И внезапно звон колоколов в голове Керсти прекратился. Теперь колокола звучали в доме, во всем мире.
Лампочки в прихожей вдруг вспыхнули неестественно ярко и тут же погасли, видимо, перегорев от перегрузки. На какое-то мгновение воцарилась полная тьма. И тишина. Единственное, что нарушало ее, — это чье-то хныканье; Керсти сама не знала, чье — может, и ее собственное. А затем внутри стен, под полом словно бы взорвалось множество фейерверков, и воздух в холле затанцевал от их бликов. За какую-то одну секунду прихожая превратилась в скотобойню (стены окрасились пурпурно-алыми потеками); еще за одну — в будуар (голубовато-пепельный; канареечно-желтый); за следующую — в узкий туннель, по которому мчался поезд-призрак: сплошная скорость, вихрь и пламя.
Во время одной особенно сильной вспышки она увидела, что Фрэнк движется к ней; искаженное лицо Рори сползало у него с подбородка. Она увернулась от вытянутой руки и, поднырнув под нее, бросилась в столовую. Дышать стало легче, и она поняла, что сенобиты, очевидно, осознали свою ошибку. Скоро они вмешаются, это несомненно, и положат конец этой путанице личин. Однако она не станет ждать (как прежде думала), пока сенобиты схватят Фрэнка, нет уж, с нее хватит. Лучше она воспользуется черным ходом и убежит из проклятого дома, а они тут пусть разбираются.
Впрочем, ее оптимизму суждена была недолгая жизнь. Ярко пылающие в прихожей фейерверки частично осветили столовую, и в их отблесках Керсти заметила, что комната уже изменилась.
По полу что-то двигалось, похожее на гонимый ветром пепел; стулья подпрыгивали и зависали в воздухе. Пусть Керсти — невинная, чистая душа, но силам, вырвавшимся на свободу, судя по всему, плевать на условности; она чувствовала: стоит ей сделать еще хотя бы один шаг — и произойдет нечто ужасное.
Минутная растерянность, в которой Керсти застыла, позволила Фрэнку настичь ее; он уже протянул руку, но тут пламя в прихожей резко погасло, и под спасительным покровом тьмы Керсти удалось вывернуться из его хватки. Впрочем, передышка оказалась недолгой. Новые оранжево-красные язычки начали разгораться в стенах, и он снова кинулся к ней, одновременно преграждая путь к передней двери, к единственному выходу.
Что же они медлят, почему не забирают его, о господи?! Она ведь привела их к нему, как и обещала, помогла разоблачить его!
Фрэнк распахнул пиджак. За пояс у него был заткнут окровавленный нож, судя по виду, очень острый. Наверное, именно этим лезвием он сдирал кожу с Рори. Фрэнк выхватил нож и наставил на Керсти.
— Отныне и навсегда, — начал он, приближаясь к ней, — чтобы ты запомнила: я — Рори!
Ей ничего не оставалось, кроме как отступить; дверь, а вместе с ней и надежда обрести свободу, сохранить разум удалялась с каждым шагом.
— Поняла? Теперь я — Рори. И никто не должен ничего знать!
Она задела каблуком о нижнюю ступеньку лестницы и в тот же момент внезапно почувствовала, как чьи-то руки, просунувшись сквозь перила, схватили ее и вцепились в волосы. Она извернулась и посмотрела назад. Ну конечно, это была Джулия, ее лицо было абсолютно равнодушно, ни одна эмоция не отражалась на нем. Сильно дернув за волосы, она заставила Керсти откинуть назад голову, подставляя ее шею сверкавшему в руке Фрэнка ножу.
Впрочем, в самый последний момент Керсти удалось схватить Джулию за руку и дернуть изо всех сил. Потеряв равновесие и моментально отпустив свою жертву, Джулия слетела с расположенных выше ступенек и, испустив громкий вопль, повалилась между Фрэнком и Керсти. Однако нож уже быстро двигался вниз, нанося смертельный удар, и остановить его было невозможно — он вошел Джулии в бок по самую рукоятку. Застонав, она покатилась по полу, хватаясь руками за истекающую кровью рану.
Но Фрэнк, похоже, вовсе не заметил этого. Он не спускал с Керсти глаз, в которых горела омерзительная алчность. Отступать было некуда, кроме как на второй этаж. И вот в отсветах фейерверков, продолжающих взрываться в стенах, под бой колоколов, мерно отсчитывающих удары, Керсти принялась карабкаться вверх.
И вдруг поняла, что ее мучитель не последовал за ней. Крики Джулии о помощи наконец привлекли внимание Фрэнка, и он не торопясь направился туда, где она лежала, ровно на полпути между лестницей и входной дверью. Наклонившись, он выдернул из бока Джулии нож. Несчастная пронзительно вскрикнула от боли; он же, словно намереваясь помочь, опустился рядом с ней на колени. В надежде на какое-то утешение она протянула к нему руки, однако вместо этого Фрэнк приподнял ее голову и притянул к себе. Их разделяло всего несколько дюймов, когда Джулия, похоже, догадалась, что намерения ее возлюбленного далеко не благородные. Она приоткрыла рот, собираясь закричать, но он тут же впился в ее губы и начал высасывать из нее кровь. Джулия стала, судорожно биться, пытаясь вырваться, принялась хватать руками воздух. Все напрасно.
Не в силах более выносить это ужасное зрелище, Керсти отвела глаза и поднялась на второй этаж.
Спрятаться там было негде. А бежать… Куда? Разве что выпрыгнуть из окна. Впрочем, Керсти видела, как обошелся Фрэнк со своей любовницей, так что даже прыжок с такой высоты и то будет лучшим выходом. Пусть при падении она переломает все кости, зато лишит это чудовище возможности утолить ею свой голод.
А пожар тем временем, по-видимому, разгорался все сильнее, лестница окуталась вонючим дымом. Керсти спотыкаясь побрела через площадку, двигаясь вслепую, цепляясь за стену пальцами.
Снизу послышались какие-то звуки. Похоже, Фрэнк расправился с Джулией и теперь направлялся к ней, к Керсти.
Да, вот он приблизился к лестнице и, подняв голову, повторил свой любимый призыв:
— Ну, иди же к папочке!
Ей вдруг пришло в голову, что сенобиты, вероятно, наслаждаются зрелищем этой погони и не вступят в дело до тех пор, пока на арене не останется лишь один игрок — Фрэнк. Она же всего-навсего разменная фишка, призванная доставить удовольствие.
— Сволочи… — пробормотала она, от всей души надеясь, что сенобиты слышат ее.
Керсти добралась почти до противоположной стороны площадки. Сразу перед ней была дверь, ведущая в комнату-кладовку. Интересно, есть ли там окно, достаточно большое, чтобы протиснуться в него? Если да, тогда она выпрыгнет, и будь они все прокляты, все до одного — и Бог, и дьявол, и те, что болтаются между! Чтоб им всем пусто было, даже если она упадет и разобьется, по крайней мере смерть будет легкой и быстрой.
Фрэнк снова окликнул ее, уже с лестницы. Керсти повернула ключ в замке, открыла дверь и скользнула в кладовку.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
