Совершенно не впечатлившись увиденным, Харли издала звук, напоминающий шипение спущенной шины.
Ти Джей выпрямился и посмотрел на нее.
– Хочешь что-то сказать?
Взгляд Харли, казалось, готов был превратить Ти Джея в ледяную глыбу, и воздух в баре завибрировал от напряжения.
– Именно этот вопрос я хотела задать тебе.
– Вот еще. – Ти Джей пожал плечами. – Моя совесть чиста.
– Чистая совесть, как правило, является признаком плохой памяти.
– Так, детки, а ну-ка, разойдитесь по углам. – Стоун встал между братом и Харли. – Меня мучает жажда. Сначала выпью пива, а потом покажу нашему славному доктору, как нужно играть в бильярд. Кто еще хочет выпить? – Стоун оглядел присутствующих, а потом вопросительно посмотрел на Эмму.
– То же, что и вам, – ответила она, одарив Стоуна сладкой и тягучей, точно патока, улыбкой.
И как по мановению волшебной палочки всем снова стало легко и весело. Ник обнял Энни, а та похлопала по стулу подле себя, приглашая Эмму.
И все это благодаря Стоуну. Оказавшись среди любимых людей, он легко, непринужденно и совершенно без усилий изменил царившую в баре атмосферу. У Эммы же совсем не было подобного опыта. В больнице, где обстановка располагала к конфликтам и напряжению, ссор практически не случалось. А если проблема и возникала, то ее решали быстро и безразлично. То же самое происходило и в ее семье. Когда мать и отчим ссорились, то делали это цивилизованно и за закрытыми дверями.
Здесь же никто не испытывал потребности скрыть собственные чувства. Люди разговаривали, смеялись, ссорились. Громко и совершенно не стесняясь.
Энни уже рассказывала Эмме, что за мир в семье нужно благодарить Стоуна. Он являлся движущей силой и прекрасно улаживал проблемы. Впрочем, он многое делал прекрасно. Чего нельзя было сказать об Эмме, которая хорошо умела делать лишь одно: свою работу. И она всегда этим гордилась. Но здесь, в Вишфуле, Эмма постепенно начала понимать, что в жизни существует не только работа.
Серена подвинула Харли напиток, и та, глубоко вздохнув, сделала большой глоток. Ти Джей же вновь склонился над столом и ударил по шару, отправив номер два в левую лузу, а четыре – в центральную.
Отличный удар.
После этого он отправил в лузы оставшиеся шары и триумфально поднял над головой кулак, в то время как Энни и Ник округлили глаза.
– Четыре из пяти, – провозгласил Ти Джей, указывая на Ника. – Ты мне должен.
Серена повернулась к Харли.
– Ты знала, что пятьдесят процентов статистических данных фабрикуется на месте?
Харли сдавленно хохотнула, оторвала взгляд от Ти Джея и повернулась к бармену.
– Вряд ли у вас есть успокоительное…
– Финал? – сочувственно поинтересовался тот.
– Завтра.
Бармен налил Харли двойной виски.
– Считайте меня аптекарем с ограниченным запасом лекарств, но это должно сработать.
Стоун передал Эмме пиво и сел рядом, с улыбкой наблюдая, как Энни разбивает в пух и прах собственного мужа.
– Хотите сыграть?
Студенческая квартира Эммы располагалась над баром, и они со Спенсером все свободные дни играли в бильярд, проверяя друг у друга знания по химии и биологии. Эмма играла в бильярд не просто хорошо, а превосходно.
– Ну же, – принялся подначивать Стоун, видя ее нерешительность. – Я дам вам несколько подсказок.
– Если они вам нужны, – произнес Ти Джей, – поиграйте со мной. На прошлой неделе я с легкостью надрал ему зад. Мы поставили на кон всю бумажную работу на базе, и Стоун до сих пор с ней не разделался.
– Я в любом случае выполняю эту работу, болван. – Стоун улыбнулся, довольный собой. – Кроме того, я позволил тебе выиграть.
– В таком случае, может, ты захочешь заключить еще одно пари?
– Непременно.
– Я бы на твоем месте хорошенько подумала, Стоун, – произнесла Энни. – Помнишь, счет и так уже ноль против десяти.
Все засмеялись, а Стоун покачал головой и пробормотал:
– Хорошо, что я не пытаюсь произвести впечатление на девушку.
А «девушка» смотрела на него, на парня, ведущего дела компании за своих братьев, занимающегося с трудными подростками, сплачивающего семью. Да, Эмма смотрела на него, полагая, что имидж бездельника-скалолаза пошатнулся вот уже в который раз. Хотя со стороны он казался именно таким. Высокий, мускулистый, с позолоченными солнцем волосами и лицом калифорнийского серфера. Эмма в который раз убедилась, что внешность обманчива. Ведь Стоун совершенно не был бездельником. В его груди билось горячее преданное сердце человека, который отдаст все за тех, кого любит.
– Послушай-ка, милый, – похлопала Стоуна по спине Энни, – если ты пытаешься сделать сейчас именно это, тебе, возможно, не стоило привозить ее сюда.
– Ты права. – Стоун поставил кружку с пивом и взял Эмму за руку. – Сыграем?
– Правда, Эмма, – попросила Энни, – покажите им, кто здесь босс.
Все принялись подбадривать Эмму. Никто не смотрел на нее как на инопланетянку, и никто не называл ее вежливо и сдержанно доктором Синклер. Ее подбадривали. Она посмотрела на Стоуна.
– Какова ставка?
Стоун удивленно вскинул бровь.
– Хотите пари?
О да. Она хотела пари.
– А вы боитесь?
– Назовите свои условия, – произнес Стоун, в глазах которого вспыхнуло обещание неминуемой кары, а все остальные дружно выдохнули.
– Что ж, коль вы так хорошо разбираетесь в бумагах и бухгалтерии, я могла бы использовать ваши умения у себя в приемном отделении. С удовольствием обзаведусь секретарем. – Присутствующие едва с ума не сошли от возбуждения, услышав условие. – Если выиграю, – скромно добавила Эмма.
Все еще смеясь, Энни хотела было что-то сказать, но Стоун движением руки заставил ее замолчать. Не сводя взгляда с Эммы, он вновь неспешно улыбнулся.
– А если выиграю я?
Присутствующие подались вперед, страстно желая услышать, какое же требование выдвинет Стоун.
– Может, она займется твоими бумагами, – подсказала Энни.
Фыркнув, Ник обнял жену.
– Уверен, он придумает что-нибудь получше, детка. – Он подмигнул Стоуну. – Может, тебе стоит попросить бесплатное лечение всех твоих многочисленных травм?
– Да уж, – хитро протянула Серена. – Можешь поиграть в доктора.
Засмеявшись, Ти Джей обнял брата за плечи.
– Не думаю, что мой братец знает, как играть.
Сбросив руку Ти Джея, Стоун добродушно улыбнулся.
– Я сам выберу, что потребовать в случае победы, благодарю, – произнес он, но, поймав на себе выжидательные взгляды присутствующих, добавил: – И сделаю это наедине.
– Ну конечно, – произнесла Серена, – не слишком-то романтично надрать женщине зад, а потом еще требовать компенсацию.
