– Мисс Гуднайт!
Голос мисс Пелэм.
Иззи прервала поцелуй. Он наклонил голову, прикоснулся лбом к ее лбу. Происходящее казалось обоим безумием.
– Мне надо идти, – прошептала она.
Нельзя допустить, чтобы их застали вдвоем. Понадобится слишком много объяснений, неловко будет им обоим.
– Мисс Гуднайт, вы здесь? – Мисс Пелэм уже приближалась.
– Ваша светлость, я должна идти.
Он крепко держал ее, не давая сдвинуться с места. И по-прежнему тяжело дышал.
Внезапно он вскинул голову. Его глаза, оставаясь незрячими, вдруг сощурились.
Он разом пришел в себя, поняла Иззи. Осознание стало подобным вспышке молнии, он вдруг вспомнил, кто он, кто она и почему ему не следует держать ее в объятиях.
Он разжал руки, произнеся привычным грубоватым тоном:
– Ступайте.
Глава 11
Той ночью Рэнсому снились темные волосы и пухлые алые губы. И тепло. Плотное, влажное тепло, которое надвигалось и окутывало его.
Да.
Нет.
Нет, нет, нет. Он просыпался.
Не смей, приказал он себе. Не просыпайся. Пока еще рано.
Он перевернулся на бок. Крепко зажмурившись, расстегнул брюки и обхватил свое затвердевшее достоинство. В последнее время ему редко приходилось прибегать к подобным мерам, хоть он и долго обходился без женщины.
Может, на этот раз он сумеет сбросить напряжение.
Он провел рукой вверх, потом вниз. Сначала медленно. Потом быстрее.
В сладком полусне ему представлялось, что это ее рука. А потом – что это ее рот. И наконец – что это ее влажная, тесная, сладкая…
– Занятно.
Рэнсом мгновенно проснулся и разозлился. Хрипловатый голос он узнал сразу же.
– Гуднайт?
– Доброе утро. – Ее голос прозвучал рассеянно.
Черт возьми, что ей здесь понадобилось в такой час? Неужели она с любопытством школьницы наблюдала, как он теребит свое мужское естество? В сущности, стыда он не испытывал, но и объясняться не желал.
– Я не хотела разбудить вас, – продолжала она. – Просто заинтересовалась историей вашей семьи.
Он услышал шелест перевернутой страницы.
Она читала книгу. А вовсе не наблюдала за ним.
Вытянувшись на соломенном тюфяке, он выругался.
– Проклятье, Гуднайт! Какого черта в такую рань!..
– Уже утро. Почти. Я читаю книгу по истории этих мест, которую дала мне мисс Пелэм. История Ротбери удивительна.
– Я рад, что столетняя история моей семьи, полная кровопролитий, тирании и обманов, позабавила вас.
Он заморгал, пытаясь хоть что-нибудь прояснить. Если не умом, то хотя бы остатками зрения.
Иззи сидела в профиль к нему, на фоне огня в очаге, уютно устроившись в кресле в пяти футах от него. Ее тело выглядело как единственный бледный и чувственный изгиб. Рэнсом заметил босую ступню, свисающую с кресла и праздно покачивающуюся туда-сюда.
Ступня замерла. Потом медленно и соблазнительно вытянулась вперед.
Иззи перевернула еще одну страницу.
– Я как раз прочла, как пятого герцога бросили в тюрьму за измену. И что же было дальше?
– Он провел в лондонском Тауэре много лет. И за время правления королевы Марии успел получить помилование.
– Ему повезло, – отозвалась Иззи. – Полагаю, чтобы вернуться в замок, его пришлось выкупить. Видимо, поэтому он и перестал быть майоратным владением?
Рэнсом с трудом сел, по-прежнему чувствуя тяжесть в чреслах от вожделения, от которого он так и не сумел избавиться. Дотянувшись до сапог, он начал обуваться. Судя по серой пелене перед глазами, было еще совсем рано. Рассвет едва начался. И если Иззи провела здесь за чтением некоторое время, на что указывала ее уютная поза, значит, она пробралась в зал еще ночью.
– Вы хорошо чувствуете себя сегодня? – осторожно осведомилась она.
– Да, – коротко ответил он, давая понять, что обсуждать свое состояние не намерен. О минувшей ночи он старался не думать и совершенно не понимал, что произошло.
Иззи отложила книгу.
– Как вам известно, сегодня я работаю только до полудня. Утром мисс Пелэм собирается в деревню нанимать горничных, а днем мы решили привести в порядок гардеробную. Ваша помощь придется очень кстати.
– Гуднайт, – предостерегающе произнес он, – больше вы не станете тратить время на уборку.
– Цели есть не только у вас, ваша светлость. Вы же хотите выяснить, в каком состоянии ваши дела? А я хочу иметь дом. Утром будем заниматься письмами, днем – замком. Если мы поступим так, как предлагаю я, то оба получим то, чего хотим.
Рэнсом пригладил ладонью волосы. У него имелась тысяча неосуществимых желаний, и примерно девятьсот из них напрямую относились к ее губам.
Если ей так не терпится навести в доме уют, почему же она здесь, а не у себя в комнате?
– С вашей башней что-нибудь случилось?
– Нет, вовсе нет. Я проснулась, и… поняла, что мерзну. Потому и спустилась сюда, погреться у огня.
И она издала негромкий странный звук:
– Псьт.
– Что это было? – спросил он.
– Вы о чем?
– О звуке, который вы сейчас издали. Как блоха в порыве страсти.
– А, это… Пустяки. Я чихнула.
Он замер.
– Это было не чихание. Так не чихают.
– А я чихаю. – Она шмыгнула носом. – Ой, сейчас опять…
Еще один приглушенный высокий звук, словно одна мышь заставляет умолкнуть другую. И еще раз.
– Псьт. Псьт.
Каждый раз при этом Рэнсом морщился.
– Слушать невозможно.
Она снова шмыгнула.
– Я не хотела.
– Это вредно для здоровья. Если уж вам надо чихнуть, чихайте как следует.
Она снова чихнула. На этот раз трижды. Этот звук был негромким, но невыразимо раздражал.
– Псьт! Псьт! Псьт! Просто вот так я чихаю, – объяснила она. – Тут уж ничего не поделаешь. В замке полно пыли. А у меня в башне сквозняк.
А вот это уже серьезно. Заболев, она не сможет выполнять обязанности секретаря. Вдобавок Рэнсом сомневался, что выдержит соседство с ней, если у нее войдет в привычку разгуливать ночами по замку.
Ладно, он разрешит ей уделить несколько дней уборке. Лишь бы сегодня ей было тепло и уютно в постели – и главное, подальше от него.
Мысленно он сделал заметку: раздобыть одеяла. Потеплее и потолще.
Одеяла он раздобыл. Самые теплые, какие только смог найти.
Но уже на следующее утро Иззи вновь приветствовала его:
– Доброе утро!
И опять Рэнсом проснулся разъяренный, с восставшим и ноющим естеством. Чертыхался он целую минуту.
– Снова читаете книги по истории? – осведомился он.
– Пишу письмо. – Ее перо шуршало по бумаге. – Знаете, ведь и мне приходится вести переписку. С кем бы вы предпочли сразиться – с сотней слонов размером с крысу или с одной крысой размером со слона?
Он замотал головой, ничего не понимая.
– Что?..
