По дороге домой я разработала подходящую для Антона версию об удачной находке – сказать правду я, естественно, не решилась.
– Риткин родственник, – почему мне пришла в голову Ритка – ума не приложу! – уехал за границу. Он хотел разрешить нам пожить в своей квартире бесплатно, чтобы она не пустовала, но я не согласилась, договорились о вполне приемлемой арендной плате.
– Доро... – Антон запнулся; ничего, пусть привыкает, – но у нас нет даже таких денег.
– Прорвемся, – твердо сказала я.
Как вы понимаете, спокойствие мне придавала упругая пачка денег, мирно покоящаяся в сумочке. Антон этого не узнает, ему никогда не взбредет в голову копаться в сумочке жены. Не так воспитан. Как и мне, кстати, рыться в карманах его пиджака. Хотя, если честно признаться, иной раз руки чешутся. Мужчины бывают такие скрытные.
Жены, например, всегда последними узнают об изменах мужей. Ближайшие подруги могут во всех деталях знать подноготную любовницы мужа, его знакомые и друзья будут оказывать ей знаки внимания, а благоверная супруга до последней минуты остается в неведении. Жена почему-то все узнает последней. Это у нас мораль такая, современная. И примеров приводить не буду, у вас своих таких примеров найдется вагон и маленькая тележка. Доходит до того, что некоторые жены, как Нелька, например, узнают о любовнице мужа из газет, увидев на фото его улыбающимся и в обнимку с полуголой девицей на какой-то презентации. Ну вот, обещала без примеров, а сама проболталась. Но это я так, к слову. Искренне надеюсь, как и все жены на свете, что эти рассуждения ко мне не относятся.
Неделя ушла на хлопоты, связанные с переездом. Новое, пусть и временное, жилье нравилось все больше и больше, и даже появилась надежда, что и у Антона все образуется. Это подтверждало и его несколько улучшившееся настроение.
– Ты понимаешь, Рима, – говорил он, уже не называя меня «дорогой». – Они идут на компромисс, предоставив мне очередную отсрочку выплаты долга.
Я понимала и мысленно благодарила Олега. Беспокоило лишь одно: я его не поблагодарила. Можно, конечно, пригласить его к нам домой на ужин, но эту идею я отбросила. Представляете себе мирно беседующих Антона и Олега? Муж, естественно, почувствует себя уязвленным такой благотворительностью неизвестного провинциала, а Олег, в свою очередь, может высмеять бездарные предпринимательские способности Антона. Мужская гордость, нередко переходящая в гордыню, создает нам, женщинам, столько проблем!
Но не приглашать же его в ресторан – это неприлично, да и слишком дорого, в конце концов. Раньше я никогда не задумывалась, сколько тратит Антон на наши традиционные ужины в ресторанах, а сейчас, осторожно расспросив мужа, выяснила, что за один вечер мы оставляли там месячную зарплату государственного служащего!
Но Олег решил эту проблему за меня, позвонив по телефону:
– Привет, Рима, – проговорил он. – Нам надо встретиться, есть новости для твоего мужа.
– Хорошо, – обрадовалась я.
– Как ты отнесешься к предложению поужинать вместе?
Как отнесусь? Положительно, конечно. А Антону что-нибудь насочиняю. После моих успехов в решении семейных проблем он меня просто боготворит, так что, думаю, лишних вопросов задавать не будет. Надо так надо.
– Я согласна, – ответила я.
– Куда мне за тобой заехать? – спросил Олег.
«Корректный вопрос», – мысленно похвалила я догадливость Олега: не хватало еще, чтобы нас видели соседские бабульки.
– Я подойду к твоему офису к шести, – предложила я.
– Отлично! – обрадовался Олег и попрощался.
Когда я подошла к зданию, где был его офис, Олег уже ждал меня в машине. По дороге я попыталась осторожно расспросить его – не терпелось поскорее узнать, что за новость он приготовил; но Олег отмалчивался, говоря, что скажет все, когда мы приедем в ресторан, и я не стала ломать задуманный им сценарий.
– С сегодняшнего дня, – наконец провозгласил Олег, – кредиторы не будут беспокоить твоего мужа. Поздравляю!
– Ты настоящий волшебник, Олег. Я даже не знаю, как тебя благодарить.
– Не надо. Давай отметим это событие.
Мы выпили. Французское вино, как здорово! Я стала забывать аромат настоящего вина.
– Скажи, Олег, а сколько времени у нас есть, я имею в виду, на какой срок предоставлена отсрочка, – мысленно надеясь, что он произнесет слово «год».
Я мечтала именно об этом. У меня оставалась надежда, что Антон сумеет развернуться за это время и заработать необходимую сумму.
– Забудь, Рима. Больше к вам не позвонят никогда.
– Никогда? – изумилась я. – Нам простили больше ста тысяч долларов? Я тебя не понимаю.
– Тебе и не надо все понимать, – кивнул Олег.
– Так не бывает, Олег, – строго сказала я. – Такие долги просто так не прощают. Объяснись, пожалуйста.
Олег замялся.
– Скажем так, мне удалось договориться с кредиторами твоего мужа. Вот и все.
– О чем договориться? Прошу тебя, не уходи от ответа. Я уже вышла из того возраста, когда верят в сказки.
– Рима, – твердо произнес Олег, – я не могу рассказать тебе всего. Не имею права. Но ты должна верить, что от этого никто не пострадал, никого не убили и не ограбили. Повторяю, я не бандит.
– Хорошо, я верю тебе, Олег, – кивнула я. – Но я не верю в чудеса. Ты понимаешь? Значит, кто-то выкупил долги Антона и простил. Кто этот человек и почему он это сделал?
Я остановилась: наконец-то до меня дошло.
– Значит, это ты...
Олег молчал.
– Ответь, – настаивала я.
– Это не важно. Прошу тебя, – проговорил Олег, увидев слезы на моих глазах.
– Даже не знаю, что тебе сказать. Ты... настоящий друг. Спасибо. Но запомни, пожалуйста, следующее. Наступит день, и Антон рассчитается с тобой полностью. Даю слово!
– Ну что ж, пусть будет так. – Олег облегченно вздохнул: – Но требовать эти деньги я не буду никогда. Ты мне ничем не обязана.
– Я не согласна с тобой.
– Я поступил так, потому что я так решил. Потому что всегда мечтал что-то сделать для тебя.
Я растерялась. О чем он говорит? Это что, признание в любви? Олег словно читал мои мысли:
– Я давно люблю тебя, ты же знаешь. Я мечтаю о тебе.
– Но, Олег...
– Я все прекрасно понимаю. И ничего у тебя не прошу.
Он, видите ли, все прекрасно понимает! Да что ты можешь понимать, экстрасенс несчастный! Что же ты, такой крутой, не добивался меня раньше? И что теперь прикажешь делать? Бросить мужа в то время, когда он больше всего во мне нуждается? Ты хочешь, чтобы он руки на себя наложил или отправился в психушку? Неужели ты думаешь, что я буду счастлива с тобой, предав Антона? Он, между прочим, не менее достойный человек, чем ты. Возможно, ты правильно догадываешься, я действительно его не люблю. Но он мой муж, понимаешь? Ты дурак, Олег! Настоящий и самый глупый на свете, мой любимый и волшебный дурак!
