Идем, гуляем. Главно, нет домов вообще, одни гостиницы. Названия нерусские, тут хуй просцышь. Народу до хуя. Жиды, и русские, нерусских тоже много – по-своему пиздят, хуй ты просцышь, про что. Вдруг, нас там обсерают? Ну, а хули сделаешь? А если магазин, то возле каждого – пять человек, и все пиздят по-русски: здрасьте, как дела? Откуда? Как зовут?
Припизженные, бля. Я одному сказал: а подари ты мне тарелку, а? Мне не себе, мамаше, а? – Не, подарить я не могу, ты понимаешь, это бизнес. Но я тебе большую скидку сделаю. Всего пять долларов, а?. – Засунь ты ее в жопу за пять долларов.
Короче, идем дальше. Светка говорит – пошлите покупаемся. А то на море первый раз, и не купаться? Идем через какую-то гостиницу на пляж. Там – все цивильно: зонтики, херовины пластмассовые, чтоб на них лежать. И нейкий жид подходит и пиздит: фром зыс хатэл, фром зыс хатэл? Я объясняю: если кто-то что-то и хотел, тебя мы не спросили, понял? Так что, уябывай отсюда по-хорошему. Пока разделись – он опять, с еще одним – уже у черной форме. И этот не такой тупой, по-русски даже трохи шарит, хоть я и не понимаю. А Светка поняла: здесь можно только тем купаться, кто из этого отеля. Но это все хуйня, само собой. Она ему полыбилась – и он съебал. А мы зашли у воду. Бля, холодная. Ну а соленая – пиздец. И волны. Если б не волны, было б один хуй, что здесь на море, что у нас там на Вонючке. Мы с Вэком как зашли, так вышли. Меня еще какая-то гадюка укусила за ногу – медуза или как она там? А Светке – все до жопы, плещется в воде, как малая. Мы с Вэком сидим, курим, а она махает из воды и лыбится – довольная, как три слона.
* * *
Короче, вечером пошли у ресторан – надо ж отметить, что приехали, чтобы усё как у людей, а не как нейкие бичи. Тут ресторанов – как говна. Один, бля, за другим, и возле каждого штук пять жидов стоят – по типу, зазывают. А возле одного – там рыбина здоровая лежит. Как только не сгниет, жарища ж тут такая? Я говорю: не, я у рыбный не пойду, там все протухло. И Светка тоже: не, я рыбы что-то не хочу, пошлите у пиццерию.
Пришли, за столик сели. Светка взяла себе вино, мы с Вэком, ясный пень, по рюмке водки. Въебали. Хорошо, но мало. А Светка все сидит с вином своим, пьет медленно – по типу, лимонад. Я подъебнул ее, а ей – до жопы. Она: обычно только алкаши пьют быстро. Вэк ей сразу: ты на что там намекаешь? – Я ни на что не намекаю, а что ты алкаш, и так все знают.
Приходит жид – официант, по типу. Ну, мы заказали пиццу. Я выбрал самую дешевую – а хули деньги тратить на хуйню? Вот на бухло еще – я понимаю. А Светка все сосет свое вино и говорит: ну, как вам здесь в Египте, нравится или не очень? Я отвечаю: Хуй просцышь. Жарища. И жидов, бля, много. У нас в Сочах и то, наверно, лучше. А Вэк сидит и ничего вообще не говорит. Мне Светка: а ты знаешь, как сейчас в Сочах все дорого? Да за такие деньги мы бы там в каком-нибудь бараке жили, а туалет на улице. А тут живем, как люди, понял? – Понял.
Я подзываю одного жида – по типу, он у них за старшего: рубашка белая и нейкая хуйня заместо галстука. И говорю: нам, это, повторить. Он головой потрёс – по типу, усё понял. А Светка только счас вино свое допила и сигареты вынула. Она не курит наших с Вэком, курит тонкие, как спички. Что за радость, хуй просцышь.
Ну, в общем, съели эту пиццу, выпили еще по тридцать капель. И Светка говорит: пошли в гостиницу, чтоб утром встать пораньше – и на пляж. Махает этому жиду – по типу, счет неси.
И он его приносит, дает Вэку. А Светка забирает у него и начинает разбираться. И я заглядываю ей через плечо. Но только ни хера там не понятно, все – по-ихнему и только цифра: 150. Тут Светку, бля, аж перекосоёбило. Она берет мобильник, включает калькулятор и считает. Выходит тридцать баксов или около того. Она нам: ничего себе, за первый вечер. А Вэк: а может, так съебемся? Хули, бля, им, жидам, еще платить? Я говорю: а не пошли вы на хуй, ясно? Вы – бизнесмены хуевы, а жметесь. Раз жметесь, заплачу за вас, хуй с вами.
А я, что были доллары, у гостинице все поменял на ихние, жидовские. Там не особо много, но за это заплатить хватило б. Не, Светка говорит, пусть каждый платит за себя. Все делим на три части, и ты платишь одну третью. Ладно? Ладно.
* * *
Короче, я проснулся первый – я вообще чего-то сплю херово после зоны. А Вэк со Светкой, бля, еще храпят. Встаю, гляжу – вдруг что-нибудь там высунулось у нее с-под одеяла? Не, ни хера.
Я Вэка за плечо трясу и говорю: вставайте и пошлите жрать. Он подымается, а Светка что-то там бурчит. Я ей: ты ж говорила, чтоб пойти на пляж пораньше. Она: идите вы на завтрак сами, а мне чего-нибудь оттуда принесите. Ну, ладно, не хотицца – как хотицца.
Мы натянули с Вэком шорты, майки, вышли. Жид нейкий мусор собирает. Мы спрашиваем: где столовая? А он по-русски ни хера не понимает – во дебил! Ну, ладно, хуй с тобой. Ходили, может, полчаса, пока нашли. Заходим. Там жратвы – от пуза. И главно, что берешь – сколько захочешь. Набрали по тарелке, что попалось. Садимся, жрем.
Вэк говорит: бля, надо ебнуть. – Да, надо, ясный хуй. А где? Он лыбу давит: знаю, где. Вчера, пока мы спали днем, она сходила за бухлом. Здесь резко насчет этого – если не купишь в первый день, то будешь пиво пить по восемь баксов, и пиздец. – И сколько она взяла? – Три. Все – виски. По типу, по одной на брата. – Схава́ла? – Да, но знаю, где.
И лыбится. Ну, заебись.
Пошли, еще набрали три тарелки полных – чтоб Светке и себе на закусон. Жид один что-то начал выступать – по типу, много взяли, но Вэк говорит: иди у пизду. И жид заткнулся сразу.
Приходим. Светка еще спит, и заебись. Берем один пузырь, выходим. Сели на траве, как люди – там еще как раз стаканы были в туалете. Въебали по одной. Все заебись. Я спрашиваю Вэка: ну а как у тебя с Иркой? А Ирка – это дочка Светкина, тринадцать лет. Вэк на меня глядит – по типу не просек, про что я. Я ему: ты не выебывайся, а? А он: давай мы лучше еще ебнем. Ебнули. И я опять: ну что, признайся, протянул ее хоть раз? Он: не-а. Крутит головой. – А что так слабо? – Из-за Светки. Она сказала сразу: если Ирку тронешь, то убью. Зарежу, когда будешь спать. А мне не будет ничего, раз ты к ней сам полез. А эта сука, ты прикидываешь, дразнит. – Ирка? – А кто? То, бля, в трусах передо мной пройдет, то без трусов, в одной ночнушке – как Светки дома нет, само собой. А ведь мала́я еще, бля… У нас, ты вспомни, разве так все было? Никто в тринадцать лет еще особо не ебался… – Ну, ты сравнил хуй с пальцем… Только ты знаешь, я тебе скажу… Но ты не обижайся, ладно? – Ладно. – Как мама, так и дочка… Вспомни Светку… – А что насчет ее? – Ну, помнишь, когда Бык пригнал свой первый «мерс» – весь ржавый… – Не, не помню… Я тогда, наверно, в КПЗ был… – Ты, значит, ни хера не знаешь. А мы их сняли раз – ну, Светку и ееную подругу… Оля, вроде, или как ее там – хуй просцышь, не помню. Я, Гурон и Бык. Ну и они вдвоем. Гурон тогда снимал квартиру возле ГУМа… – И что потом? – А что ты думаешь? – Пиздишь ты все… – Ну и зачем мне, бля, пиздеть? – Завидно, что я здесь со Светкой, а ты, бля, один… – Иди ты на хуй, понял? Но я тогда ее не протянул. Вот Бык с Гуроном – да, а я с той Олей был… – Кончай пиздеть. Давай еще по трохи…
Пузырь добили. Вэк сказал – тут, бля, бассейн есть рядом, надо трохи покупаться. – А плавки? Плавки в комнате остались… – А на хуй тебе здесь плавки? Можно так. – Ну, ладно, давай так.
Пошли к бассейну. Там вода, бля, чистая реально. Ну и людей еще не очень – может, десять человек.
Снимаем шорты, трусы, майки. Некоторые зырят, но нам по хуй. Вэк прыгнул, я – за ним. Вода – холодная, но все равно нормально. Проплыли на ту сторону, потом назад. Тут – нейкий жид. Рукой махает, что-то говорит. Но не понятно ни хера, хоть и по-русски вроде. А может, не по-русски. Потом потрогал свой конец – а, ясно. По типу, что нельзя здесь без трусов. И ладно, хуй с тобой.
