И тако сей приснопамятный государь царь и великий князь Иоанн Васильевич всеа России самодержец не точию сия Казанское и Астараханское царства прият, но {113} Великия Орды, яже называлась Золотая Орда, разоренныя грады и селения по Волге от Казани и даже до Хвалисскаго моря в державу ему приидоша. Такожде и прочия орды татарския по рекам Яику и по Каме даже до Сибири, и самое Сибирское царство прият и подручныи данники себе сотвори.
И вся их варварская злохитрства низложи, и поганская || их советы и лукавства разруши. И вся поганския грады и жилища разори, и безчисленное множество христиан, в тяжкой неволе от древних лет у них будущих, свободи. И во всех тех варварских жилищах грады тверды воздвиже, монастыри и храмы Божия во славу имяни его возгради и православие утверди. Поганых же варваров и диких языков многих в веру приведе.
И от того уже времяни благодатию всесилнаго Бога все оныя грубых варваров орды непоколебимы быша под державою московскаго скиптродержавия. От них же некогда не токмо Московское царство, но и вся Европа и Асия трепетала. Ибо многая воинства исхождаху оттуду, иногда шестьсот тысящей, яко при Батые, или седмьсот тысящ, яко при Мамае, и тысяща тысящь и двести тысящь, яко во время Темирь-Аксаково, яко о том выше изъявися.
Но аще помощию Божиею и сокрушишася оныя прегордыя и силныя варварския царства, обаче той по воли своей святей остави еще мало их варваров в наказание наше, иже еще пребывают в Таврике Херсонской юже || ныне называем Крымская или Перекопская орда. Мало глаголю, ибо оныя Великия или Золотыя Орды и Казанскаго царства татарове глаголаху: «Егда бяше Золотая орда Ордою и Казань царством, тогда Крым д‹е›ревнею их бяше».
Сие же все бысть строением всепремудраго Бога, яко той по воли своей толикия гордыя и сильныя нечестивых татар орды в пленение и опустошение попусти. Остави же в наше наказание мало сих нечестивых и якобы ничтоже при оных великих ордах, да уразумеем, яко той и малым может много наказати. Ибо и от сих нечестивых много зла, пленения и кровопролития православным христианом, и опустошение жилищ их непрестанно древле бываше и ныне бывает со многою тщетою христианскою.
О их же жилищах, и о царех их, и о множестве, и о положении страны тоя зде повесть положится. Дабы такожде преславнейшия и державнейшие государи наши обладатели преславныя Московския монархии наследовали преславных дел прародителей своих, прежних ве-{114}ликих государей самодержцев Московскаго царствия, и Богу поспешествующу || им, яко наискорее бы могли до конца оных нечестивых варваров победита и безвестны сотворити.
Им же всем нечестивым агаряном, не точию же сим, но и началнейшему их змию бусурманскому - проклятому турецкому султану - со всеми народы турецкими искоренение и разрушение повествуется святыми писании от народов славенороссийских быти, еже во дни, наша буди, буди! ||
ИСТОРИИ СКИФСКИЯ
ЧАСТЬ 4
Глава 1
О Таврике Херсонской, идеже ныне Крымская Орда за Перекопом обретается, и о градех обретающихся в ней, и пришествии тамо татар
Понеже в начале истории сея на многих местех поминается о Таврике Херсонской [аще она и вне Скифии обретается], того ради зде пространней о ней повесть положится. Таврика Херсонес 1 есть то един прилепок земли, отовсюду морем окружен, точию от единыя страны, яко бы от полунощи, отделен есть единым истмом, то есть междуморием или сухим брегом п. Его же от моря до моря седмь верст наших поведают быти. От сея ускости разширяется на мори великом дале той остров, и есть в долготу сто верст российских, а в широту пятдесят.
Еще же и той разделяется яко бы на два острова, иже между себя чинят залив морской, при его же конце град || Кафа стоит, знаменитый склад таваров купецких. Такожде тамо истмус, то есть междуморие, долготою двадесять пять верст, а в ширину пятьнадесять. Древние называли его Дромо или Курсус Ахиллис, то есть место, окруженное губою морскою.
Есть тамо едино Фретум, то есть пролива или ускость из моря Понтийскаго, то есть Чернаго, в море Забахское [его же называют Палюс Меотис и езеро Меотское, то есть во Азовское море], названная Босфор Цыммерский 2, иже разделяет Европу со Азиею. Той ускости в ширину яко бы полверсты р нашей, ею же проезжают ис{115} Чорнаго моря во Азовское. Имать то Азовское море около себя тысящу верст. Обаче того ради, яко неглубоко невозможно по нем ездить великими кораблями.
Вода в нем непрестаннаго ради течения в него реки Дона, иже тамо впадает, и иных рек вельми сладка есть. И того ради зимою крепко померзает, летом же неисповедимаго ради множества рыб, иже ищущи сладких вод сходятся тамо, и жителем тамошным немалое творит утешение и прибыток.
Недалеко устия Донскаго, идеже || той в море впадает, стоит град названный Тана [еже Азов имать быти; а Таною, мнится, того ради называет его Ботер, яко латинники реку Дон называют Танаисом] с, в нем же пристанища многия и купли, паче же на осетров и икру, чего много оттуда отвозят, и на иныя товары тамошных стран.
Городы же в той Таврике славныя древния: Силдания 3, Кафа, Керкель, то есть Херсон, Крым; а новыя: Перекоп [стоящий насреди валу земляного, учиненнаго от моря до моря, а при конце стены тоя, из града идущи на левой стране, у самаго моря стоит башня, учиненная ради хранения проходу того], Бакшисарай, то есть царский двор, стоящий яко бы среди острова того в горах каменных ниско.
А на морских пристанищах городы: Керчь, Томань, Козлев 4, Карасев, Горваток 5, иже от приходу со Азовской стороны стоит. Весь тот остров разделяется надвое лесом великим, иже стоит среди него, такожде и горами высокими, в них же оный Бакшисарай. Хлебом, и скотом, и иными добрыми пожитками и доволством вся || та страна немерно жизнена. Приемлют же тамошние жители многую корысть от езера Меотскаго от множества рыб, их же тамо ловят.
В Константинополь же оттуду отвозят много живностей, то есть хлебов, масла, осетров сухих, икры и всяких рыб соленых и сухих. Такожде и кож всяких делают тамо, и соли вельми много. В древних градех, яко в Салдании, Кафе, Херсоне, жили немцы-генуенсы т и греков немало. И доныне яко тамо, так и во иных местех много родов знатных, иже идут от немец и от французов живших тамо.
Есть еще тамо в оных каменных горах близко Бакшисарая у чудесный образ пресвятыя девы Богородицы. О его же явлении сице поведают. Бысть некогда во оных {116} каменных горах змий великий, людей и скоты пожирающий, и того ради людие от места того отбежавши пусто оставиша. Но яко тамо во оно время жили еще греки и генуенсы - молишася пресвятей Богородице, дабы их от змия свободила. И тако единаго времяни в нощи узреша в горе той свещу горящу, идеже не могуще крутыя || ради и острыя горы взыти; вытесавше степени ис камени и приидоша тамо, идеже свеща горяше. И обретоша образ пресвятыя Богородицы и свещу пред ним горящу. Тамо же блиско того образа и змия онаго обретоша разседшася.
И тако радосни будущи воздаша велие благодарение Богоматери, избавшей их от таковаго зла змиа онаго, его же изсекши в части сожгоша огнем. И от того времяни жителие тамошнии часто начаша ходити тамо и молитися пресвятей Богородице, паче же генуенсы, иже в Кафе жили. Не точию же сии, но и татарове велию почесть тому святому образу воздают со многим приношением.
Некогда же и хан крымской имянем Ачи-Гирей, воюющи притиво супостат своих, просил помощи от пресвятыя Богородицы, обещающися знаменитое приношение и честь образу ея воздати. И творяше тако, егда бо откуду с корыстию и победою возвращашеся. Тогда избрав коня или двух, елико ф наилучших, продаваше, и накупивши воску х и свечь соделавши поставляше тамо чрез целый год. Еже и наследники его крымские ханы многажды творяху. Но се оставя, ко предлежащему возвращаюся. ||
Между селы татарскими обретаются отчасти и христианския селения, иже живут начало имущи от генуенсов по римску, инии же и греческаго православия. По градом же знаменитым ц множество обретается греков, армян, жидов, иже куплями премного суть богати.
Татарове приидоша и населишася тамо не велми древних лет 6, но от онаго времяни, егда изгнани быша от литовских князей из стран российских от Подолиа, яко о том выше писася. А Ботер в вышеписанном описании о приходе тамо татар поведает сице глаголя: Татарове, иже жили недалеко Волги пред леты отцев наших, поседоша страну оную с Мингаресием вождем их во семидесяти тысящах воинства; и хотящи тамо укрепитися и безстрашни быти, прекопаша ров и поведоша его и с валом во уском месте между езером и морем. {117}
Ин летописец, Гвагнин*, о пришествии их пишет сице. Крымския, рече, и Прекопския татарове род свой имут от Заволских татар [еже согласно Ботеру], иже во едино время междоусобнаго ради нестроения изгнани быша оттуду и не имущи || где близко своих обитания имети, приидоша и населишася тамо.
