мирно ушла в Божьи объятия на вечный покой. Разумеется, это значит, что я потеряю ее навсегда, но и моей ежедневной борьбе-заботе о ней пришел бы конец. Принесет ли ее смерть чувство облегчения или, наоборот, наполнит меня болью и чувством вины за мои безмолвные молитвы? Этого я не знаю, как и того, как остановить безумие нашей стремительно ухудшающейся жизни.
Наблюдение за тем, как угасает бабушка, стало для меня одним из самых болезненных испытаний. Из-за деменции я каждый день как будто теряю частичку ее личности. Это мучительно. Бабушка больше не та энергичная Королева, с которой я выросла. Ее глаза остекленели, и она осталась между двумя нестабильными реальностями, между прошлым и настоящим. Мне больно видеть, что она забывает даже такие простые вещи, как переключение каналов телевизора или передвижение конечностями для ходьбы. Этот этап утраты оказался для меня самым тяжелым.
Моя Королева уходит в темный, неведомый мир. На смену ее напористости и нахальству пришли сонливость и невнятная речь. Прошли времена, когда она увенчивала голову невероятными париками и шляпами. Теперь на ее макушке остались лишь короткие, хрупкие пряди бело-серых волос, едва прикрывающие кожу головы. Раньше она, как и подобает Королеве, наносила яркий макияж, полировала ногти, украшала уши и шею драгоценными камнями. Теперь же сгорбилась и большую часть дня спит в своем любимом кресле. Временами бабушка не в состоянии поддержать непринужденную беседу или сыграть партию в «Бинго». Такое странное поведение совершенно не подходит той Королеве-бабушке, болтунье и сплетнице, которую я знаю и люблю. Она стала тише, слабее и медлительнее. Ее просьбы сменились смиренным принятием всего, что принесет день.
Я не знаю, что хуже: наблюдать за ее медленной смертью или иметь дело с жесткими требованиями этой ужасной болезни. Стресс и печаль разъедают мой покой. Монстр деменции истощает меня во всех смыслах, пока я несу это бремя. Но самое плохое заключается в том, что это чудовище не только взбаламутило мою жизнь, но и внесло раздор и раскол в нашу семью.
Реакция некоторых родственников, на плечах которых не лежит уход за бабушкой, окончательно лишает меня сил. Я прихожу в ярость, когда они не верят мне и все списывают на усталость. На мой взгляд, они не проявляют особой заботы о моем благополучии, а мою потребность время от времени выговориться воспринимают как незрелость. Мне приходится игнорировать неодобрительные слова и взгляды, потому что они не понимают, что происходит. Их жизнь далека от моей хаотичной реальности. Временами их непонимание и моя злость создают между нами стену, построенную из боли.
Я знаю, меня считают эгоисткой из-за того, что я хочу вернуть себе нормальную жизнь. Разве это было бы неправильно – поместить бабушку в дом престарелых? Но мне кажется, что таким образом я как будто избавлюсь от бабушки, которая давным-давно взяла меня и двух моих братьев и сестер в свой дом после смерти нашей мамы. Она дула на мои ушибы, давала мне еду и кров. Разве можно разбить ей сердце и перестать отвечать ей заботой на заботу? Эти вопросы крутятся в моей голове и не дают мне покоя. Я хочу просто жить, но что делать с бабушкой?
Я обдумываю свой выбор. Если она останется у меня, то будет дома и в безопасности, но я перегружена и не могу обеспечить ей наилучший уход. В доме престарелых она все время будет под присмотром, но совсем одна, без семьи. Как найти учреждение, в котором к ней будут относиться как к Королеве? Чтобы выбрать место, где бабушка могла бы прожить свои последние дни, одной только информации о процедурах и питании мне недостаточно. Я хочу заглянуть в сердца сотрудников и убедиться, что они будут заботиться о ней так же, как я.
Мое сердце разрывается, мои мучения реальны. Я пытаюсь отбросить эмоции и мыслить логически, но ничего не получается. Я нашла только одно решение: молитва. Я молюсь о мужестве, мудрости и избавлении от чувства вины. В попытке найти выход, я утешаюсь словами: «Господи, дай мне спокойствие, чтобы принять то, что я не могу изменить, мужество, чтобы изменить то, что я могу, и мудрость, чтобы понять разницу».
В этом путешествии я не одна. Моя Королева-бабушка пока еще держит меня за руку. И в день, когда она отпустит ее, я почувствую страшную боль и огромное облегчение.
Нико Рочелл
Феи ReedPop
Бескорыстная щедрость – это искусство жить.
Фредерик Ленц
Работа в сфере организации мероприятий – это кайф, с которым ничто не сравнится. За исключением тех случаев, когда мы проводили какую-нибудь конференцию или съезд, я оставалась в офисе до полуночи. Наша компания, ReedPop, была в числе самых известных на рынке. Мы провели более тридцати международных выставок, а также крупнейшее мероприятие в области поп-культуры в США – Comic Con, комикс-конвенцию в Нью-Йорке.
В 2020 году возникли некоторые накладки с графиком: некоторые наши события в Чикаго и Сиэтле, а также игровая конвенция PAX были запланированы на первые недели после рождественских каникул. По мере приближения этих событий даже самые бодрые сотрудники выглядели довольно измотанными. Что и говорить, последние дни перед мероприятием способны лишить человека сил, особенно когда важные гости начинают отказываться от участия.
Я решила, что команде нужно немного взбодриться. Мне пришло в голову напечатать для каждого члена команды анонимные записки и оставить их на столах. Я просто хотела напомнить о том, как сильно люди ценят их труд, и похвалить за достижения.
На следующее утро все только и говорили о записках. Некоторые заподозрили, что это моих рук дело, но я упорно все отрицала.
А потом произошел первый в США случай смерти от COVID-19. Наша команда приняла единогласное решение отменить шоу, которое должно было пройти в Сиэтле и собрать не менее 90 000 посетителей, а все остальные шоу перенести на 2021 год.
Мы стали работать удаленно. Тридцать дней карантина превратились в шестьдесят. Моральный дух был подорван.
Однажды утром я получила душераздирающее известие о возможном сокращении штата. О, если бы в тот момент я могла воссоздать волшебство, которое царило на работе после тех записок!
Сначала я подумала было разослать коллегам открытки. Но пандемия только началась, и я не была уверена, что это безопасно. Помните, как мы все читали письма в перчатках?
Позже в тот же день мы собрались в чат-группе для созвона. Когда совещание закончилось и в Сети осталось всего несколько
