Обычное напряжение мысли доставило мне жуткую боль. Внутри и снаружи моей головы кружилась темень.
Тяжело дыша, я ступал по дну. Ко мне медленно возвращался другой тип сознания. Казалось, его вернули тупые тяжелые удары пульса. На миг я уловил запах цветов и жареных луковиц, но он был настолько слабым, что тут же затерялся. Мигрень была настолько сильной, что я не мог сообразить, где нахожусь. Наконец, туман перед глазами рассеялся, и я осмотрелся.
Невдалеке находился недостроенный Вэлвис Бэй. Я вглядывался в него сквозь темноту ночи. Я стоял по грудь в воде у дамбы, которая выступала со стороны площадки для прогулок. Наконец-то, я окончательно пришел в себя и услышал, как ко мне кто-то крадется.
ГЛАВА 12
Кто бы ко мне ни подкрадывался, ускользнуть я не пытался. Я совсем обессилел и желал одного - выбраться на берег.
Я устал, но теперь, когда в голове перестало стучать, чувствовал себя на удивление хорошо - разве я не подчинил себе своего личного дьявола? Несомненно, это улучшило состояние моего здоровья. Морально, духовно или физически - я не мог определить, но уже то, что я не боялся человека, прячущегося в темноте, являлось добрым знаком.
Последнее, что я помнил из внешнего мира, - это прыжок с антигравом. Я был жив, и это служило доказательством тому, что антиграв аккуратно снес меня вниз. Но как повлиял на меня этот очистительный прыжок? Успокоил нервы? Излечил меня от мерцающей скотомы? Этого я не мог определить, но не характерные для меня качества недавних галлюцинаций, их интенсивность позволяли полагать, что во мне что-то изменилось необратимым образом.
Конечно, меня интересовало, где я был и что делал после прыжка. Было ясно, что от Меркатора я ускользнул. Но где сейчас Джастин, Сандерпек?
Я устал от вопросов.
Набережная сверкала гирляндами огней, там играла музыка, и я видел множество людей. Вэлвис Бэй заполнялся к церемонии открытия. Еще я видел человека, наблюдавшего за мной. Он стоял на берегу, полускрытый опорами дамбы.
Я выбрался на берег. У одной из опор, у самой воды, торчало что-то длинное и темное. Я вытащил это, и оно оказалось тонким прутом со стальным болтом на конце. Плавным движением я засунул прут за пояс штанов.
- Что вы от меня хотите? - позвал я человека.
Темный силуэт отделился от опоры.
- Вы, наконец, пришли в себя? - спросил он.
- Меркатор? - узнал я. - Нам лучше поговорить.
- Я на это и рассчитывал.
Итак, мы встретились на берегу океана. Мы сели, приглядываясь друг к другу. Его лицо выглядело призрачным, морщинистым, и я чувствовал, что мое лицо было точно таким же.
- Долго вы следили за мной?
- Не очень. Хотя и держал вас под контролем несколько часов. С того самого момента, как вы скрылись и удрали из отеля.
- Я не совсем удачно скрылся.
- Конечно. После того, как вы с безрассудной храбростью сиганули из окна и приземлились на боковой улице, вы пошли открыто, вглядываясь в лица прохожих и разговаривая с самим собой. Мы с Исратом могли бы схватить вас снова, если бы не возникли другие трудности.
- Что за трудности?
- За нами следили. В этом городе все против всех. Такие иностранцы, как я, вызывают подозрение. Особенно, если они еще имеют таких знакомых, как вы. Знаете, чей антиграв вы украли? Он принадлежал премьер-министру Алжира генералу Рамаянеру Курдану. Старый Курдан превращается в опасного врага. История Алжира за последние столетия...
- К черту историю, Меркатор! Конечно, они против вас, если вы замышляете убийство Президента Африки. Видит небо, я не связан с политикой, но я против убийства. Разве эль Махассет не всемирно известен? Разве он не является одним из самых выдающихся политиков?
- Да, да, Ноланд, я согласен с вами, но есть один момент...
Внезапно он умолк и, схватившись за грудь, согнулся пополам. Когда снова выпрямился, лицо его было жестким, а голос слабым.
- Как видите, вы не единственный больной на этом берегу. Вы понимаете, что идеал здоровья уходит из мира? Ведь быть больным сегодня считается патриотичным.
- Послушайте, Меркатор. Мне не нужна ваша лекция. Я, конечно, сочувствую вашему состоянию, но ни в какие ваши дела впутываться не желаю.
- Вы уже впутались, Ноул. И знаете это.
Его вновь скрутила боль, но он взял себя в руки и произнес:
- Я так долго за вами шел, потому что хочу попросить вас кое о чем.
- А где же ваш любимчик головорез Исрат?
- Он освободился от вашего доктора и пришел ко мне. Но мы потерялись в толпе на улице! Мне остается только надеяться, что он еще жив. Так или иначе, но он не мой головорез. Просто мы с ним одной веры. Мы оба Воздерживающиеся, и мы не причинили вам вреда.
- Ха! А как насчет тех гнусных лет, которые я провел на вашей ферме?
- Да забудьте вы об этом! Кроме того, я лишь номинально управлял фермой. В последнее время фермеры все больше и больше отдалялись от своей земли. Это было неизбежно, и причиной тому - так называемая эффективность. Выходя в отставку в этом году, я был всего лишь делопроизводителем, у которого на руках огромное количество отчетов. Я был рабом своей работы. Таким же рабом, как и вы.
- Прежде чем так говорить, попробовали бы сами поработать на ферме.
- Я не пытаюсь снять с себя вину, Ноланд, но и не могу нести ответственность за карательную систему. Мне нечего сказать о тех, кто обрабатывал землю. И я не защищаю систему, которую считаю отвратительной.
Он судорожно сунул руки в песок - его снова мучили боли.
- Ноул, ради Бога! Мне нужна ваша помощь, я умоляю вас помочь мне!
- Извините, но я не желаю. Давайте помогу вам добраться до вашего доктора.
- Это подождет. Ноул, я должен поверить вам. Вы мой соотечественник, а я не могу доверить важную информацию африканцу.
- Вы сумасшедший, Меркатор. Я отведу вас в отель.
Я попытался его поднять, но он сопротивлялся.
- Послушайте, Меркатор, - сказал я. - Я мог бы передать вас полиции, но не хочу впутываться. Идея застрелить эль Махассета - чистое безумие.
- Об этом я и хотел поговорить с вами, Ноул. Вы достаточно упрямый человек и не очень-то щепетильны. Я хочу, чтобы вы застрелили эль Махассета. Поверьте, я оценю это.
Эта новость повергла меня в изумление. Я отпустил Меркатора. Он ползал на коленях, кашляя и сжимая свою грудь.
- Махассет должен умереть, - хрипел он. - Без него африканские государства распадутся и начнут воевать. Их союзники в Америке и в Европе тоже втянутся в бойню. В результате начнется последняя ядерная война. Современная структура общества будет разрушена... - Он запнулся. - Ноланд, я болен. В моих легких раковая опухоль. Я не могу полагаться на себя. Вы должны сделать это.
Я упал на колени рядом с ним, потрясая кулаками.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
