и наткнулась на засов, отодвинула его. Дверь открылась. Она вышла в небольшую комнату, метра три на три, слабо освещенную светильником в виде свечи. Оглянулась — позади неё был действительно шкаф.
“Какая же я дура, — вдруг подумала Лера. — Надо было не паниковать, а осмотреть всё через шар. Я ясновидящая или кто? А интересно, это место имеет отношение к моим снам? Если так, то нам всем пипец!”
Глава 27
Лера посмотрела по сторонам — ни окон, ни дверей. Стены оклеены обоями со старомодным узором из фигурных ромбов — похожие были в бабушкиной квартире. Потолок очень низкий, она при своем росте в метр шестьдесят три спокойно рукой дотягивалась. Вся мебель: шкаф, из которого она явилась, и комод у стены. Деревянный пол. Точно такой комнаты ей не снилось, но это и не слишком отличалось от того, что она обычно видела во снах. Мигнул свет — фальшивое пламя искусственной свечи усиленно делало вид, что в любой момент может погаснуть. Лера заметила в углу комнаты камеру, замаскированную паутиной. В принципе, естественно, что за ней наблюдают.
Ну и как отсюда выходить?
Она опять открыла шкаф и, не залезая внутрь (ведь нет ничего глупей, чем запереть самого себя в шкафу!), попыталась толкнуть его стенки: она же как-то сюда зашла! Похоже, задняя стенка действительно могла открываться, но только с другой стороны: не было ни ручек, ни замков. Лера закрыла шкаф и подошла к комоду. Жаль, что она не участвовала раньше в таких играх, может быть, быстрее сообразила, что следует делать. Вдруг раздался резкий стук в стену, который своей внезапностью заставил сердце биться в два раза быстрее.
— Кто там? — спросила Лера, но без ответа.
Она подождала немного, но всё стихло: либо организаторы квеста её так запугивают, либо другие участники шоу беснуются. Наверняка, они тоже где-то заперты.
Лера принялась обыскивать комод: выдвинула верхний ящик, там лежала какая-то одежда. Закрыла его, открыла следующий: булочка в шуршащем бумажном пакете с надписью “Съешь меня” и бутылочка с этикеткой “Выпей меня”. Она хмыкнула и закрыла ящик: не готова была расти и уменьшаться подобно Алисе. В третьем ящике оказались рулон туалетной бумаги, фонарик и письмо с надписью “Для Эмили”. Фонарик был неплохой находкой, мог пригодится. Туалетная бумага, возможно, тоже, это зависело от того, настолько упоротые авторы квеста. Письмо из плотной пожелтевшей бумаги выглядело, словно старинное, оно было свернуто и заклеено печатью. Кое-как она его вскрыла и принялась читать строки, напечатанные на принтере, но притворяющиеся написанными чернилами.
“Дорогая Эмили!
Возвращаясь к нашему последнему разговору: ты была права! В этом доме происходит что-то странное. По ночам меня будят странные звуки и смех. Я сначала думала, что это балуется мальчишка Джим, но вчера вечером во время ужина мы все были в столовой, и хохот как из преисподней раздался откуда-то из-за стены. Теперь я и не знаю, на кого подумать. Вдобавок, я ужасно себя чувствую. Иногда у меня так кружится голова, что не могу найти выход из собственной спальни. Спасибо, что согласилась приехать, ты меня очень успокоила. Я приготовила для тебя платье служанки, оно лежит в верхнем ящике комода. Я всё продумала: благодаря ему ты сможешь беспрепятственно ходить по дому, и никто не будет на тебя обращать внимания. Разве что, дядюшка Отто, держись подальше от этого старого волокиты! Как на грех, сегодня вечером приезжает леди Эстли, придётся её развлекать светскими разговорами.
Твоя С.”
Лера отложила письмо и снова открыла верхний ящик комода, достала темно-серое платье и белый фартук. В принципе это всё можно было надеть прямо на одежду, и Лера задумалась, надо ли это делать или нет. Наверное, в этой игре у каждого своя роль, и нужно ей соответствовать. Заглянула ещё раз в ящик, нет ли там инструкции, но больше ничего не обнаружила. Решила всё-таки надеть. Когда поправляла подол платья, нащупала в нём что-то твёрдое. Оказалось, это карман, в котором лежал ключ, здоровый, железный. Посмотрела вокруг, но замков, куда его можно было бы вставить, не обнаружила. Убрала назад в карман. Потом ещё раз изучила все ящики комода, подумала и положила в карман пирожок с бутылочкой, вдруг это важные квестовые предметы. На худой конец, скормит их Тимуру. Засомневалась по поводу туалетной бумаги, но всё-таки решила, что ходить с рулоном в руках по комнатам будет не очень уместно. Фонарик, конечно же, взяла.
Лера ещё раз оглянулась по сторонам, чтобы осмотреть эту унылую Нарнию, в которой оказалась, опёрлась руками о комод, и он немного сдвинулся. Тогда она его решительно толкнула в сторону и увидела за ним небольшую дверцу в стене. Это становилось уже интересным. Лера села на корточки и принялась её разглядывать. Дверь с нескольких сторон была закрыта на длинные засовы, которые так просто отодвинуть не получалось, потому что они упирались друг в друга и мешали. Нужно было продумать, в какой последовательности это делать. Лере вспомнились квесты про Нэнси Дрю, в которые играла в детстве, они наполовину состояли из таких заданий. Она увлеченно принялась подбирать комбинацию открывания засовов, и вроде бы у неё даже что-то стало получаться, как тут фальшивая свеча, несколько раз мигнув, погасла совсем. “Офигеть!” — подумала Лера и решила подождать, вдруг сейчас опять загорится, но ничего не происходило. Только послышался какой-то странный шум, как будто сильный ветер дует при непогоде, хотя, казалось бы, она находится посреди торгового центра. “Так, это игра, — напомнила сама себе Лера, — и магнитофоны давно изобрели. Возможно, меня так хотят запугать.” Соображения были вполне логичными, вот только вскоре сквозь завывание ветра удалось расслышать и другие звуки, не менее неприятные. Скрип открывающейся дверцы шкафа. Аккуратные шаги. Лера сидела на полу и смогла почувствовать телом, как шевелятся половицы. И, кажется, ещё и волосы на её парике. Полная темнота сгущалась вокруг, не давая увидеть, что или кто перед ней стоит.
Ещё один шаг, сопровождающийся скрипом половых досок. Уже совсем близко. Кажется, она даже ощущала на себе чужое дыхание. Ей бы вытянуть руку и проверить, действительно ли перед ней кто-то есть или это разыгралось воображение, но она не могла пошевелиться. Иррациональный страх сковал её движения и мысли.
И вдруг нечто
