Добравшись до развилки, он ненадолго остановился, поглядывая то на дорогу, то на темнеющую в отдалении громаду Штормскальма, возвышающегося над равниной в предрассветной полумгле, словно один из пиков маячивших над горизонтом гор Солнца. Постояв немного в раздумье, он слегка кивнул головой и, придя к молчаливому соглашению с самим собой, продолжил путь по дорожке, круто забирающей вправо, на юг. Обходя старый парк, это тропа врезалась в древний большак и уже тяжелой брусчаткой последнего приводила путника к городским вратам. Дорога эта являлась одним из отростков стародавнего тракта, перерезающих весь континент, словно сеть шрамов или морщин, от берегов Великого океана на самом юге — и вплоть до Штормового Перевала на севере. В минувшие времена она вела и дальше, возможно, до самого крайнего севера, до вечных ледниковых наростов, ныряющих в белесые воды Седого океана, теперь же она лишь едва-едва проникала в Землю Отверженных, проникала, будто таясь, но уже через десяток миль обрывалась, словно отсеченная гигантским мечом.
Через некоторое время тропа, вильнув влево, привела человека под сень старого Предвратного леса, раскинувшегося на несколько миль к югу от Штормскальма. По мере приближения к городу лес постепенно утрачивал свой привычный облик, превращаясь в парк, пусть и не очень ухоженный, но все же весьма отличный от первозданного древесного царства. Вскоре на глаза путнику стали попадаться обшарпанные каменные скамьи чашеобразной формы и побитые временем постаменты с отколотыми углами, на которых, вероятно, когда-то покоились статуи.
Памятуя не очень внятные указания Гаргарона о том, где следует искать Портальные Врата, Безымянный вышел на главную дорогу, ведущую сквозь парк к городским вратам, и, стараясь не попадаться на глаза редким прохожим, дошел по ней до овальной площадки с неработающим фонтаном, в центре которого скопилась потемневшая дождевая вода. Здесь он свернул в сторону, на теряющуюся в тени деревьев аллею. Побродив ещё немного, он, наконец, разглядел в отдалении массивную конструкцию Врат, памятную ему ещё по академии.
Врата представляли собой две овальные колонны из похожего на голубой гранит камня, расширяющиеся у основания, покрытые затейливым барельефом, состоящим из множества знаков и символов, переплетенных в удивительном узоре. Ныне только криптограф смог бы опознать и перевести эти символы и определить их значение на общей ткани рисунка. Времена, когда любой кон мог читать древние скрипты так же легко, как и современные алфавитные знаки, давно миновали.
Сверху, арочным полукружьем, возлежала чуть более изящная — по сравнению с колоннами — малахитовая дуга, в самом центре её имелось крупное ромбовидное углубление, где должен был располагаться энергетический накопитель, сжимающий пространство и создающий червоточину перехода, но он отсутствовал, как и в большинстве иных портальных врат, что было ещё одним свидетельством о том, сколь много чудесного утратила современная цивилизация.
Оглядевшись по сторонам и убедившись в отсутствии свидетелей, Безымянный решил сделать то, ради чего он и явился сюда
— Ноби!
Безымянный оглянулся, радужный всплеск энергии в момент, когда обычный и сжатый подпространственный миры соединялись, отозвался пляской солнечных зайчиков в глазах. Бесенок, усердно пережевывая нечто — что именно человек не стал интересоваться, как и тем оттуда Ноби это нечто достал, — возник в воздухе.
— Чего надо? — грубо спросил бес, поспешно сглотнув пищу. Он понял, что попался на «горячем» и теперь будет ой как непросто выклянчить у хозяина добавочную порцию снеди, а потому пребывал в крайнем раздражении.
— Давай сюда изумруд, — сурово потребовал человек.
— Зачем? — округлив в недоумении глаза, спросил Ноби, позабыв гневаться. — Мы ведь, кажется, договорились: камень побудет у меня, пока не придет время его продавать!
— Использовать, — уточнил Безымянный. — Использовать, Ноби. Это, во-первых! А во-вторых, мы ни о чем не договаривались!
— Продавать, использовать — какая разница, если смысл один! — раздув щечки от негодования, пробухтел жадный бесенок. — Лишиться такого замечательного изумруда, обменяв на кучку бесполезных желтеньких кругляшков…
— И с каких это пор золото потеряло для тебя ценность, хотелось бы мне знать? Впрочем, я не собираюсь его продавать, — внутренне смирившись с неизбежностью воспоследующей в самое ближайшее время истерики приятеля, устало проговорил Безымянный. — Я собираюсь оставить его в Портальных Вратах. Если ты, конечно, помнишь — что это означает!
Но истерики не последовало. Ноби в который уже раз сумел удивить «своего» человека.
— Хммм, — напряженно протянул бесенок. Усевшись прямо в воздухе и скрестив на крошечной груди лапки, он пристально уставился в провал арки и погрузился в глубокие размышления. Думал непоседливый бесенок очень долго — что случалось с ним крайне редко — по меньшей мере, целую минуту! — Знаешь, а ты, пожалуй, прав, — в конце концов заявил он, чем окончательно изумил Безымянного и вывел из равновесия.
— Что?.. — Безыменный от неожиданности потерял дар речи.
— Ты прав, — как ни в чем не бывало охотно повторил бесенок. — Это дело стоит того, чтоб за него взяться!
Безымянный, точно после чувствительного удара, встряхнул головой и, откашлявшись, спросил:
— Ноби, ты что, заболел?
— Уммм, не думаю, — после секундного колебания отозвался тот. — Просто, как следует взвесив все «за» и «против», я пришел к выводу: нам стоит принять предложение и…
Ноби подвел нервно подрагивающий хвост и предательский блеск в глазах. А ведь Безымянный чуть было не купился!
— Выкладывай, что ты там задумал? — гневно потребовал человек.
— Я… — обиженно протянул бесенок.
— И не смей прикидываться паинькой!
— Ладно, ладно, — раздраженно потирая лапки, вспылил бесенок. Опустившись на землю, он принялся нервно сновать взад вперед, поминутно подскакивая и брызжа слюной от возбуждения. — Нет, ты только подумай, представь себе на минутку этого заказчика, раздающего драгоценности просто как условный знак! Вообрази — сколько таких сокровищ у него еще припасено! Да ведь взяв самую малость таких камешков, мы сможем обеспечить себя надолго, а может, и на всю жизнь! Это же такой шанс, какой случается один раз в жизни! Другого не будет! Может не быть…
— Ты упускаешь из виду один маленький нюанс, мой жадный друг, — поняв, наконец, куда ведут все умствования бесенка, спокойно проговорил Безыменный.
— Какой же?! — взвизгнул Ноби.
— А такой! Люди, обладающие столь ценными вещичками, как ты описываешь, обычно совсем не склонны делиться ими за «просто так»! А уж как они поступают с теми недоумками, что пытаются их облапошить или умыкнуть их цацки, тебе лучше и не знать. К слову, я тоже не горю особым желанием этого узнавать. Потому мы с тобой станем вести себя предельно аккуратно и эммм… — Безымянный запнулся, подыскивая наиболее понятное бесенку определение. Взывать к честности или благоразумию было делом заведомо бесперспективным — Ноби попросту не понимал значения этих слов! — и осторожно, — нашелся он, вовремя вспомнив о врожденной опасливости наглого беса. — Это, серьезно, Ноби, очень серьезно. Надеюсь, ты понимаешь? Не подведи меня…
— Да хватит тебе разоряться, — перебил его бесенок, вскинув лапки и издав непередаваемый полувздох-полувзвизг. — Я все понимаю! Я лишь говорю, что не надо быть размазнёй и следует всегда держать глаза широко открытыми! Кто знает, а вдруг нам представится шанс?
Безымянный раздраженно покачал головой.
— Шанс — говоришь? Для меня этот твой шанс вполне может кончиться смертью, а вот ты, мой не слишком осмотрительный друг, отправишься прямиком на свой родной второй уровень, — Безымянный помолчал, некоторое время внутренне наслаждаясь отвращением, исказившим мордашку Ноби. — Полагаю, эта перспектива тебе не очень по нраву, — продолжил он, видя, что бесенок одумался и стал внимать голосу разума. — Так что, прежде чем хвататься за этот свой призрачный «шанс», — хорошенько подумай и вспомни, чем тебе грозит неудача! Подумай, сколько пройдет времени, прежде чем очередной бедолага вытащит тебя из Бездны.
Он мрачно насупился и, чтобы окончательно закрепить нравоучительную часть беседы, едва слышно добавил:
— Если тебя вообще кто-нибудь когда-нибудь вытащит…
Удовлетворившись произведенным эффектом, Безымянный отобрал изумруд у бесенка и направился к арке, провожаемый раздраженным взглядом приятеля. Приблизившись к монументу, он некоторое время изучал барельефы, покрывавшие этот памятник ушедшему величию. Вскоре его внимание привлекла небольшая выемка на левой колонне, по размерам и форме вполне соответствовавшая драгоценному камню. Приглядевшись повнимательней, он понял, что эта крошечная ниша появилась не сама по себе, а была кем-то специально проделана, вероятно, именно для той цели, о которой говорил хоттолен.
