– Где надо, – ответила я ему с тем же лицом, которым он приветствовал меня всё утро, развернулась и ушла. Ничего, сам уберётся.
Я зашла в комнату, взяла Сириуса и пошла в деревню: может, Делана подскажет, у кого я ведению хозяйства поучиться могу.
На улице отпустила малыша погулять, и он своей забавной косолапой походкой направился в лес. Отпускать его я уже не боялась: он сообразительный и даже самостоятельно охотится на каких-то грызунов.
Женщину я нашла быстро.
– Утро доброе, девонька. Ты ранняя пташка. Иди к нам, мы тут с дамами трапезничаем.
– Спасибо, я уже кушала, но с удовольствием выпью с вами шур.
– Надумали предстоящий праздник обсудить. Это Лиса, – указала Делана на самую взрослую женщину. – А это Вина, дочь Лисы, – теперь указала на молодую женщину лет тридцати. – Это сёстры Ирма и Тара, – им было примерно по тридцать пять – сорок лет на вид. – А это Эльма, – представила Делана женщину лет сорока пяти.
Пока они кушали, я медленно потягивала напиток.
– Ты уже решила, кому из мужчин цветок дарить будешь? – лукаво спросила Эльма.
– Ну, я здесь никого из мужчин не знаю, кроме Ададжи. Наверное, ему и подарю. Может, это его хоть немного порадует, а то хмурый он какой-то.
Моё решение вызвало шквал эмоций. Женщины смеялись до слёз, а я ничего не могла понять.
– Да уж, это наверняка его развеселит! – со смехом сказала Вина.
– Я что-то не так сказала? Этот цветок обидит Ададжи? – спросила я. И снова задала неправильный вопрос. Надо было бы выяснить, для чего его вообще дарят, а не как он к этому отнесётся, но я продолжала жёстко тупить, желая не обидеть никого вокруг.
– О нет! Поверь, он будет очень рад, ему цветов ещё не дарили! – всё так же давилась смехом Лиса.
– Да? – с сомнением спросила я: всё-таки довольный, тем более радостный Ададжи у меня в голове не укладывался. – А что это за цветок? Это, наверное, та поделка из перьев, о которой мне говорила Делана?
– Да, из перьев выбранного мужчины нужно сделать маленький цветок-подвеску для подарка, – снова с хитрющей улыбкой сказала Вина.
А я зависла.
– Из чьих, извините, перьев?
– Ну, в твоём случае, из перьев Ададжи. Уж ты с ними не ошибёшься! – сказала Эльма, и женщины снова залились весёлым смехом.
– Тихо вы, курицы! Совсем девчонку смутили. Ну ты чего, девонька, я же говорила, что мы ирлинги, – улыбаясь, сказала Делана.
– А что это означает?
Вина встала, отошла от стола, повела плечиками, и за её спиной появились два огромных крыла, покрытых блестящими чёрными перьями.
Я совершено неприлично открыла рот и обошла вокруг женщины. Даже непроизвольно потянулась потрогать это чудо, но, вовремя опомнившись, сначала спросила разрешения.
На ощупь её крылья были гладкими и очень тёплыми.
– А вы умеете летать?
– Конечно! – ответили все женщины хором.
Я так впечатлилась крыльями ирлингов, что почти забыла о том, зачем в принципе пришла к Делане.
– Делана, я, собственно, пришла узнать, могу ли я у кого-нибудь поучиться вести хозяйство, чтобы не обременять никого своей беспомощностью?
– Ты опять за своё. Да ты не переживай: Ададжи всё знает и всё сам умеет, в конце концов, он уже триста лет один живёт.
Я опять впала в ступор. Всё-таки местные долгожители меня окончательно выбили из колеи. Даже стало немного жаль блондина: триста лет одиночества кому угодно испортят характер.
К себе шла немного в растрёпанных чувствах. С другой стороны, можно порадоваться хотя бы тому, что на время я почти забыла о дыре в груди. Но это только почти.
Время неумолимо приближалось к обеду, поэтому, никого не дожидаясь, я отправилась на кухню готовить. Решила сделать что-нибудь простое, что наверняка не испорчу, и к моменту, когда Ададжи принёс двух больших ощипанных птиц, я приготовила суп с фрикадельками, овощное рагу, как готовил Рей, и творожную запеканку. И снова этот удивлённый взгляд на хмуром лице. Кстати, глаза у него невероятно голубые.
Лира, о чём я думаю! Мало мне проблем с мужчинами, так я рассматриваю глаза хамоватого блондина. Разозлилась на себя и ушла, поем позже. Зашла в выделенную мне комнату, упала на кровать, и, как ни странно, уснула. Всё-таки недосып и беременность берут своё.
Во сне я опять металась между мужьями в попытке спасти хоть кого-нибудь, плакала и кричала. Проснулась оттого, что кто-то осторожно гладил меня по спине и звал по имени. Мне даже показалось, что это Соаш, но светловолосая макушка принадлежала ирлингу.
Я растерялась: на лице Ададжи открыто читалась забота и нежность?
– Ты кричала и плакала, – тихо и мягко сказал он, а потом, будто опомнившись: – Вставай, скоро начнет вечереть. Там мантикора тебя потерял.
