Потом Инга уговорила его создать эту страничку. Что ж, это оказалось действительно удобно: валяясь на диване с айпадом, набирать сообщения и одновременно присматривать за Олей. Но ничего, кроме переписки с любовницей, он от социальной сети не хотел, поэтому указал фамилию не полностью и год рождения неверный, а про учебные заведения вовсе умолчал. Когда Оля заболела, большинство друзей не то чтобы отвернулось от него, но как-то устранилось, растворилось в собственных заботах, Руслан не обижался на них, но и становиться виртуальным другом после того, как умерла дружба реальная, не видел смысла.
В общем, у него не было интернет-зависимости, в отличие от мамы, которая целыми днями могла торчать в Сети, обмениваясь мнениями и впечатлениями с разными незнакомыми людьми.
Не чувствуя потребности быть всегда на связи, он пользовался допотопным телефоном и айпад никогда не таскал с собой, так что злоумышленник, по идее, должен был проникнуть к нему в дом, нигде в другом месте он получить его планшет не мог.
Но это предположение не выдерживало никакой критики и вообще попахивало паранойей. Мама? Она даже в детстве никогда не трогала его личных вещей, даже дневник не открывала без его согласия. Сколько себя помнил, Руслан мог принести домой портфель, под завязку набитый сигаретами, и ни секунды не волноваться, что тайна раскроется.
Макс? Тоже бред полнейший! Вдруг братец встал не с той ноги и решил: а дай-ка я отомщу за детские обидки! Возьму-ка я планшет этого негодяя и испорчу жизнь незнакомой женщине и ее мужу, и пусть они считают моего брата подлецом! Шикарный план!
Подобный ход событий тоже невозможен. Макс – человек своеобразный, но глубоко порядочный. Он крайне щепетилен во всем, а уж если дело касается чести женщины, на него можно всецело положиться.
Нет, родственников он подозревать не будет и вообще не станет больше ломать голову над этой загадкой! Что толку, если он и найдет виновника, Инга все равно не станет его слушать. У Руслана были и мотив, и возможность, и подлая натура – для любого суда достаточно оснований, чтобы признать его виновным.
Он оставил надежды оправдаться, но хотел увидеть Ингу, поговорить с ней и услышать, что Стрельников опомнился, и в семье снова воцарились мир и покой.
Иногда он встречал ее на пути к ректорскому кабинету или, наоборот, к машине, вежливо здоровался и отступал. Инга проходила уверенной и легкой, несмотря на беременность, походкой, слегка вздернув носик, как делают все люди маленького роста, уверенно и любезно улыбаясь, со своим новым стальным блеском в глазах.
Если бы Руслан не знал ее железного самообладания, ни за что бы не подумал, что ректор переживает тяжелый период в семейной жизни…
Словно влюбленный подросток, он спустился в вестибюль, чтобы якобы невзначай повидать Ингу, когда она пройдет к машине, чтобы ехать домой. Вышел на улицу, стрельнул сигарету у малознакомого терапевта и медленно выкурил, потом постоял возле лотка с газетами. Только после этого догадался посмотреть, что служебного автомобиля ректора нет на стоянке, значит, Инга уже уехала.
Руслан вздохнул и, купив в автомате шоколадку, пошел в приемный покой проведать Полину.
Девушка встретила его довольно холодно.
– Ты занята? – спросил Руслан. – Работай, я тогда попозже зайду.
– Нет, ты угадал, пришел в самое затишье, – Полина скупо улыбнулась. – насколько я могу судить из этой норы, на улице прекрасная погода, может быть, выйдем, подышим воздухом?
– Давай!
Вечер действительно выдался тихим и теплым, будто последний привет ушедшего лета. Клены больничного садика даже в сумерках переливались теплой гаммой от золотистого до багряного, под ногами приятно шумел толстый ковер опавших листьев, а на клумбах кое-где еще среди пожухлой травы вдруг возникали красные цветы, названия которых Руслан никогда не знал.
Он хотел взять Полину под руку, но она не дала.
– Я хотела сказать тебе, Руслан, чтобы ты не ходил ко мне сюда без необходимости, – процедила Полина.
Он оторопел:
– Я же не отвлекаю тебя от работы, солнышко…
– От работы – нет. Но уже становится заметным, что ты ходишь сюда не ради работы. Пойдут слухи, а сам посуди, кто поверит, что мы с тобой не спим?
– Никто не поверит, – улыбнулся Руслан. – я и сам, честно говоря, не хочу в это верить.
– А поскольку в наших отношениях все пока неопределенно, мне не хочется приобретать репутацию профессорской любовницы. Поэтому давай встречаться где-то на нейтральной территории.
– Ну как хочешь. – Руслан пожал плечами.
Полина улыбнулась и быстро погладила его по плечу:
– Не обижайся! Если бы ты сделал предложение и я официально стала бы твоей невестой, другое дело, но ты чего-то все тянешь…
– Слушай, не дави на меня!
– О, это уже у нас другой разговор пошел! – засмеялась она холодным фальшивым смехом. – Между прочим, мама мне советовала сразу закрывать тему, как только я услышу от мужчины эти сакраментальные слова.
– Любопытно, почему.
– Потому что «не дави на меня» – это вопль слабого человека, у которого нет сил ни отказаться от удовольствия, ни заплатить за него.
– Правда? Похоже, твоя мама просто кладезь мудрости. Что еще она тебе говорила, не поделишься?
– Много чего. Например, никогда не слушать людей, которые говорят «ты должна», «ты виновата» и «это не опасно». Так и советовала мне, мол, как только услышишь хоть одну из этих фраз, смело разворачивайся и уходи, и вычеркивай этого человека из своей записной книжки.
– Дай бог, конечно, каждой девушке такую маму, как у тебя, но с такими строгими критериями твой список контактов, наверное, пуст.
Полина покачала головой:
– Поверь, у меня достаточно друзей и знакомых. Может быть, не слишком много, но никто из них зато не пытается меня использовать.
Руслан покачал головой. Полина с таким видом изрекает эти истины, что просто противно. Если бы дело касалось только секса, такую позицию можно было бы уважать и даже ставить в пример другим девушкам.
Но она распространяет принцип «ты мне – я тебе» на жизнь в целом и, кажется, пуще всего боится ненароком сделать человеку добро…
Или нет? Или это здоровое желание здорового человека: самому принимать решение, а не становиться жертвой манипуляторов? И Полина способна на благородный поступок, если сама решит, что это необходимо, а не потому, что ее загнали в ловушку вины и долга?
Он внимательно взглянул на возлюбленную. Она медленно шла, опустив глаза и носком туфельки поддевая опавшие листья. Нежное и всегда немного сонное лицо приняло странно жесткое выражение, какого Руслан раньше не замечал.
