— Хорошо. Только не затягивайте с этим.
— Для детальной проработки этого плана, нам необходимы сведения о сосредоточении войск на данном участке фронта.
— После того как будет подтверждение от моего доверенного человека о зачислении всей суммы вы получите эти данные и даже больше, чем я пообещал. А пока я не вижу смысла продолжать этот разговор.
Майору Леманну, не оставалось ничего другого, как попрощаться и покинуть уютный салон автомобиля.
Берлин.
Телефонный звонок застал Эрвина Штольце выходящим из кабинета. Он недовольно поморщился, но вернулся и снял трубку. Звонил его начальник, полковник Эрвин Лахузен. С первых слов было понятно, что он доволен.
— Эрвин, я только что ознакомился с рапортом майора Леманна. Отличные новости. Появился шанс завершить «восточный поход» одним решительным ударом. Думаю, теперь имеет смысл представить лейтенанта Юнга к награде.
— Так точно, господин полковник.
— Как говорили древние: Argenteis hastis pugnare, что значит «сражаться серебряными копьями» — блеснул эрудицией Лахузен, — Идея, конечно, очень заманчивая. Но ставки в этой игре уж больно высоки. Это выходит за рамки наших с вами возможностей. Я сегодня же доложу наверх. Будем надеяться, что адмиралу Канарису удастся убедить фюрера.
— Думаю ему удастся это сделать. Мы надолго застряли под Смоленском и теперь уже не укладываемся в сроки, определённые планом операции «Барбаросса». Попытка разгромить русских в одной летне-осенней кампании практически провалилась.
— Не вы один так считаете, Эрвин. Думаю, что адмирала многие поддержат. К тому же потеря столицы — это мощный удар по большевикам, от которого они вряд ли оправятся. С учетом этого, даже сумма, запрошенная русским генералом уже не кажется такой фантастической.
— Будем надеяться, что он стоит этих денег, гер оберст.
— Я думаю, что всё получится, мой друг. Завтра, на оперативном совещании в штаб-квартире Канариса, попрошу адмирала о личной аудиенции. Надеюсь, Вильгельм мне не откажет.
— Желаю удачи, господин полковник.
Москва.
В лаборатории профессора Майданикова было откровенно скучно. Они проторчали там полдня, но так и не поняли, чем именно занимаются все эти деловито снующие люди в белых и синих халатах. По крайней мере, из их пространственных объяснений Егор ничего не понял. Удивила встреча в коридоре с двумя священнослужителями в длинных черных рясах и с большими металлическими распятиями.
С капитаном Коргиным было интересней. Никита Александрович, вопреки заверениям, никакой индивидуальной подготовкой заниматься не спешил, а просто повез их на полигон и вместе с ними резвился там пару дней на стрельбище и полосе препятствий.
Юля обмолвилась как-то между делом, что Судоплатов встречался с агентом Абвера, но никаких подробностей, судя по всему, она и сама не знала. Все эти дни они находились в каком-то подвешенном состоянии и были предоставлены сами себе. Майор Максимов тоже куда-то запропастился и на объекте не появлялся.
Капитан Коргин привлек внимание Юли, тронув её за рукав, и указав на два легковых автомобиля, ехавших по территории учебного центра, сказал.
— Мне кажется, Юлия Андреевна, что они по вашу душу. Егора и Пику сейчас арестуют, а у вас ещё есть шанс скрыться.
Они были довольно далеко в поле, где помогали Лене маскироваться на местности. Егор и Пика неторопливо перезаряжали оружие на стрельбище и не обращали внимания на приближающиеся автомобили. До них было метров триста.
— Не теряйте времени. Потом проанализируете в спокойной обстановке, — Коргин отвернулся и не спеша зашагал в сторону остановившихся машин.
Несколько автоматчиков высыпало из автомобилей и взяли на прицел Егора. На Пику никто особого внимания не обращал. У него только отобрали оружие, но руководивший захватом капитан всё своё внимание уделил Егору. Ему показали удостоверение и дали ознакомиться с какой-то бумагой. Затем Егора загрузили в одну из машин и руководивший захватом капитан направился навстречу Коргину.
— Капитан Смолин. Мне нужна старший лейтенант Клочкова. Где я могу её найти.
— Капитан Коргин. Клочкова на территории. Я могу узнать, что здесь происходит?
— Конечно. У меня приказ арестовать Иванова и Клочкову — Матвеев протянул Коргину документы.
Никита Александрович рассматривая ордера на арест скосил взгляд, но ни Юли ни Лены, конечно же не увидел.
— Выполняйте приказ, капитан, — сказал Коргин, — А я вынужден буду поставить в известность своё руководство.
Звенигород.
Лена, поначалу не задававшая вопросов и бодро шагавшая по указанному азимуту, внезапно остановилась и спросила:
— Юля, куда мы идём? Что вообще происходит? Почему Егора арестовали?
— Я не знаю, Лен. Могу только предполагать. А идём мы за линию фронта. Надеюсь ненадолго.
— За линию фронта? Ты с ума сошла? Зачем?
— Лена, очень много вопросов. И я не знаю на них ответов. Егора нужно вытаскивать. Сами освободить мы его не можем, поэтому нужно сделать так, чтоб его отпустили. Скорее всего, всё дело в нашей последней операции. Что-то, видимо, пошло не так. Судя по всему, немцы нам не поверили. Я думаю, что нужно попасть за линию фронта и выйти на связь с Абвером. Обязательно нужно, чтобы нам поверили. Тогда игра продолжится и всё будет хорошо. Но если я ошибаюсь и дело совсем не в этом, тогда будет все плохо, и нас, по возвращении тоже арестуют. Ты, в принципе, можешь остаться. Иди и сдайся. Может и поверят, что ты ничего не знала.
— А я ведь и так ничего не знаю, Юля. Может сейчас объяснишь?
— Что тебе объяснить? — Юля пристально посмотрела ей прямо в глаза.
— Не знаю, — смутилась Лена, — Я что-то чувствую, но не могу передать это словами. Вы ведь не враги, но порой ведёте себя очень странно. Я давно уже начала замечать. И слова эти ваши непонятные. Да вы оба какие-то непонятные. Ты на себя посмотри — не бывает таких девушек. В природе не существует.
Юля грустно усмехнулась и пошла дальше, но Лена быстро её нагнала и забежав вперед сказала:
— Может попробуешь объяснить?
— Не время, девочка, для объяснений и страшных таинственных признаний. Давай вернемся, и я постараюсь ответить на все твои вопросы. А ещё лучше, пусть Егор твой с тобой сам объясняется.
— Как он там сейчас? Даже подумать страшно… — Лена зябко поежилась.
— Да че с ним будет? Сидит плотненько. Кормят поди и в атаку бежать не заставляют, — ухмыльнулась Юля в ответ.
— Как ты можешь так говорить? Его там сейчас допрашивают, наверное.
— Ну хуже, чем в гестапо, ему не будет. Он тогда пару дней отлежался и нормально.
— Егор попадал в гестапо? — ужаснулась Лена, — Он мне ничего не рассказывал.
— А что он тебе рассказывал? — с интересом повернулась к ней Юля.
— Да в том-то и дело, что почти ничего. Скрытный он какой-то. Я думала, что это из-за службы.
— Не… Это природная скромность. Расспросишь ещё, наверное, — сказала Юля и неожиданно сменив тему спросила, — Лен, а ты в разведку ходила?
— Да нет, конечно. Какая разведка? Я в кабинете работала и даже на задержания меня ребята не брали. Берегли, я теперь понимаю… А ты?
— Тоже нет. Откуда. Я только командовать могу, — Юля усилием воли подавила улыбку, наблюдая как изменилась в лице Лена.
— Так, а как же мы теперь?
Лена выглядела такой растерянной, что Юля не выдержала и расхохоталась.
— Да ну тебя. Так я тебе и поверила, — Лена облегченно вздохнула.
— Ладно тебе, проницательная ты наша. Не переживай. Тебя тётя Юля назад целой и здоровой приведёт. Даже не сомневайся. Ты только не бойся и слушайся тётю — она добрая и конфет тебе потом даст. Может быть даже шоколадных.
Звенигород.
— Барышни, а вы в своём уме? — начальник разведотдела штаба 144-й стрелковой дивизии смотрел на них с видимым сожалением, — Почему я вообще должен верить вашим словам?
— Товарищ полковник, мы вам не барышни. Вы видели мои документы. Сомнений в подлинности не вызывают? Или к вам каждый день приходят сотрудники государственной безопасности и предлагают содействовать выполнению важного государственного задания.
