Ее отсутствие возмещало мастерское владение оружием и поразительная подвижность во время боя. Руги считали, что доспех сковывает члены и мешает передвижению.
Правда, те кто постарше, уже не надеялись на быстроту, поэтому были одеты в длинные рубахи из кожи, на которые нашивались ряды железных колец, предварительно нанизанных на прочный ремень, так что одно кольцо покрывало часть соседнего.
Ингвар и братья присмотрели себе кольчуги, что носят поверх толстых стеганных на вате зипунов. Сама кольчуга умещалась на ладонях, сложенных лодочкой, настолько она была гибкой.
* * *
Даже в ту далекую эпоху вы вряд ли бы причислили Аркону к крупным городам, а к моменту вторжения датско-немецкого войска, по подсчету Игоря, там не осталось и пяти сотен мирных жителей. Главным образом старики, не успевшие покинуть родину, да непримиримые язычники, может, полусвободные слуги, чьи господа еще оставались на острове, да с десяток глупых женщин, попрятавшихся по погребам. Последние либо не понимали, на что пошли, что сулит им завоевание, либо страх перед расставанием со своими мужами пересилил в них ужас плена и самого гнуснейшего рабства. Были и такие, кто не верил в возможность близкой войны. Игорь впервые понял, как животный инстинкт самосохранения может подавляться силой веры. Веры в могущество богов и ратное искусство собратьев. Отчасти этим он и мог объяснить ту поразительную живучесть маленького словенского острова у границ великого ныне христианского мира.
В лучшие годы Аркона насчитывала около сорока дворов. Сначала это был типичный вик, расположенный на берегу морского залива. Как выяснил Игорь, здесь жили потомственные воины-мореходы, купцы, оружейники, ремесленники свободные люди, что строили жилища и корабли, шили одежду и готовили пищу. Расслоение мало коснулось последней цитадели ругов. Если ты был ловок, умен и силен, то со временем добывал себе и оружие, и женщину, и слуг.
Рабство викингами, т. е. живущими в виках, не поощрялось, — всякий беглый, если бы ему посчастливилось, немедленно бы поведал врагу о планах и секретах островитян. Слугам разрешалось иметь любую веру, но большей частью они являлись такими же язычниками, как их более удачливые господа, и даже считались за членов семей.
Руги не выжили бы во враждебном окружении, — размышлял наш герой, если бы не имели более простую и совершенную систему человеческих отношений, чем в соседних странах.
Ушкуйники, искатели приключений, нанятые Сигуром, повидавшие всякое, люди бывалые, и те невольно сравнивали необычный уклад руянской колонии с бытом стотысячного Господина Великого Новгорода. Аркона занимала не более десяти акров земли, вытянувшись от пристани вглубь острова, город как-бы вскарабкивался на крутой берег и расширялся вокруг Колодезной площади. Большинство домов представляли собой мазанки, каркасом для глины служили переплетенные ивовые прутья, редкие строения были сработаны из досок.
Наиболее старая часть города, по наблюдениям Игоря, состояла из бревенчатых срубов, там же находились княжий терем и гридня, палаты купцов и торговые ряды, расположенные вдоль крепостных стен.
Все строения выходили торцом на улицы, где роль мостовой играл деревянный настил, поднятый над землей, так что при каждом шаге доски скрипели, лишь на широких, ныне безлюдных, купеческих улицах имелся булыжник. Над Арконой возвышалась громада белой скалы известняка с крепостью на ней. Некогда мощная цитадель, последний раз Ахрон была сильно попорчена готами, и с той поры, так и не сдавшись ни одному врагу, не знала осад. На открытой площадке твердыни, выходящей в сторону залива, стояли катапульты с запасом горючих снарядов, сторожа город от непрошеных гостей. Слобода примыкала к стене детинца. Туда направились Инегельд и Ратибор. Туда шли Сев и Ингвар, разыскивая друзей.
Лютобор, раздосадованный своеволием дочери, прогнал прочь со двора ее легкомысленных подруг, а приставленного к Василисе Фрелава убил бы на месте, если б нашел. Руг знал, каков Лютобор в гневе, а потому на глаза буйному князю не показывался. Он клял себя, что не устоял пред мольбами юной княжны, поворотив лодью назад к острову.
Однако, бушевал князь не долго. Кстати пришелся запоздалый визит Златогора и Светланы. Девушку Лютобор немедленно отправил приглядывать за княжной, да и потешить дочь заморскими байками после бурного объяснения не мешало бы. Когда Светлана удалилась с согласия Златогора, князь о чем-то беседовал со скальдом, на удивление Сева они встретились, как добрые знакомые.
Распрощавшись с провожатым, Златогор засеменил к Храму с таким видом, будто много лет назад сам протоптал эту тропу. «Ишь, а прикидывался незнамо кем?!» — подумал Всеволод.
Велика ж была ярость Сева, когда он увидал сестру, как ни в чем ни бывало встретившую его в дверях дома.
Игорь тоже не обрадовался нечаянной встрече, хотя его «второе я» живо затрепетало и вспыхнуло до корней волос краской стыда.
— Я все знаю! Я прекрасно знаю, что ты мне хочешь сказать! А потому, молчи, Сев!
Но брат все-таки не удержался, а схватил молодую женщину поперек тела и отвесил на глазах Ингвара пару-тройку хлестких ударов по самому мягкому месту из тех, что подвернулись под руку.
— Ах, ты так! Ах, вот ты как! — залилась горючими слезами Влада.
— Что, думаешь, коль родители умерли — на тебя управы не найдется! Сказано же было — оставаться при княгине! И мне… и нам спокойней было бы, и тебе легче!
— Нельзя медлить, Всеволод! Идем быстрее!.. А впрочем — нам по пути. Есть еще один корабль. Последний! Самый последний. Пять минут на сборы. Еду и тряпки в узел, а потом — догоняй нас! — с этими словами Игорь круто развернулся и зашагал прочь.
Сев, несколько замешкавшись, вскоре присоединился к нему.
— Ингвар! Постой! Ты ничего мне не хочешь сказать? — услышал он за спиной.
— Если не поторопишься, ждать не станем! — слукавил Игорь.
— Глупый! Ты самый глупый человек на свете!
Игорь снова повернулся к Владе и удивленно спросил:
— Почему?
— Ладно, вы тут обсудите эту спорную мысль — только не слишком долго. А я найду Инегельда с Ратибором — и к Храму. Там встретимся, — ответил Всеволод и прибавил шаг.
— Договорились! — сказал Игорь и махнул рукой вслед, — Ну, так почему!? — оборотился он к девушке, в то же время оглядывая жилище.
Дом Сева был большой и просторный, шагов десять в ширину и двадцать шагов в длину. При входе вдоль каждой стены располагались каменные скамьи с деревянным ложем. В торцах дома ближе к крыше находились окна, затянутые бычьим пузырем. Часть жилища состояла из расщепленных стволов, передняя половина дома представляла собой мазанку. В середине залы, где был разобран деревянный пол, Сев соорудил очаг, выложенный камнями и покрытый обожженной глиной. Над ним также имелось небольшое отверстие в крыше. Вся огромная комната делилась на несколько других, более мелких, одну из которых и занимала Влада, только там и трепетала еще жизнь при тусклом свете масляной лампы, а вообще внутри дома царило страшное запустение, как и во всем городе.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
