значит выживет, потом можно будет его расспросить, откуда возник так вовремя и куда слинял.
В голове крутилось: «Они бьют лапами в грудь и выгрызают горло». На рубашке бухгалтера нашли следы земли и траву. Эксперты решили, что это от попыток реанимировать. Горло было не тронуто, но — слабое сердце. Кирилл бы свой паспорт съел, если неправ, но доказать не мог.
— Вы чего орете? — В коридоре показался недовольный Ростик и постучал рукой по стене: — Отца разбудили.
Точно! Коридор огибал молельню, и там, должно быть, все слышно. Ростик покрутил головой и нахмурился.
— Мне этот баньши почудился, что ли?
Антон объяснил про камеру, Кирилл добавил про лампу. Про Костика почему-то оба промолчали.
— Всего-то? Завтра утром сам посмотрю. Кончайте орать.
Они разошлись, но уснуть Кирилл долго еще не мог. Хорошо, что он не особо боялся собак, а то словил бы инфаркт, как бухгалтер. Интересно, зачем Костик его спасал? Не из человеколюбия же.
— Ты совсем охренел?
— Один же раз прокатило.
— Федь, ну включи мозги! Нестарый мужик, сердце в порядке, мент. Ну нельзя так тупить! Случись с ним что, с нас живых не слезут.
— С нас и так не слезают. Иначе чего он тут до сих пор торчит?
— Вот и надо сидеть тише воды.
— Я и сижу, блядь! Это ты к нему липнешь. Что, не клюет? Потерял сноровку?
Федор посмотрел на хлопнувшую дверь, досчитал до десяти и начал раздеваться. Может быть он и сглупил, даже наверняка сглупил, но вот так сидеть и ждать, когда на тебе застегнут наручники, невыносимо. Как у этой сволочи сил хватает улыбаться и подкатывать к тому, кто вот-вот съест? Конченый мазохист.
Глава 10. И не введи нас в искушение
С утра Кирилл ждал объяснений. Ну, хотя бы минимальных: не кот чихнул, его едва не съели вообще-то. Но Федор не пришел на молитву и даже на завтрак, а Костик держался подальше от Кирилла, поближе к Вере; не ловить же его.
После завтрака Ростик позвал Кирилла с собой чинить камеру, справился играючи и вкручивал новую лампу, когда из двери высунулся Костик, проорал:
— Ростик! Там Вася опять! — и снова исчез.
Ростик бросил недокрученную лампу и рванул в дверь, приказав Кириллу:
— Давай за мной, пригодишься.
Они выскочили через парадный вход, пробежали рощу и ворвались в монастырь.
— Что случилось-то? — прохрипел Кирилл.
Надо бы заняться собой, раздобрел здесь на сладких харчах, как потом нормативы сдавать? Уже еле дышит, а бежать еще сколько!
Кстати, сколько?
Оказалось — до главных ворот и на парковку, где Ростик, не замедляясь, влетел в клубок мужчин, запихивающих кого-то в машину, схватил одного за плечо, развернул к себе, врезал в лицо и сразу же под дых — второму. Кинул в руки подбежавшему Кириллу отбитую и помятую Васю, снова развернулся к первому.
— Да что происходит?
Кирилл отпихнул Васю дальше, к воротам, и рванул к Ростику. Тот вертелся в окружении трех противников и отбивался как мог.
Они успели пару раз отоварить оппонентов, Кирилл пропустил в живот и по почкам. Пора бы поговорить. И как по заказу из-за спин донеслось:
— Стоять!
Противники застыли, как недавно собаки, Кирилл и Ростик — тоже. Костик одной рукой обнимал Васю, другой выставил перед собой телефон.
— Я снял ваши рожи и номера. И как вы избиваете сотрудника полиции — тоже. И вызвал наряд. Минут двадцать сюда ехать. Ростик, вы же
