Но нет же.
Постоянно одна и та же история. Ходим по кругу вот уже который год.
Ее бы "постоянство" да в какое-нибудь другое русло направить. Потому что я уже устал. Заебался убегать. Заебался жить той жизнью, где все от меня чего-то ждут.
Своего рода расплата за то, что другую свою жизнь я циничным образом посмел спустить в унитаз.
— Макар, нам надо поговорить, — Ольга подавленно посмотрела на меня. Филигранно жертву из себя корчила.
С каменным выражением я вставил ключ в замочную скважину. Прокрутил, дверь открыл. А она притаилась позади меня, притихла, прижавшись к стене.
Страх. Интуитивно я ощущал его. Не мог спутать ни с чем. Ольга боялась чего-то. Полагаю, очередного моего срыва на нее.
— О чем?
Она глухо хмыкнула, заставив меня обернуться на нее через плечо.
Не хмыкнула. Всхлипнула. Она плакала.
Ну началось...
— О тебе... о нас, — проскрипела она срывающимся голосом, носом шмыгнула, прекрасно зная, как я ненавижу всю эту "сырость", которую она разводит с завидной регулярностью.
— Это будет бессмысленный разговор, ты же знаешь. Нас не может быть. А то, что было в юности и твои фантазии — не в счет, — ответил я как можно спокойней. Как можно вежливей.
Взгляд подняла, на кончиках ресниц — слезы, а в стеклянных глазах — привычная пустота. За редким случаем в них можно было разглядеть что-то стоящее.
— Тогда можем поговорить об Алёне... Если хочешь, — тут же добавила она робко, и где-то в грудине, за ребрами, точно сдавило что-то со страшной силой.
Полыхающий внутри гнев опалил все нервы до последнего. Сжег дотла. Обуглил оставшиеся крохи выдержки.
Кулаки непроизвольно сжались. До хруста. До боли. С такой силы, что кожа на костяшках едва ли не лопнула от натяжения. От мысли, что Ольга посмела угрожать Але.
Вот зачем она приперлась ко мне? И так тошно.
— У меня мало времени, — сцепив зубы, рискуя их раскрошить, резким жестом пригласил ее внутрь.
Ольга несмело вошла в холл вслед за мной, дверь тихо прикрыла, скромно встала в стороне, надеясь на мою гостеприимность. На предложение выпить бокал вина или хотя бы присесть на диван.
Вот это она зря.
Я свернул сразу в гардеробную и уже оттуда выкрикнул:
— Ну говори, я слушаю тебя!
Сначала повисло молчание. Затем оно разбавилось нерасторопным цоканьем каблуков. Приближение шагов и тяжелый вздох, проникающий сквозь щель чуть приоткрытой двери.
— Мне можно войти? — спросила она вкрадчиво. Всегда спрашивала у меня позволения. И здесь без этого не обошлось. Удивительно.
— Только если видишь в этом смысл, — намеренно не дал четкого ответа, решая проверить настрой Ольги.
Девушка она весьма странная. И ведет она со мной наедине не так, как со всеми. Порой даже жутко становилось от ее мгновенных перевоплощений из стервы в трепетную лань.
Наверное, я — один из немногих, кто может подчинить ее волю себе. И раньше я частенько пользовался своим влиянием. Но, как только осознал, что тем самым лишь сильнее привязываю ее к себе, перестал. Оборвал эту связь три с половиной года назад. От греха подальше.
С тех пор я не называю ее Олей даже в мыслях. Только Ольга и никак иначе.
Почему? А из вредности. В знак протеста. Не любит она, когда я называю ее полным именем.
Ольга раскрыла дверь, заглянула внутрь гардеробной — настрой у нее был довольно решительным.
— Ты хочешь быть с ней? — спросила она жалостливым тоном.
Стянув из-за спины мокрую футболку, я на секунду подвис. Встретился с мутным взглядом Ольги в отражении зеркала. А та тоже зависла, принимаясь откровенно разглядывать мой обнаженный торс. С неприкрытым желанием исследуя каждый участок кожи. Задерживая взгляд на косых мышцах. Облизывая пересушенные губы.
Раздраженный вздох рассек мимолетную тишину. Мой.
Я швырнул мокрую футболку в ящик для грязного белья, содрал с вешалки свежую футболку и спешно надел на себя.
И вот сейчас в ее взгляде можно было разглядеть что-то похожее на обреченность. Безнадега плескалась в ее бледно-голубых глазах, смешиваясь со слезами.
— Хочу, — упрямо, твердо, так просто ответил, словно это как два пальца об асфальт, — ты угадала. Хочу быть с ней!
Этого стало достаточно для того, чтобы подбородок Ольги задрожал. Голова упала к груди, а тонкие плечи поникли.
— А я? — выдохнула она беззвучно, опершись о стену.
— А что ты? — вздернул бровь вопросительно.
— Почему ты не можешь так же захотеть быть со мной?
Стало быть, и у Ольги все было «легко и просто».
Захотеть... По ее мнению, достаточно лишь захотеть... Просто найти внутри себя какую-то кнопку и переключить ее.
— Потому что ты — не она, — произнес я хладнокровно, закладывая в ответ глубочайший смысл.
Обида... Она уничтожала ее изнутри. Раздавливала, но Ольга всячески сопротивлялась. Не сдавалась.
— А как же наше соглашение?
— А что соглашение? — как ни в чем не бывало повторил, разводя руками. — В воскресенье я все тебе высказал. Нет больше никакого соглашения! Я поторопился! И уже договорился о встрече с твоим отцом. Как только Сергей вернется из поездки, я все ему объясню.
Ольга охнула. Затравленно уставилась на меня, затрепетала ресницами, старясь удержать слезы в глазах. Однако слеза скатилась по ее бледной щеке до того, как она спрятала свое лицо в ладонях.
— Я думала, ты просто разозлился на меня из-за того, что я залезла в твои вещи, — предположила она слезно, корила себя. — Я правда не хотела... Это все женское любопытство, будь оно проклято! — отчаянно затопала ногами, не хватало еще истерики. — Извини, что не прислушалась к твоим словам сразу...
— Разозлился — мало сказано! Ты в первый же день наплевала на все мои условия, — сердито прогромыхал, заполнив помещение собственным эхом. — Но дело далеко не в твоем любопытстве. Я просто передумал. Так бывает. Извини.
Замерла на миг. Хлюпнула горестно, утерев с уголков глаз влагу.
— То есть ты отказываешься от своих слов, сказанных ранее мне и моему отцу? — прозвучало осуждающе, с нескрываемой претензией.
— Именно, — кивнул я утвердительно.
Ольга помрачнела. Какое-то мгновение она выглядела крайне удрученной, пока что-то не заставило ее встрепенуться.
— Макар, а если мой отец решит поглотить компанию твоего? Об этом ты подумал?
Так вот оно что...
— Мне не послышалось? — я резко развернулся к ней лицом, непроизвольно оскалился. — Это угроза сейчас была?
Шантаж. Этого и следовало ожидать.
Однако Ольга замотала головой и состроила максимально безвинное выражение лица.
— Нет, ни в коем случае, — клятвенно заверила она. — Но Лев утверждает, у вас не все так гладко сейчас. Дмитрий Борисович долго не протянет, насколько я знаю, а после его смерти на фирму слетятся коршуны, — Ольга всего на шаг приблизилась, а мне уже погано стало. — Посмотри правде в глаза, ты не справишься. У тебя нет должного опыта, а мой папа поможет. Он же пообещал! Он никогда не откажется от своих слов! Так что лучше: агрессивное поглощение или добровольное слияние?
Поможет... Такая себе помощь.
Если подумать, слияние двух компаний с одинаковыми интересами — не просто выход. Это значительный скачок в развитии, абсолютный контроль рынка, где мы сможем занять доминирующее положение, оставив всех конкурентов далеко позади. Отличная перспектива, если бы не одно «но».
— Условия твоего папаши сильно бьют по моему свободолюбию, как минимум, — отметил я, вспомнив предложение Сергея.
В день моего приезда в город я встречался с ним и со своим отцом. Мы обсуждали возможное слияние компаний.
«Ты же понимаешь, что у меня есть условие? Вы должны пожениться с Олей, и чем раньше, тем лучше! Но чтоб не как в прошлый раз, а то знаю я тебя!» — весьма строго поставил Сергей перед фактом, когда мы остались наедине. И что-то подсказывало, условие это выставила сама Ольга. Подговорила его, а тот не смог отказать. Он же просто мечтает сплавить куда-нибудь надоедливую дочурку.
