знаю, ты просто хотел помочь, но…
Она постаралась вывернуться из его объятий и замерла, когда по ее телу пробежал жаркий трепет.
– Мэтт! – потребовала она.
– Просто лежи спокойно и спи. Утром тебе полегчает.
Неужели он действительно не понимает, что делает с ней? Разве он такое глупое, бесчувственное и легкомысленное существо? Эмили поняла, что единственный способ почувствовать себя лучше – перестать дышать.
Она задерживала дыхание так долго, как могла, а потом медленно выдыхала. Но, так или иначе, за тот короткий промежуток времени, пока она не дышала, Мэтт преодолел оставшееся крошечное расстояние между ними. Ему все-таки удалось уснуть. Негодуя, она прислушивалась к его размеренному и спокойному дыханию и боролась с чувственными образами, мелькающими в ее мозгу.
Она ценила то, что Мэтт действовал из самых добрых побуждений, но на самом деле предпочла бы, чтобы он просто прошел мимо двери ее спальни. Ведь если он проснется…
И что тогда будет? Они займутся любовью? Она вздрогнула, осознав невозможность того, о чем думала. Проблема в том, что, хотя умом и душой она признавала свою любовь к Мэтту, он определенно не любил ее. Казалось, ее тело сопротивляется всем попыткам Мэтта соблазнить ее. Она изо всех сил старалась доказать ему, что его безудержное желание больше не встречает взаимности.
Какая ирония судьбы!
Она паниковала, когда Мэтт впервые приехал сюда. Она решила лгать ему о том, что помолвлена с другим мужчиной. Она презирала себя и злилась на то, что Мэтт хотел продолжить с ней отношения только ради секса. И вот теперь она лежит обнаженная рядом с ним, страстно желая, чтобы он проснулся и занялся с ней любовью. А он…
Эмили тяжело вздохнула и заставила себя повернуться к Мэтту спиной. Ей даже удалось поднять и убрать его тяжелую руку со своей талии. В конце концов, если Мэтт сумел уснуть, то и она уснет.
Но каждый раз, когда Эмили удавалось слегка отодвинуться от Мэтта, он во сне придвигался к ней и прижимался еще крепче. Наконец он снова обхватил рукой талию Эмили и прижал ее спиной к своей груди. Она испытывала блаженно-приятные ощущения, прильнув к изгибам его тела, впитывая его тепло и слушая его убаюкивающее сердцебиение.
Удостоверившись, что Эмили действительно спит, Мэтт осмелился открыть глаза. Он с сожалением задался вопросом, будет ли его план иметь неприятные последствия для него. Сумеет ли он уговорить Эмили признаться в том, что она любит его?
Эмили проснулась намного позже обычного. Она поняла это по солнечному свету, проникающему в окно. Она спала гораздо крепче обычного и намного спокойнее. От души потянувшись, она замерла.
– Наконец-то ты проснулась, соня, – тихо произнес Мэтт ей на ухо и принялся целовать ее шею и ложбинку за ухом. Эмили окончательно проснулась.
– Мэтт! – возразила она и замерла снова, когда дверь ее спальни открылась и вошла Грейси с подносом с двумя кружками кофе.
– Итак, – поддразнила она, ставя поднос рядом с кроватью. – Как хорошо, что дядя Джон вчера вечером не вернулся домой, верно, негодники?
Эмили знала, что густо покраснела с головы до пят. Судя по веселому взгляду Грейси, она решила, что они всю ночь занимались любовью. Она вспомнила, как прошлой ночью планировала обо всем рассказать Грейси утром, признаться во лжи и попросить о помощи.
– Мы с Трэвисом уедем через полчаса и не вернемся до ужина. Эмми, тебе что-нибудь привезти из Оксфорда?
Эмили хотела умолять сестру остаться. Ей нужно было выговориться, но Грейси уже направлялась к двери, а Эмили не могла вскочить с постели голышом и бежать за ней. И как она собиралась убеждать Грейси в том, что Мэтт ничего для нее не значит, что она не хочет этой помолвки, что она ничего не испытывает к нему, если сестра видела ее в постели с ним собственными глазами?
Эмили не догадывалась, как много выдает выражение ее лица, пока она наблюдала, как за ее сестрой закрывается дверь. Однако Мэтт решил не отступать.
Она устало подумала, что ей осталось сделать только одно – сказать Мэтту правду. Или, по крайней мере, ее часть. Она не могла признаться ему в любви, это должно оставаться ее секретом. Но она в состоянии сообщить ему, что солгала о Трэвисе и почему.
Эмили глубоко вздохнула и быстро произнесла:
– Мэтт, я должна тебе кое-что сказать.
Она уставилась на него и увидела его серьезный взгляд. За ночь его подбородок покрылся темной щетиной. Ей захотелось протянуть руку и коснуться ее.
Эмили вздрогнула, напуганная предстоящим разговором. Но она понимала, что нужно положить конец этой фарсовой помолвке, прежде чем дело зайдет слишком далеко. Скоро вернется дядя Джон, и сейчас ей выпадает единственный реальный шанс поговорить с Мэттом по душам.
Снова глубоко вдохнув, она почувствовала, как Мэтт взял ее за руку под одеялом. Он явно хотел ее успокоить, словно знал, что она чувствует.
Это ощущение, каким бы нелепым и необоснованным оно ни было, придало ей смелости.
Затаив дыхание, она произнесла:
– Мэтт, я солгала тебе. Я никогда не была помолвлена ни с Трэвисом, ни с кем-либо еще.
Она нетерпеливо ждала, когда Мэтт рассердится, а потом наверняка потребует объяснений, но вместо этого, как ни удивительно, он крепче сжал ее руку.
– Да, я знаю, – просто сказал он.
– Ты знаешь?
Внезапно Эмили разозлилась. Она отстранилась от него и попыталась сесть. Только тогда, когда простыня соскользнула с ее тела, обнажая грудь, она поняла, насколько неуместно ее действие.
Было чрезвычайно сложно сердиться на другого человека, фактически лежа в его объятиях, когда он так серьезно смотрел на вас, а у вас болела душа. И вам хотелось только одного: прижаться к нему и поцеловать его твердые губы.
– Но ты не можешь знать, – слабо возразила она, но потом ее осенило. – Но если ты знал, почему притворялся, что веришь в мою помолвку с Трэвисом?
– Сначала я выслушаю твои объяснения, – тихо ответил Мэтт.
Ее объяснения? Эмили неуверенно посмотрела на него. Он выглядел очень решительным, почти суровым, и все же за строгостью в его взгляде скрывалась тревога и даже обида. Сказав себе, что ей привиделось, а Мэтт, вероятно, имеет полное право попросить у нее объяснения, Эмили заставила себя быть с ним максимально честной, но раскрывать истинных чувств к нему…
– Говори, Эмили, – решительно настаивал он. – Ты собиралась сказать мне, почему ты делала вид, что ты помолвлена с Трэвисом.
– Ну, меня шокировал твой приезд сюда, – неуверенно начала она. – Я думала…
– …Что я потребую, чтобы ты перестала меня
